Антология американской фантастики - Оружие-мутант

– Вы арестованы, - торжественно провозгласил он.

– В чем дело? Что я такого натворил?

– Насколько нам известно, ничего, - снисходительно признал один из членов “группы захвата”. - И тем не менее мы обязаны вас арестовать.

– Понимаете, это называется полицейским произволом, - пояснил секретный агент. - Задержание и обыск без предъявления санкции прокурора, бесцеремонное вторжение в частные дома и много еще чего. Времечко-то военное, согласитесь. И в мобилизации всех сил на войну вам придется сыграть особо важную роль.

– Какую же?

– На вас выпал жребий стать великомучеником национальной идеи.

Высоко подняв голову, Чанг гордо двинулся навстречу судьбе.

Вскоре вся планета Мэла была буквально наводнена литературой по военному делу. Среди книг, в частности, были такие шедевры, как “Война и вы” - рассчитано на массового читателя; “Война как сексуальная отдушина” - для элитарных слоев населения; “Врожденная страсть к разрушению” - для философов; “Война и цивилизация” - для ученых. Особым спросом пользовались книги, написанные на основе личного опыта прошедших горнило войны. Среди них - повествование о дерзкой акции саботажа, предпринятой бывшим торговцем застежками-молниями, а также драматическая история о муках и страданиях Чанга.

С другой стороны, война выявила никчемность множества учреждений, а также освободила народ от тяжкого наследия традиций, поскольку наглядно показала суетность и эфемерность всего сущего в этом мире: ведь после массированных бомбардировок все обращалось в прах и пыль - здания, музеи, памятники, да и сами города в целом.

Между тем пухла, как на дрожжах, армия. Солдаты с упоением учились красить, приветствовать строго по “Уставу”, материться, дуться в карты и в общем плане обдумывать, как легче переключиться в будущем на гражданку. Постоянные разъезды туда-сюда расширяли их кругозор, давали возможность неплохо отдохнуть, что ценилось ими особенно высоко, поскольку проходило вдали от родного дома.

Впрочем, все мэлиане сходились на том, что война - это, несомненно, одно из самых хитроумных изобретении Земли как с воспитательной точки зрения, так и по доставляемым ею удовольствиям.

Беляков и Келли наблюдали в иллюминатор, как быстро надвигался на них коричнево-голубой шарик Мэлы. Внезапно заголосило радио, причем на частоте срочного вызова. Келли вздохнул:

– Это патрульный корабль с Азолиты. Чего он тут шастает?

– Все ясно: Мэла взята в кольцо блокады. Ведь все планеты, на которых вспыхивают войны, ставятся на карантин. Официально мы теперь не имеем права высаживаться здесь до формального прекращения военных действий.

– Вот ты черт! Но мы все равно сядем.

Келли защелкал рычажками, и грузовоз стал плавно приближаться к запретной зоне.

– Эй вы там, на транспортнике! - завопило радио. - Говорит сторожевой корабль “Мот”. Немедленно остановитесь и идентифицируйте себя.

Беляков спонтанно ответил, но на пропендианском языке.

После секундной паузы ему ответили тоже по-пропендиански:

– Внимание, грузовоз! Вы вступаете в запретную зону. Сейчас же заглушите двигатели и приготовьтесь к досмотру.

– Ваш северный диалект пропендианского не понимаю! - заорал Беляков на южнопропендианском наречии. - Раз уж вы неспособны объясняться на нормальном человеческом языке, то нечего и эфир засорять всякой болтовней. К тому же знаем мы, как вы чистите беззащитных транспортников, и пусть меня лучше повесят, чем я хоть в чем-то вам уступлю!

– Повторяю: в этот участок пространства вход запрещен всем судам без исключения, - оборвал его командир патруля на чистом южном диалекте пропендианского.

– Чтоб их!… - чертыхнулся Беляков. - У них там даже робот-лингвист на борту!

– …в непосредственное подчинение сторожевику “Мот”. Приказываю сию же минуту остановиться и приготовиться к инспекционному посещению корабля!

Беляков взглянул на расстилавшуюся под ним громадину планеты, затем молча показал Келли на пульт управления, а сам принялся громко выкрикивать:

– Алло! Алло! Вы меня слышите? Не могу понять, чего вы там бормочете… Вы меня слышите?

– Ни с места, или мы открываем огонь!

Беляков кивнул коллеге. Келли разом врубил все реакторы, и корабль стремительно рванулся вниз, к планете. Повинуясь какому-то шестому чувству, присущему пилотам, Келли вдруг резко сменил траекторию спуска. В тот же миг космонавты почувствовали, как что-то взорвалось в левом секторе, заблокировав его. Но они уже влетели на сумасшедшей скорости в верхние слои атмосферы, корпус грузовоза раскалился докрасна.

Тяжелый крейсер, рассчитанный только для маневрирования в открытом космосе, вынужденно прервал преследование, но его командир пригрозил:

– Ну, погоди, транспортник! Это будет стоить вам лицензии. Да и никуда вы от меня не денетесь: рано или поздно все равно придется возвращаться.

Беляков вырубил радио. Келли включил тормозные установки и начал снижаться по спирали.

Беляков тем временем рассматривал в иллюминатор руины, в которые превратились некогда цветущие города. По дороге стройными колоннами маршировали солдаты, а на горизонте показалась летная эскадрилья, устремившаяся к очередной цели.

– Ну и влипли! - только и смог вымолвить он.

На посадочной площадке уже собралась внушительная толпа мэлиан. Несколько художников даже быстренько установили свои мольберты, чтобы запечатлеть эту сцену. И не потому, что уж слишком хорош был корабль, а просто в силу самого того факта, что был он с Земли. А это, в глазах мэлиан, было существеннее, чем красота.

Из толпы встречавших вынырнул один из местных жителей и, лучась улыбкой, первым делом осведомился у космонавтов:

– Ну и как, что вы об этом думаете?

– О чем “этом”?

– Да о нашей войне. Вы не могли не заметить…

– О да! - выдавил из себя Беляков.

– Война что надо, по всем правилам, как и должно быть между континентами с различной идеологией, - гордо провозгласил встречавший. - Все, как в цивилизованном мире. Признавайтесь, что она соответствует лучшим земным стандартам!

– Даже чересчур! - вмешался Келли. - Убедительно просим вас скорейшим образом доставить нас к премьер-министру…

Переговоры с Нобом в императорском дворце начались лучше некуда. Премьер-министр был вне себя от радости, что не кто-нибудь, а самые что ни на есть подлинные земляне соблаговолили почтить своим присутствием их войну. Он, естественно, прекрасно отдавал себе отчет в том, что по земным меркам это была в общем-то мелочевка, война школяров. Но он был абсолютно уверен, что по мере того, как мэлиане будут приобретать опыт, а также совершенствовать вооружение, они будут вполне способны отгрохать войну по меньшей мере не хуже земных.