Письма Филиппа - Павел Юрьевич Фёдоров

– Вот! что я хотел от тебя услышать, вот именно – создание. Мир именно таков, каким ты его создал. Мы вместе сейчас наблюдали с тобой непосредственно за процессом. Какая разница, в сущности, между фильмом и жизнью?

Да почти никакой. Видимо ты являешься не только собеседником, а непосредственным участником всех поступков и дел человека.

– И не только человека, разумеется.

Творение присуще чувству проникновения или постижения. Только через творение есть возможность соприкоснуться непосредственно с душой.

– Собственно проявление души в мире человека и является творчеством. И всё же, общечеловеческая сущность человека не до конца принята вами.

Фильм относится, скорее к технологическому творчеству – искусственному. На всё смотреть через объектив камеры. Или выделять отдельные фрагменты жизни на экране через проектор. Это искусство вызвано явным противоречием технических и духовных потребностей или необходимостей.

– Мне неважно всё это. Почему тебя так беспокоит вопрос о том: через что человек обращается ко мне? Какая мне разница, честно говоря, чем я являюсь для тебя? Но для тебя почему-то есть разница. Просто так поговорить со мной у тебя не получается, а вот через, в том числе и творчество, это пожалуйста.

Может мне хочется что-то сказать людям через общение с тобой, а что я смогу без искусства сказать?

– Несомненно. В этом ты абсолютно прав. Но я не об этом. Я хотел тебе показать то, что вы отделили творчество от повседневной жизни. В вашем понимании каждое мгновение вашей жизни не может являться произведением искусства. Потому собственно и настоящее искусство для вас имеет очень маленькое значение, настолько незначительное, что вы о нём даже не подозреваете.

Какое же это?

– А вы сами. Ведь ты посмотри – каждый человек создан абсолютно индивидуальным, уникальным и ничем не ограниченным по своим возможностям живым существом. Общаясь с вами, я каждый раз встречаюсь с гением и просто прошу его оставаться самим собой.

Ты хочешь сказать, что каждый человек, без исключения, гениален?!

– Конечно, гениальность – это для каждого просто быть самим собой. Но я вижу, что для вас это практически невозможно.

На самом деле у людей считается, что гениальность среди людей чрезвычайно редкое явление. Более того, за всю историю мы знаем не очень много гениальных людей или произведений.

– Я бы даже сказал точнее, пусть это вас не обижает, вы никогда не знали гениальных людей, во всяком случае, подавляющее большинство из вас.

Как же так?

– Видишь ли, тех, кого вы называете гениальными, выдающимися, божественными и прочими, являются лишь отражением вашего общепринятого представления о гениальности. А гениальность не может быть общепринятым представлением. На самом деле гениальность самое реальное из всего реального, что вам доступно.

Так что же тогда гениальность, по-твоему?

– А ты спроси о ней у неё самой, чего ты боишься, думаешь она не ответит? Ответит, она с великим терпением ожидает каждого из вас, она всегда с вами, потому что она, в сущности, является вами. Дело в том, что гениальный человек никогда не создавал и не создаёт гениальных произведений, и даже не создаст.

Почему?

– Потому, что тогда могло бы существовать что-то, что не является гениальным. Гениальность – ваше естественное состояние, только вы не пользуетесь этим.

Суть фильма за кадром – это встреча. В процессе творчества обращаемся к непостижимому, несущему отпечаток таинства, как лицо, которое на тебя смотрит из небытия, но лица не видно, а есть только ощущение взгляда.

– Или как нечто осознанное, которое присутствует рядом с тобой.

Раньше я говорил – тот взгляд. Теперь мне кажется, что это сам человек отражается в собственном зеркале происходящего.

– Это время через пространство отражается в сознании, создавая бытие.

Сам факт всего появляющегося на свет из ничего поражает своей глубиной, совершенством и законченностью. Путь к неизведанному – в этом суть творчества – в этом жизнь. Всем доступно это движение.

– Главная особенность лишь в том, что путь у каждого свой, но не каждый это понимает, хотя в этом смысл происходящего.

Безбрежный океан стремится ввысь. Бежать, пока есть силы у воды, струящейся и крики чаек. Пролетят, что может быть печальней потерять. Для человека и для чаек. Кто помнит здесь. Кому идти к тому, чем ты являешься для чаек. Всё может быть печально или славно. Не может быть, лишь, между. Так почему не быть тому, что кажется загадочным, отсутствует! Но, всё-таки, что сказано здесь человеком человеку или самому себе, не важно, зачем вообще говорить?

– Мир устроен так, как ты этого пожелаешь, однако, ориентация на достижение желаемого не совершает поступка, а без него никак.

Наша Логика подчинена зависимости от желания. И получив, или не получив желаемое мы не поступаем, а ждём в бездействии.

– Ожидание, само по себе, тоже поступок. Но это осознанное ожидание в пути у особо сильных личностей. Природа человека в его присутствии. Но, не олицетворяй себя со всем сущим и происходящим. Лишь часть природы доступна тебе изначально, остальное постигай сам.

Но это не может быть целью.

– Цели вообще не может быть видимой и, даже, интуитивной. Цель – это когда есть понимание её или нет. Это открытие себя, как автора и, одновременно, соавтора.

В нашем мире существуют лишь общечеловеческие ценности, а скорее дары. И одни из главных – способность понимать и творить.

22 .

Встретишь ли ты его так, что откроется природа в своём бескорыстии

Кому – не тебе ли улыбается солнце человеческое существо

То, что ты называешь судьбой, ни есть лишь то, что случилось уже с тобой когда-то

И не ты ли сам обречён идти вперёд за прошлым своим.

В саду перед фонтаном на скамье в одиночестве сидел старик. По нему видно было, или скорее ощущалось, что он кого-то ожидает. Наконец в конце аллеи появились среднего возраста мужчина и женщина. Они шли вместе, и она держала его под руку. Старик неотрывно смотрел на них. Вот они не спеша прошли мимо него. Старик встал неотрывно гляди им вслед, сделал несколько шагов за ними.

– Михаил! – окликнул их старик. – Михаил!

Услышав позади себя возглас, мужчина мимолётно обернулся, и заметив, что старик обращается именно к нему, остановился, они с женщиной повернулись к нему лицом.

– Вы ко мне?

– Михаил…, ты помнишь меня?!

– Я не Михаил…, но так звали моего деда.

– Деда? – старик был явно в замешательстве.

– Да, мне уже говорили, что я очень похож на него, когда он был в