Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ) - Ойген Бём-Баверк

Однако все эти существенные различия, можно даже сказать противоречия, заметны только для более тонкого наблюдателя; но если принять во внимание, что в действительности существует полная гармония634 между взглядами Рэ и моими, не только в «первом ряде мыслей», относящемся к области психологии, но и в известных элементарных основах учения о производстве, в особенности по поводу элементарного характера производства и действия благ; если далее принять во внимание и то, что Рэ вообще высказывался необыкновенно кратко, а часто и неясно о самых важных вопросах, касающихся проблемы процента как таковой — то с субъективной точки зрения ясно, что побудило м-ра Микстера несколько поспешно высказать взгляд, что и в остальной части наших теорий похожие выражения и приемы содержат в себе и одинаковые мысли, и приписать той части учения Рэ, которая касается производственной техники, такие мысли, которые в действительности были ему чуждыми.

Я опасаюсь, что многие читатели могут вынести впечатление, что я в этой главе слишком распространялся, забегая далеко вперед, не только по поводу Рэ, но и моей собственной теории. Я, наверное, не сделал бы этого, если бы меня не заставило, не обязало поступить так необыкновенное положение дел. Если бы я имел возможность вполне согласиться с мнением м-ра Микстера, то я признал бы примат Рэ в части проблемы процента, касающейся техники производства, так же охотно и с такой же готовностью, как я это открыто теперь делаю по отношению к психологической части. Однако — amicus Plato sed magis amica veritas635! И так как я в своей исторической критике пришел к другому мнению, чем м-р Микстер, то я считал себя обязанным изложить это как можно точнее и добросовестнее, тем более что произведение Рэ сделалось очень редким и потому не доступным для большинства читателей, вследствие чего должен был в этом месте подробно изложить материал для оценки его учения.

Резюмируя, я могу сказать о Рэ следующее: в одной половине своего учения он оригинален и первый положил начало новому направлению; в другой же половине он, независимо от некоторых оригинальных деталей, идет по стопам теоретиков производительности, как стоящий не ниже его, его современник Тюнен, с которым вообще соединяет его большое сходство учения, направления и самостоятельности мыслей, не поколебленной влиянием книг.

XII.Теория эксплуатации

1. Исторический обзор

Я перехожу теперь к той заслуживающей внимания теории, появление которой принадлежит если и не к самым радостным, то, по крайней мере, к самым важным по своим последствиям событиям в науке XIX века, теории, которая стояла у колыбели современного социализма и выросла вместе с ним, которая в данный момент представляет собою теоретический пункт, вокруг которого в большинстве случаев ведутся нападение и оборона в борьбе за организацию человеческого общества.

Эта теория еще не имеет краткого характерного названия. Если бы я хотел его вывести из особенностей большинства приверженцев этой теории, то я мог бы ее назвать социалистической теорией процента. Но ввиду того, что я считаю более целесообразным при наименовании этого учения исходить из его теоретического содержания, то я не нахожу для него более подходящего названия, чем теория эксплуатации. Этим названием я впредь и буду пользоваться. В нескольких сжатых словах сущность этого учения пока можно охарактеризовать следующим образом.

Все блага, имеющие ценность, являются продуктом человеческого труда и с хозяйственной точки зрения исключительно продуктом человеческого труда. Однако рабочие получают не весь ими исключительно созданный продукт — благодаря обеспеченному институтом частной собственности распоряжению необходимыми средствами производства капиталисты отнимают у рабочих часть их продукта. Средством для этого служит договор найма; в силу этого договора капиталисты покупают рабочую силу настоящих производителей, которых голод заставляет согласиться на предлагаемые капиталистами условия только за часть производимого ими продукта, другая же часть продукта переходит в собственность капиталиста, как нетрудовой доход. Таким образом, процент на капитал является частью продукта чужого труда, приобретаемой путем эксплуатации стесненного положения рабочего класса.

Почва для появления этого учения подготовлялась в течение продолжительного времени; даже больше, оно стало почти неизбежным благодаря тому своеобразному направлению, которое приняла экономическая наука о ценности благ со времен Смита и, в особенности, Рикардо. Многие авторы учили и верили, что ценность всех хозяйственных благ, или, по крайней мере, громадного их большинства, измеряется количеством труда, в них заключенного, и что труд является причиною и источником ценности благ. При таком положении вещей, естественно, должен был раньше или позже возникнуть вопрос, почему рабочий не получает всей ценности, создаваемой его трудом. А раз этот вопрос был поднят, то, с точки зрения этой же теории ценности, нельзя было найти иного ответа, кроме того, что часть общества, капиталисты, подобно трутням, присваивает себе часть ценности продукта, создаваемого исключительно другою частью общества, рабочими.

Родоначальники трудовой теории ценности, Смит и Рикардо, как мы уже видели, не дают еще этого ответа. Этого ответа избегали также и некоторые из первых их последователей, как, например, немцы Зоден и Лотц, которые хотя и подчеркивали уже довольно резко созидающую ценность силу труда, но в общих взглядах на народнохозяйственную жизнь они еще твердо шли по стопам своих учителей. Но ведь этот ответ представлял собою последовательный вывод из их учения, и недоставало только подходящего случая и последовательного ученика для того, чтобы несколько раньше или позже высказать его открыто. Таким образом, Смита и Рикардо можно считать невольными праотцами теории эксплуатации. Таковыми их и считают последователи этого учения. Даже самые непримиримые социалисты говорят о них, и, пожалуй, только о них, с известным уважением, которое питают к отцам «истинного» закона ценности; единственный делаемый им упрек заключается в том, что недостаточная последовательность помешала им самим вывести из своей теории ценности теорию эксплуатации.

Тому, кто любит изучать старинные родословные, не только семейств, но и теорий, удастся уже в предыдущих столетиях найти немало высказываний, которые напоминают собою основные идеи теории эксплуатации. Не говоря уже о канонистах, которые скорее случайно приходят к тем же выводам, я укажу на Локка, который в одном месте640 вполне определенно указывает на труд, как на источник всех благ, а в другом называет процент плодом чужого труда640; на Джеймса Стюарта, который хотя и высказывается менее определенно, но все же вращается в том же круге мыслей640; на Зонненфельса, который при случае называет капиталистов классом людей, «которые вовсе не трудятся, а живут по ́том трудящихся классов»640; на Бюша, который также считает процент на капитал (хотя он говорит только о договорном ссудном проценте) «доходом на собственность, добытым путем чужого труда640. Вот примеры, число которых, я думаю, можно было бы в значительной степени увеличить при добросовестном изучении более старой литературы.

Но все же зарождение теории эксплуатации как вполне сознательного, связного учения следует отнести к более позднему периоду. Этому зарождению предшествовали еще две подготовительные стадии: во-первых, как уже было замечено выше, развитие и популяризация теории ценности Рикардо, которая представляла собою теоретическую почву, на которой теория эксплуатации могла уже вырасти сама по себе; и, во-вторых, победоносный рост капиталистического крупного производства, которое создало глубокую пропасть между капиталом и трудом и тем самым выдвинуло на первый план великих общественных проблем и проблему нетрудового процента на капитал.

Мне кажется, что под влиянием всего этого время для систематического развития теории эксплуатации созрело с 20-х годов XIX столетия. К первым теоретикам, которые ее обосновали более обстоятельно, принадлежат Уильям Томпсон в Англии и Сисмонди во Франции — о «практических» коммунистах, стремления которых основывались, конечно, на подобных же взглядах, я в настоящей истории теории говорить не буду.