Рифейские горы - Александра Турлякова

Девять воинов погибло, кроме того, двое померли позже, от ран. Ещё десятерым пришлось оказывать помощь, вырезать наконечники, накладывать повязки. Кое-кто из них не поедет с остальными в горы, это ясно уже сейчас. Да, эти вайдары, будь они неладны, взяли неплохую дань человеческими жизнями. А ведь мы ещё и гор-то в глаза не видели…

Когда подали десерт и лёгкие вина, а мужчины принялись топить шариками из хлебного мякиша "кораблик" в блюде воды, Кэйдар незаметно вышел на палубу. Ему не хотелось веселиться, ему хотелось одиночества.

Холодный ветер студил разгорячённое вином тело, но он пока не чувствовал холо-да, только удовольствие и приятную лёгкость от всего, что было выпито. Сигнальные фонари на носу и на корме обоих судов решено было не зажигать, чтоб не привле-кать внимание степных жителей. Лишь на мачте, у капитанского шатра, оставили небольшой светильник. В кружке света то исчезал, то появлялся дежурный матрос, под его ногами скрипели доски пагубного настила.

Ночь тёмная, холодная по-зимнему и сырая, как после дождя. Звёзды тусклые и какие-то чужие. Глядя на них, Кэйдар ни о чём конкретно не думал, стоял, облоко-тившись о борт, спиной к воде, слушал, как Вайда толкает дерзкое дерево судна, посягнувшего на воспетые вайдарами воды. Хорошо. Тихо. Покойно. Как в детстве, когда некуда спешить, а весь мир вокруг кажется простым и понятным. Ко всем этим чувствам добавлялось что-то незнакомое, какая-то печаль, что ли. Когда грустишь без причины, и даже эта грусть кажется приятной для сердца.

Велианас подошёл неслышно, стал рядом, руки с переплетёнными пальцами упи-рались в край борта, а сам он не смотрел на своего воспитанника, просто молчал. Они оба довольно долго молчали. Между ними стоял тот эпизод, и Кэйдар ждал, когда Велианас начнёт выговаривать ему свои упрёки.

— А ведь они так и держатся рядом с нами, — заговорил наконец Велианас.

— Кто? — Кэйдар не понял, о чём он.

— Да вон, видишь огни в степи? Далеко отсюда… Это вайдары! Нас стерегут… Они же, как волки, если добыча им не по зубам, идти будут следом, кусать и грызть, и ждать, пока не ослабеет… Надо посмотреть по карте, когда первый порог. Или про-водника нашего спросить… Если придётся обходить по берегу, жди нового нападе-ния…

— Если так, то на своих конях мы их разметаем по степи легко. В настоящем бою какой с вайдара воин? Одно слово: дикари! — Кэйдар небрежно плечами пожал. Он верил в свои силы, в возможности своих воинов.

— Дикари-то дикари, а кровь они нам сегодня изрядно попортили, — усмехнулся Велианас. — Сам-то ты как? Не ранен?

— Да ну! — Кэйдар коротко рассмеялся. — Небольшая вмятина на панцире да синяк — ерунда!

— Глупая беспечность! Признай сам: когда ты что-то делаешь, не всегда думаешь.

— О, учитель, опять вы, как всегда… — Кэйдар поморщился.

— Ты уже не тот мальчик, которого мне доводилось обучать приёмам атаки и защи-ты. Ты наследуешь Отца. Ты — Наследник, Кэйдар! Всегда помни об этом.

— И вы про это! — Кэйдар выпрямился так порывисто, будто решился уйти.

— Постой, я ещё не всё сказал! Я хочу, чтоб ты знал: если ты отправился в этот поход поискать Нэйт, смерть несущую, то умрёшь только тогда, когда я рядом лягу. Я не вернусь без тебя…

— Отец специально отправил вас присматривать за мной, да?

— Это была моя идея! Я сам хотел поехать с тобой. Твой отец ни при чём. Помни, Кэйдар, ты — Наследник! Твоя жизнь не принадлежит тебе одному…

— Опять! Опять одно и то же! — Кэйдар зло и коротко хохотнул. — Я не хочу об этом говорить. Не хочу — и всё!

Он пошёл прочь, пошёл к себе походкой человека, выпившего лишнюю чашу вина. Велианас плечами пожал, провожая Кэйдара глазами до тех пор, пока тот полностью не растворился в ночном сумраке. Беспечность Кэйдара тревожила его и пугала, но как заставить этого упрямца быть осмотрительнее? Как?

* * *

Впервые с начала похода он оказался на палубе. Солнечный свет резал глаза с непривычки. Вокруг толпились какие-то люди, много, очень много людей. Айвар только некоторых узнавал в лицо. Одним из них был Виманий-картограф. Составляя свою карту северных земель, он не погнушался несколько раз спуститься в Дворцо-вую тюрьму к марагскому царевичу за консультацией. Он и сейчас, завидев Айвара, подался ему навстречу, на ходу разворачивая знакомый свиток.

Тёмные глаза с близоруким прищуром, одутловатое лицо уже немолодого челове-ка, плохо подготовленного ко всяким путешествиям. Зачем он отправился в этот поход? И он, и Лил. Зачем они поехали? Ладно, Лила ещё можно как-то понять, он уже бывал в подобных походах, он врач и видел и смерть, и кровь, и страшные раны. Но понимал ли этот человек, куда он поехал, во что он ввязался?

— По этой вот карте наши корабли ещё сегодня утром должны были достичь перво-го порога. Мы и глубину реки измеряем постоянно — никаких камней на пути нет и не было. Ровное дно, — Манус, капитан корабля, заговорил первым. Смотрел на Айва-ра чуть сверху, положив обе руки на массивную пряжку пояса. Золотисто-карие глаза, спокойный взгляд, как на равного себе, молодое лицо. Симпатичный человек, он мог бы в любой другой ситуации стать тебе другом. Но мешало прошлое. И осо-бенно эти дружеские отношения с Кэйдаром. Поэтому этот аэл вызывал лишь опаску — ничего больше!

Айвар молча принял карту из рук картографа, но сам не смог развернуть её — меша-ла верёвка, стягивающая оба запястья. Виманий помог ему, удерживая тёплый на ощупь пергамент за один край.

Нет, здесь многое казалось непонятным, да ещё какие-то поправки чёрной тушью прямо по цветному полю степей и моря.

— Я здесь вносил кое-какие исправления… — с суетливой торопливостью принялся пояснять Виманий. — Я переделаю её заново, сегодня же вечером и переделаю… Но там, в принципе, можно разобраться! Вот здесь вот я подправил русло Вайды… А здесь вообще не песчаный откос, а обрывистый берег из камня, — Он водил указатель-ным пальцем по карте, глядя то на рисунок, то варвару в лицо: понимает тот или нет. — А вот он, порог! Ты сам говорил, что там начинаются скалы и камни, а на дру-гом берегу — как раз напротив! — одинокая сосна без макушки… Ведь так? Ну, где она? Где скалы? Где порог?

Айвар не ответил ему, прошёл вперёд, к борту, и матросы, и воины, окружающие их, расступились. Виманий и Манус пошли следом.

Мутная ледяная вода билась о доски, стонала под ударами тяжёлых вёсел. Она высоко поднялась, берега порядком затоплены. С такой водой ни второго, ни уж тем более первого порога можно не бояться.

А карта неточная, очень неточная. Тот поворот, за которым появится Обезглавлен-ная сосна, ещё впереди. Вон, если стоять лицом точно на север, можно уже разгля-деть полоску скал, скрывающихся за серой дымкой.