Воины света. Меч ненависти - Бернхард Хеннен

Альфадас хотел закричать, но силы оставили его. Дыхание с хрипом вырывалось из груди. Он рухнул, словно кто-то ударил его под колени тяжелой дубинкой. Его взгляд бродил по неровным холмам снега, там, где когда-то стояли дома. Холодный лунный свет теперь показывал все с безжалостной отчетливостью. Черные балки крыш, торчавшие из снега, будто ребра погибших великанских тел. Обрушившиеся стены…. Холод пронизывал кости герцога. Легкий ветер пронесся над фьордом. Мелкие кристаллики льда касались щек Альфадаса. Застонав, как старик, он поднялся на ноги. Это только сгоревшие дома, напомнил он себе. Фирнстайна больше нет. Но его семья… Может быть, они бежали. В конце концов, на вершине Январского утеса горел сигнальный огонь. Значит, кто-то предупредил деревню!

Герцог посмотрел на холм, где когда-то стоял его дом. Там он отыщет ответ. Страх и надежда уравновесили друг друга. Да, там, наверху, он найдет ответ.

Он устало поднялся на невысокий берег. Обошел хижину Кальфа. По снегу были разбросаны сломанные удочки. Зима играла в свою собственную игру. В некоторых местах вдоль остатков деревянных стен лежали сугробы в человеческий рост. Кое-где снежное покрывало было тонким, как саван, и не могло ничего скрыть.

Альфадас прошел мимо хижины Свеньи. Его нога наткнулась на почерневший от сажи маленький медный котел, покатившийся в сторону с негромким звоном. Герцог боялся подняться на холм. Боялся уверенности, которую может там обрести. Пока он бродил по деревне, оставалась надежда.

Ни в одном из разрушенных домов он не обнаружил мертвых. Постепенно мужество крепло в нем. Их предупредили вовремя! Но кто, во имя Лута, атаковал Фирнстайн? Кто воюет среди зимы? Судя по всему, нападавшие не мародерствовали, они сожгли дома со всем, что в них было. Им важно было просто разрушить. Какая же польза от такой войны?

Он снова поглядел на холм. Больше откладывать нельзя. Только там он найдет ответы на все вопросы. Ушли ли Асла и дети?

С тяжелым сердцем он тронулся в путь. Несчетное множество раз поднимался он на этот холм. И так часто ждала его Асла в дверях. Или Ульрик бросался навстречу, крича от радости, чтобы прыгнуть на руки и едва не опрокинуть навзничь.

Теперь в дверном проеме виднелось покрытое шрамами лицо луны и Альфадаса встретила тишина. Он нерешительно ступил в руины, бывшие когда-то его домом. Длинная балка занимала большую часть пола. Огонь не сумел уничтожить ее, вокруг валялись обуглившиеся остатки крыши и разбитая мебель. Альфадас еще помнил, как валил огромный дуб в глухом участке леса на другой стороне фьорда. Тащить его на берег было сущей мукой. Оттуда его перетянули через фьорд на лодках. И только наверху, на холме, вырезали из ствола старого дерева крепкую балку, которая должна была держать крышу длинного дома.

Пальцы герцога задумчиво гладили дерево. В некоторых местах оно обуглилось и стало крошиться. Однако огонь не сумел проесть дерево до самой сердцевины. Даже большую часть причудливого узора, который он вырезал зимой на балке три года назад, еще можно было различить.

Его взгляд скользнул по снегу и пеплу. Ничто больше не пережило пожар так хорошо. От спальных ниш остались только очертания.

Альфадас вынул меч и поворошил им меж обгоревших кастрюль и сковородок. Они еще стояли там, где у Аслы был очаг. Под упавшей скамьей он нашел деревянную лошадку, когда-то вырезанную для Ульрика. Ноги и хвост исчезли. Пережили пожар только туловище и часть головы.

Альфадас очистил лезвие своего клинка и снова вложил его в ножны. Не было обуглившихся трупов. Аслы и детей не было здесь, когда горел дом. Странно, но уверенность в этом не принесла ожидаемого облегчения.

Рядом с опорной балкой он заметил один из сундуков Аслы. Он совершенно обуглился, но не треснул. Мужчина подошел. С некоторым трудом открыл крышку. Сверху лежало голубое платьице. Слезы выступили на глазах у Альфадаса. Замерзшими пальцами он неловко выудил вещь. Кадлин часто носила ее в конце лета, когда училась ходить. Герцог нежно провел рукой по тонкой ткани. Увидел темное пятно крови и вспомнил день, когда Кадлин оцарапала колено о камни на берегу. Тогда малышка почти не плакала. Она просто побежала дальше, чтобы охотиться на все те чудеса, которые только могут найти на пустынном берегу дети. Альфадас подумал о том, как ругалась Асла, потому что пятно просто не хотело отстирываться с голубого полотна. За колено Кадлин она его не ругала. Израненные детские коленки — неизбежное зло. Однако, по ее мнению, только бездельнику и мечтателю могла прийти в голову идея взять дочь на галечный пляж в ее лучшем платье.

Альфадас положил платье на место, затем тщательно закрыл крышку сундука. Последний раз огляделся и оставил руины, где жили теперь только ветер и воспоминания. Он спустился с противоположной стороны холма и отправился к месту захоронения. Там он увидел новые камни, и страх, на краткое время спрятавшийся в затаенный уголок его души, захватил его с новой силой.

Он торопливо перебегал от камня к камню. На большинстве не было знаков. На одном он нашел звериную голову. Она была выцарапана грубо, без особого умения. Похоже на собаку или волка. Может быть, здесь покоится Оле?

На последнем камне он обнаружил паука. Рисунок был выбит с особым тщанием. Геральдическое животное Ткача Судеб. Стражи нитей. Вокруг могилы в землю были вбиты палки с разноцветными полосками ткани.

Альфадас печально опустился на землю рядом с покрытым снегом холмом.

— Гундар, старый друг. Неужели праздничных столов Фирнстайна не хватило, чтобы утолить твой голод? — Он оторвал от плаща полоску ткани и привязал ее к одной из палок. — Мне будет не хватать наших споров о богах. Может, тебе еще удалось бы сделать из меня верующего.

Он негромко пробормотал молитву и пожелал священнослужителю хорошего пути сквозь тьму. Затем поднялся и поглядел на свежие могильные холмы. Возможно, Асла и дети тоже лежат здесь?

Нет, не может быть! По крайней мере на камне Аслы начертили бы знак. Может быть, колос в память о ее пшенично-золотистых волосах. Или дуб как знак ее спокойной силы. Ее не похоронили под камнем! Если только… Быть может, у выживших просто не хватило времени!

— Там ты ее не найдешь, — произнес негромкий голос.

Альфадас удивленно обернулся. Моргая, всмотрелся в темноту. С трудом различил неясный силуэт Сильвины. В белой охотничьей одежде она почти сливалась со снежным пейзажем.

— Я нашла следы. Снег присыпал их. Полозья прорезали глубокие выемки во льду. Есть там и ямки от больших подкованных копыт. Они бежали на повозке. — Сильвина указала на фьорд, на юг. — Они отправились по направлению к Хоннигсвальду.