Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты. - Светлана Бондаренко

1) план-разработка повести, в которой земляне будущего вместе с „сириусянами“ прилетают на отсталую планету, где когда-то какая-то сверхцивилизация оставила свою мощную технику, в которой пытаются разобраться жрецы и местные ученые. В результате столкновения двух цивилизаций с одной стороны и двух (отсталой и сверхцивилизации — вернее, ее техники) с другой начинается война;

2) рабочий план и черновик (двадцать страниц — две или три главы), где действуют молодые ребята и специалист по экспериментальной психологии, — опять же с прилетом на эту отсталую планету;

3) план и полный текст повести „Возлюби дальнего“, которая отличается от ПКБ тем, что в ней отсутствовал эпилог (она заканчивалась на расстреле техники Странников), а Саул Репнин — еще просто пришелец из прошлого;

4) отдельно придуманный эпилог, в котором Саул Репнин бежит из советского концлагеря, и, вероятно, правки по предыдущему тексту, делающие отсылки к прошлому Саула.

К сожалению, в архиве не сохранилось вообще ничего. Ни одного листочка с текстом или с наработками сюжета — пусть хотя бы на обороте черновиков других произведений.

Хочется, однако, верить, что где-то эта папочка лежит, погребенная под папками с переводами А. Н. Стругацкого, или в многочисленных рецензиях, или в других материалах архива, так как обработана была только художественная его часть. Возможно, полностью эта папка и не сохранилась, но вдруг на оборотах каких-то нехудожественных материалов найдутся эти тексты. А может быть, папка с ранними текстами „Попытки к бегству“ была подарена кому-то из друзей Авторов — и теперь хранится у них.

Сейчас же можно только предположить, что часть рассказа Драмбы из „Парня из преисподней“ („…В зоне контакта вспыхнул неожиданно пожар, контакт был прерван, из-за стены огня раздались вдруг выстрелы, штурман группы семи-гуманоид Кварр погиб, и тело его не было обнаружено, Эварист Козак, командир корабля, получил тяжелое проникающее ранение в область живота…“) была именно частью разработки-плана первого варианта ПКБ. Это можно предположить, зная, что Стругацкие обычно использовали наработки, которые не вошли в окончательный сюжет или текст планируемого произведения, для других произведений, что произошло, к примеру, с началом повести о Максиме Каммерере на планете „Надежда“ (операция „Мертвый мир“), позже вошедшим в отчет Абалкина в ЖВМ.

Публиковалась же эта повесть в одном варианте практически без изменений. Если не считать, конечно, изменения названия придуманной планеты („…что-нибудь вроде Смеховины, Подраки или Бровии…“): вместо Подраки в первом издании („Фантастика, 1962“) планета называлась Падрака.

И если не считать многочисленных опечаток в издании „Миров братьев Стругацких“, которые значительно ухудшают тонкую стилистику текста.

Здесь опять хотелось бы показать, как изменение даже не одного слова, а всего лишь его части, размывает понимание текста либо меняет смысл до противоположного.

Конечно, опечатки есть не только в издании „Миров“, просто там они встречаются с неподобающей частотой. Редактор или корректор в издании 1986 года (сборник Стругацких „Жук в муравейнике“) посчитал опечаткой образное выражение в японском хокку и заменил слово УКРАЛ („Снег тихонько все украл…“) на УКРЫЛ. А в издании трехтомника (1990) привычный любителям фантастики (но, вероятно, не знакомый издательским работникам) глайдер изменился на клайдер.

Но вернемся к изданию ПК Б в „Мирах“. К примеру, „„Корабль“ плавал в стратосфере“. Вместо СТРАТОСФЕРЫ — СТАРТОСФЕРА (нечто совсем уже фантастическое — Земля обладает, оказывается, не только биосферой, литосферой, гидросферой, атмосферой… но еще и сферой, из которой стартуют). Вадим пел свои четверостишья ГРУДНЫМ голосом… В „Мирах“ он поет ТРУДНЫМ голосом, что непонятно.

Привычное словосочетание „обдавали жаровню водой“ изменилось на „обливали жаровню водой“, что в принципе верно, но менее наглядно. Да и Вадиму — лингвисту будущего — более присуще употреблять именно „книжную“ форму словосочетания (в то время — уже устаревшего), чем понимать смысл действия…

„ЗДОРОВЕННЫЕ, упитанные парни в шубах“ превратились в ЗДОРОВЫХ. „ПОТНЫЙ кулак с мечом“ человека в шубе изменился на ПЛОТНЫЙ.

Саул за рулем глайдера. „Глайдер шел неровными толчками“.

Вместо НЕРОВНЫМИ — НЕВЕРНЫМИ. Из всех значений последнего слова с трудом, но можно применить значение „неправильное“…

Когда Антон пытается управлять машиной Странников, всовывая пальцы в дырочки, он ощущает „короткий болезненный укол, и в то же мгновение в двигателе что-то с рычанием провернулось“. В „Мирах“ последнее слово заменено на ПРОСНУЛОСЬ, [что более присуще квазиживым механизмам землян.

Донесение „Лучезарному колесу в золотых мехах“ от стражника пронизано уничижением пишущего: „…уголь кончается, а топить мертвецами по вашему милостивому слову мы за невежеством и недоумием не умеем“. НЕДОУМИЕМ заменено на НЕДОУМЕНИЕМ, что перечеркивает подобострастность письма.

Несмотря на вышеизложенное и на некую претенциозность предисловий С. Переслегина в томах „Миров братьев Стругацких“, никоим образом не хочу умалить главное достоинство этого издания, ибо более ни одно собрание сочинений Стругацких (ни первое, издательство „Текст“, — по причине плохой в то время распространяемости, ни третье, издательство „Сталкер“, — по причине дорогостоимости) не смогло удовлетворить многотысячную армию любителей творчества Стругацких и полностью насытить рынок книгами Авторов.

„ДАЛЕКАЯ РАДУГА“

В архиве черновиков, к сожалению, не сохранилось никаких, хотя Б. Н. Стругацкий в „Комментариях“ и пишет: „Сохранились заметки. Разнообразные варианты реакции различных героев на происходящее; готовые эпизоды; подробный портрет-биография.

Роберта Склярова; подробный план „Волна и ее развитие“, любопытное „штатное расписание“ Радуги <. > Первый черновик „Далекой Радуги“ начат и закончен был в ноябре-декабре 1962-го, но потом мы еще довольно долго возились с этой повестью — переписывали, дописывали, сокращали, улучшали (как нам казалось), убирали философские разговоры (для издания в альманахе издательства „Знание“), вставляли философские разговоры обратно (для издания в „Молодой Гвардии“)…“ Возможно, всё это сохранилось в рабочих дневниках или в письмах? Но их публикация еще впереди…