Достоевский и предшественники. Подлинное и мнимое в пространстве культуры - Людмила Ивановна Сараскина

присвоение аэропорту Пулково имени Федора Достоевского25. У руководства Пулково были, таким образом, свои резоны, и отступать от задуманного оно не захотело. Так, заместитель генерального директора по взаимодействию с органами власти и связям с общественностью управляющей компании аэропорта Пулково «Воздушные ворота северной столицы» Денис Павшинский выступил с заявлением: «Мы рады приветствовать выбор, который стал результатом масштабного общественного голосования. С именем Достоевского неотъемлемо связана история и культура Петербурга, произведения автора – это наследие не только российской, но и мировой литературы. Богатство и многогранность образов, созданных великим писателем, найдут отражение в интерьерах терминала и станут органичным дополнением художественного пространства и культурной концепции Пулково»26.

В планах аэропорта – проведение лекций и выступлений, выставок и инсталляций, тематическими элементами которых станут персонажи и образы произведений Достоевского. Совместные мероприятия аэропорта с городскими организациями должны будут знакомить авиапассажиров с творчеством писателя.

Казус с переименованием аэропорта Пулково выявил не просто отношение петербуржцев к навязанной им игре в имена и названия и не просто способность интернет-пользователей шутить и ёрничать. Жители Петербурга, всемерно почитая писателя Федора Достоевского, гордясь его признанным во всем мире статусом гения, воспротивились идее пустить в свою реальную жизнь романную достоевщину, как они ее понимали. С понятным волнением воспринимали они режим в зоне вылета и прилета как режим повышенной опасности и надеялись снабдить территорию риска таким названием, которое бы не ассоциировалось со свойствами «слишком широкого человека», который может предаться во время несения службы необузданным страстям. Перефразируя старинную поговорку – как аэропорт назовешь, так он и будет выпускать и сажать самолеты, так они и полетят.

Граждане, проголосовавшие против переименования Пулково, иронизируя над именами героев Достоевского и названиями его романов, не смогли вспомнить никого из персонажей его сочинений, кто был бы пригоден для ответственной диспетчерской службы в аэропорту: в руководители полетов (РП – уважаемая и престижная должность) даже самые яркие из персонажей Достоевского явно не годились. Книга, экран, сцена – их место там и только там, но не за штурвалом самолета, не за радаром и не за пультом управления. Солидный господин Свидригайлов Аркадий Иванович никак не мог ассоциироваться с такой, например, должностью, как командир экипажа воздушного судна, пилот или штурман. А «два существа в беспредельности», Иван Шатов и Николай Ставрогин, никак не рифмовались с персонами из руководства диспетчерской службы. Инженер-мостостроитель Алексей Кириллов проживает в «Бесах» свою короткую романную жизнь, так и не приступив к строительству городского моста – не дадут ему здесь что-либо строить, он нужен только для разрушения.

Мир Достоевского – это досамолетный и докомпьютерный мир эпохи смуты и идеологических искушений. В современной, сложно управляемой жизни, с ее высокими техногенными рисками, инфернальным героям Достоевского места нет – таково было подспудное, несформулированное мнение участников протестного голосования. Общественная инициатива невольно стала своего рода «проверкой на дорогах», отделом кадров по приему на работу авиадиспетчеров, специалистов по воздушной навигации и авиационной метеорологии, исполнителей строгих правил, инструкций и регламентов.

Показательно, что критикам-юмористам общественной инициативы «Великие имена России» в связи с переименованием Пулково так и не вспомнились светлые, рассудительные персонажи Достоевского – такие, как, например, Разумихин из «Преступления и наказания» или Хроникер из «Бесов»: «положительные» личности и у Достоевского всегда почти пребывают в тени фигур мрачных, страстных, демонических.

Стоит сказать еще немного о страсти человека давать всему окружающему имена собственные. Как писал об этом Александр Блок: «Ведь я – сочинитель, / Человек, называющий все по имени, / Отнимающий аромат у живого цветка» («Когда вы стоите передо мной…», 1908).

Но порой эта страсть доходит и до абсурда. А вдруг кому-нибудь из инициаторов придет в голову дать имена железнодорожным вокзалам, которых в России тысячи полторы, и железнодорожным станциям, которых тысяч пять. «Можно будет вспомнить, – иронизирует интернет-сочинитель, – всех незаконнорожденных отпрысков Рюриковичей и Романовых, свата тетки тещи генералиссимуса Суворова и пятиюродного племенника Антона Павловича Чехова – всем вокзалов хватит! Мы же предлагаем вам свои варианты вокзального “нейминга”: Волгоградский вокзал имени Кобы (который Сталин); Финляндский вокзал СПб имени старика Крупского; Казанский вокзал Москвы имени Анны Карениной; Курский вокзал Москвы имени Венечки Ерофеева; Иркутский вокзал имени адмирала Колчака; Рязанский вокзал имени мясокомбината имени Микояна; Екатеринбургский вокзал имени Свердлова; станция Царицыно имени Емельки Пугачева»27.

Не случайно, видимо, тенденция давать имена всему чему ни попади здесь названа «неймингом» (naming), то есть профессиональной разработкой названия, созданием оригинального имени для товара или услуги, позволяющего подчеркнуть преимущества и выгоды от его использования.

Ключевое слово в процессе нэйминга – выгода.

Будет ли выгода аэропорту Пулково от присвоения ему имени Достоевского или выгоду получат те, кто сможет воспользоваться фактом переименования? То есть оформители, дизайнеры, исполнители заказов на таблички и вывески, а также чиновные персоны, которые эти заказы будут размещать? Эта тема – о грандиозном распиле средств на внедрение нового названия – звучала как улика, почти как обвинение в адрес инициаторов переименования.

«Попилить деньжат на изменении вывесок, карт, стендов, буклетов, проведении мероприятий и т. д. можно ой как немало».

«Суть была а том, чтобы распилить еще….дцать миллионов на переименовании…»

«Есть устоявшиеся названия. Нет же, переименуем, выделим бабло на внесение изменений, заставим аэропорты понести затраты…»28.

Жители города гадали: приживется ли «Достоевский» в качестве второй части названия аэропорта Пулково? Хотелось думать, что судьба этого переименования в руках петербуржцев – и тех, кто голосовал за новое название, и тех, кто был против него.

Окончательная точка (или все же многоточие?) была поставлена в конце мая 2019 года указом президента РФ: под масштабное переименование попали аэропорты 44 российских городов, однако Петербурга среди них не оказалось. Стало известно, что участие Санкт-Петербурга в проекте нейминга приостановлено во избежание поляризации общественных настроений. «Аэропорт Пулково пока не получил дополнительного наименования по результатам конкурса из-за отсутствия единой точки зрения»29.

«Я, как и многие другие, был против присвоения имени Достоевского и поэтому рад, что мы вне списка, – высказался на своей странице в фейсбуке член общественной палаты Санкт-Петербурга журналист и историк Дмитрий Шерих. – Аэропорту “Пулково” не присвоили имя Достоевского. Он и впредь – просто “Пулково”. И это замечательно, ведь Пулково – не просто точка на карте, это и обсерватория, и Пулковский меридиан, и память о кровопролитных боях за Ленинград на Пулковских высотах. Концентрация исторической памяти. А Достоевского читали, читаем и будем читать. Не только в самолётах… Пулково пусть остается как было. А новый аэропорт, если построят, пусть назовут в честь Достоевского».

В любом случае, петербургский писатель, тесно связанный с северной столицей, уже имеет в ней постоянную прописку и на улице его имени, и в музее, ему посвященном, и на станции метро «Достоевская».