Письма Филиппа - Павел Юрьевич Фёдоров

и к этому надо быть готовым, даже больше чем к их исчезновению. Для этого момента он готовился. Он готовил себя к встрече с людьми, задавая вопросы. Вот люди вернулись – важно ли для них чем они занимаются и зачем так они стремятся быть, тем, кем являются?

Он один. Кому теперь он нужен? Это ад или рай? Некому говорить, некого слушать. Не надо обращать внимание на взгляды и не надо ни на кого смотреть. Что делать? Остались только воспоминания о жизни среди людей.

Человек устал от быстрой ходьбы. Скука. Одиночество среди людей – парадокс, но это возможно. А сейчас? Нет людей, есть только сам. Среди чего? Где? Слова больше не нужны, возможность общаться с миром вокруг, с которым вдруг впервые остался один на один. Смогу ли? Всё, как ни странно, есть – и глаза, и уши, руки и всё остальное. Зато больше нет социального статуса, работы, семьи и всего «остального». Теперь город его не защитит. Теперь они на равных. Есть жилье, есть еда, есть одежда, у него есть всё необходимое, нет только людей.

Сначала была радость. Безграничная. Потом стало не хватать близких, появилась тоска и воспоминания. Потом появилась скука. Зачем всё это? Эта жизнь? К чему она? Но эти вопросы уже не интересовали его. Всё стало куда проще. Не с кем было поговорить, значит не надо было ничего объяснять. Всё понимается однозначно. И однозначность свелась к одной фразе: я и всё. Почему-то меня здесь забыли? Потом появилась досада, потом злость и раздражение. Как всё это нелепо! Но на кого здесь можно раздражаться? Лишь на себя и на то, что тебя окружает. Знаком ли ты с ним, с тем, кто тебя задевает?

Неожиданно что-то испугало. Что может здесь испугать? Зверь какой прошёл или тень. Это уже другой мир. Только сейчас человек стал с ним знакомиться. Ни перед кем и ни перед чем не отвечает человек. Только перед собой. Никто не обругает и не похвалит. Это только твоя жизнь и этого мира. Равные права. Нужны ли слова, чтобы объяснить это.

Город очень быстро становился другим. Прошло всего несколько лет, и он уже был разрушен. Столетиями его человечество создавало и всего за несколько лет природа заняла его место. Остались только останки стен и ржавые машины. Но и им осталось недолго. Хозяева здесь растения, животные, птицы, вода, ветер и всё остальное. Но скоро стены обвалятся и зарастут, железо разрушится и исчезнет. Останется только природа. Всё «развивается» быстро и естественно.

Первая мысль: Человек – как противоречие всему естественному. Поймал себя на том, что обращается именно к Человеку, а не к людям вообще. Смотрит, как природа забирает своё, или восстанавливает. Похоже, что человек – это инородное тело здесь на земле. В чём же тогда состоит эволюция? В том числе и Человека? Годами наблюдает, как единый природный живой организм устанавливает свои незыблемые порядки на этой территории. Сметая с лица земли искусственно созданное – все плоды труда и гения целых поколений. Видимо чего-то здесь не хватает, раз природа этого не приняла.

– Человек взглянул на себя. Является ли он сейчас чем-то инородным для земли?

– Пожалуй, что и нет. Он сидел и смотрел на воду, омывающую город или то, что от него осталось.

– Что можно сказать воде?

– Свободна она в своём движении. Он вспомнил как по улицам так же текли людские реки.

– Но так ли свободны они были в своём движении?

– Конечно, человек очень горд собой. Человек способен построить города, страны, народы и ещё многое. А может всё уничтожить.

– Свободен ли он в выборе или в движении, как вода?

– Пожалуй, сделал он заключение, но сегодня человек способен выполнять лишь чужую волю. Самостоятельные поступки же проявляются лишь при свободной воле. А сейчас свободная воля земли стирает память о человеке. Человек нарушил естественное движение пришёл к выводу человек.

Музыка слов не имеет ценности для воды без людей.

– Потеряет ли он способность говорить?

– Один – да.

– Кто дал ему возможность говорить и слушать? Человек или люди?

– Ему говорили лишь то, что нужно было людям от него. Он это понял только сейчас. Речь человека, которую он знал не для того, чтобы слушать свободное течение мыслей как музыку. Речь применялась как меч для нападения и щит для обороны. Не умея слушать не умели и говорить. Зато теперь, к чему слова? В устах людей слова нарушили гармонию мира. Они должны быть поняты всеми. И услышаны человеком, как звуки этого мира.

Одиночество было настолько плотным, что он физически ощущал её присутствие. Во всём. Неужели человек изгой в этом мире? Неужели он так никогда и не понял, что природа истинный Творец? Власть невежества была над человечеством столь безоговорочной, что гармония и чистота поступка мира после человека была непостижима для его ума. Ум должен был замолчать, чтобы он смог вдохнуть хоть глоток радости.

Звери охотились на него, потому что он был слаб. Человек создал оружие, чтобы защищаться. Почему он остался один? Кто скажет? Наказание ли это или просто стечение обстоятельств? Некого спросить. Не у кого узнать. Он один. Он всегда будет чужим этому миру. Потому, что один. В мире нельзя быть одному. Здесь нет места для одного. Дело времени решить, когда его последнего убрать отсюда. Первый человек был обучен, как здесь себя вести. Но время шло и человек все больше забывал где он находится. Он всё больше отдалялся от этого мира, пока не остался один. Слова перестали быть гармонией звука – мира, текущего в своём русле, подобного воде. Они перестали быть музыкой. Идея этого мира – вот мой рассказ.

Он уже так давно жил в городе один, что мысли престали ему мешать. Они больше не лезли, как мусор в голову, и не заслоняли мир, который он видел вокруг себя. Образ жизни, который он вёл сейчас, был продиктован необходимостью выжить. Не более. Всё делалось тогда, когда возникала необходимость. Опять не более того.

– На что надеется человек, когда он живёт один?

– Всегда присутствует состояние ожидания. Как неотступный спутник по жизни. Как-то его стали часто посещать воспоминание о том, как он пережил мысленное представление бессмертия. Тогда ему казалось это величайшим подъёмом. Да и сейчас, пожалуй, он остался таким же.

– Может быть только он уже знал о бессмертии?

– Однако мысль о смерти неотступно следовала за ним. Что есть жизнь? Всё становится крайне никчёмным при мысли