Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты. - Светлана Бондаренко

Коля важно наклонил голову.

— Договорились, — сказал он. — Давай одеваться, убирать постель и завтракать. Не забудь умыться. И вычистить зубы.

— Непременно. Только сначала сделаем зарядку, как ты думаешь?

— Разумеется… Я это тоже имел в виду.

Тойво весело потер руки.

— Ты знаешь, что я сейчас вспомнил? — спросил он.

— Что?

— Прошлым летом ты явился ко мне и гордо сообщил, что знаешь целых двух русских царей…

— Не помню что-то.

— Царя Додона и царя Салтана.

Коля принялся убирать постель.

— Я был маленький, — сказал он. — И не будем мешкать. Я хочу показать тебе тайгу.

Коля повел Тойво излюбленным маршрутом — прямо от берега, в самую чащу, где сразу наступили сумерки. Они шли неторопливо, осторожно ставя широкие короткие лыжи между торчащих из сугробов жестких колючих прутьев. Тойво сначала с любопытством осматривался по сторонам, затем стал глядеть себе под ноги. На лбу у него выступили маленькие капельки пота. Коля, шедший впереди, спросил не оборачиваясь:

— Скажи правду, Тойво, ты что-нибудь натворил?

— Угу, — ответил Тойво.

— Рассказывай.

— Да нечего рассказывать, Заяц.

— Это нечестно. Я тебе всегда рассказываю.

— Правда, ничего особенного. Мы с ребятами хотели уйти в поход.

— Куда?

— На Камчатку.

— Пешком?

— Угу. На лыжах.

— И вас поймали…

— Как видишь.

— И Шахразада…

— Шахразада решила, что всем будет спокойнее, если я проведу остаток каникул с тобой. Она считает, что ты оказываешь на меня хорошее влияние. Так она говорит.

— Она правильно говорит. За тобой нужен глаз да глаз.

Тойво засмеялся.

— Да, — сказал Коля серьезно. — Теперь я вижу: Кира тебе не подходит.

— Какая Кира?

— Девочка такая. Моя подруга. Я хотел выдать ее за тебя замуж.

— И она мне не подходит? — с любопытством спросил Тойво.

— Нет. Она слишком слабохарактерная. Лучше я женю тебя на Гале. Она будет держать тебя в руках.

— А она хорошенькая?

— Очень. Самая красивая в нашем втором. И у нее железная воля.

— Нет, — решительно сказал Тойво. — Не получится.

— Почему? Она тебе понравится, честное слово.

— Понимаешь, Заяц, мне нельзя жениться.

— Глупый, я же не говорю, что сейчас. Она еще маленькая, как и я. И ты тоже еще слишком молод.

— Ох, — сказал Тойво. — Ты как-то слишком быстро идешь.

Давай отдохнем.

Они остановились.

— Понимаешь, — сказал Тойво, — все равно ничего не выйдет. Я твердо решил пойти в космонавты, вот в чем дело.

— Ну и что же? Дядя Федор тоже космонавт, и он женат…

— Но я буду совсем другим космонавтом. Я буду летать к звездам.

— Какая разница?

— Огромная. Дядя Федор приезжает домой каждый месяц, а я буду летать годами.

— Кира будет ждать, уверяю тебя… то есть Галя…

— Это не годится, Заяц, и ты сам это понимаешь. Что это будет за жизнь, если один несколько лет где-то летает, а другая все это время сидит и ждет?

— Тогда бери ее с собой.

— А кем она собирается быть?

— Кажется, учительницей…

— Вот видишь! Что она будет делать в звездолете?

— Как что? У вас будут дети? Будут. Вот их она и будет учить.

Тойво снял варежку и потер замерзшую щеку.

— Пожалуй, — сказал он задумчиво. — Только ведь дети не сразу будут… и потом нужно, чтобы они выросли, а что она будет делать тем временем?

Коля опустил голову. Ему стало грустно. Он очень любил Тойво и очень хотел женить его на ком-нибудь из девочек, в которых был влюблен сам.

— Тойво, — сказал он, — а зачем тебе быть звездолетчиком?

— Надо открывать новые миры.

— Может, лучше тебе стать кем-нибудь другим? Например, монтажником, как папка… Тогда бы вы…

— Нет, Заяц, это невозможно. Я все время мечтаю о новых мирах. Неужели человек не имеет права открывать новые миры?

Коля взялся за палки и снова двинулся в путь. Тойво последовал за ним. Разлапистые ветви, тяжело нагруженные снегом, проплывали у них над головами.

— Это самое интересное, по-моему, — сказал Тойво. — Открывать новые миры. В Солнечной системе уже все открыто.

Надо лететь к звездам. Увидеть новые миры… с иными солнцами, с иными формами жизни… с братьями по разуму…

— С кем?

— С братьями по разуму. Должны же быть где-то миры, где живут наши братья по разуму.

— И они прозрачные?

— Не знаю.

Коля сказал упрямо:

— Они прозрачные и летают на крыльях. Мне папа рассказывал. А Шахразада?

— Что Шахразада?

— Она тебя пустит?

— Почему же нет?

— На Камчатку не пустила, а уж к другим мирам и подавно.

— Так ведь это не сейчас. Это еще не скоро.

Коля оживился.

— Верно! Тебе еще нужно закончить школу…

— Конечно, Заяц. Закончить школу, поработать года два на верфях,[87] пройти институт… Время еще есть, правда, Заяц? Слушай, Заяц, а куда ты меня ведешь?

Коля прямо ответил:

— Туда, где я нашел попугая.

Тойво некоторое время молчал.

— Ты шутишь?

— Нет. Я нашел здесь попугая.

— Живого?

— Что ты…

Выслушав историю с попугаем, Тойво заметил:

— Удрал из зоосада… или из живого уголка.

— Но здесь поблизости нет зоосадов. И интернатов тоже.

— Тогда просто из дома…

— До рабочего городка далеко, десять километров.

— Да, пожалуй, не долететь по такому морозу.

— А откуда песок, Тойво?

— Какой песок?

— Я нашел песок тоже…

Тойво поднял руку, и они остановились.

— Погоди-ка…

Коля огляделся. Кругом была тайга, холодная, тихая, совершенно безразличная. Коля подошел к Тойво поближе.

— Ты чего, Тойво?

Тойво принюхивался.

— Понюхай, Заяц. Ты ничего не слышишь?

Коля потянул воздух носом. Пахло тайгой. Морозом и чуть-чуть сухой корой. И, пожалуй…

— Что у вас здесь, свалка какая-нибудь? — спросил Тойво.

Посторонний запах несомненно был. Тонкий, едва уловимый запах падали.

Они переглянулись и поспешно пошли вперед. Воображению их представлялись странные картины. Свалка — это, конечно, чепуха. Кому вздумается устраивать свалки в чаще? Им виделись раздутые трупы лосей, или медведей, или — почему бы и нет? — целые гиппопотамы, заброшенные сюда той же непонятной силой, которая оставила здесь попугая. Правда, у Коли мелькала смутная мысль — на таком морозе ничто мертвое пахнуть не может. Но ведь что-то пахло! И запах усиливался с каждым шагом.

— Стой, — сказал Тойво вполголоса, и Коля сейчас же остановился.