Сборник "Русские идут!" - Юрий Никитин

Он мрачно смотрел в исполинский экран, морские пейзажи успокаивают нервы, а на таком огромном экране волны выглядят даже лучше, чем в натуре, когда веет сыростью, когда ветер швыряет в лицо соленые брызги, и в любой момент можно подхватить насморк.

За спиной щелкнула дверь, звонко простучали каблуки офицера шифровальной службы. Почтительно согнувшись, он зашел сбоку, чтобы командующий мог обратить на него внимание, не отрываясь от созерцания полупрозрачных волн.

Стоун, наконец, повернул к нему голову. Офицер уже не молод, но выглядит хорошо, даже чересчур. Щеки розовые, глаза блестят, в поясе тонок... правда, в бедрах широковат излишне. Да и грудь выпирает тоже мощно, словно влил пару литров силикона... Черт, похоже, так и есть. Имитирует женскую грудь, потому и бедра такие широкие. Там тоже литра по три в каждой ягодице... То-то вчера в ежеутреннем докладе начальника внутренней службы промелькнуло, что уже с десяток офицеров спят на животе, давая силикону в ягодицах застыть в нужной форме. А кое-кто спит сидя, одев женский бюстгалтер, чтобы придать застывающему силикону в грудных мышцах определенную форму. Слишком свежа история, когда в матросской столовой вспыхнула драка, одному побили морду, а силикон так и застыл, превратив несчастного в чудовище, годного с его рожей разве что для цирка...

– Что слышно? – буркнул Стоун.

Офицер доложил красивым звонким голосом:

– Наши шифровальщики слушают все двадцать четыре часа в сутки, сэр! Но пока расколоть не удается. Сэр, все наши лучшие программисты в Пентагоне – это сбежавшие русские!.. Но сбежали к нам не все, как видим, осталось немало. А то и подросли... У них это называется: казацкому роду нет переводу. Но мне все время на стол кладут тексты, которые русские передают открыто.

Стоун спросил торопливо:

– Что-то к нам относится?

Офицер помялся:

– Да, конечно. И немало, кстати. Вот распечатка самого последнего. Ну, это можно пропустить, здесь их командующий хочет вставить вам... засунуть вам... словом, совокупиться с вами...

Стоун поморщился, пожал плечами:

– Я, хоть и человек старшего поколения, но с пониманием отношусь к современным веянием.. ну, я имею в виду бисексуальность, половые контакты с животными, прочие завоевания демократии, как вот гомосексуалисты уже не только в армии, но и во флоте... Так что если русского адмирала так уж привлекает моя задница, я готов... Если это поможет достичь некоторого взаимопонимания. Хотя это много, конечно, но все же контакты сближают... позволяют лучше понять точки зрения друг друга...

Он снова пожал плечами, высокомерный и оскорбленный. Офицер понимающе улыбнулся, глаза блестели. Удвоенная доза наркотика, подумал Стоун хмуро, силиконовые вливания... возможно, в самом деле пробуждают что-то скрытое, как утверждают виднейшие специалисты?

Нет, до тщательной консультации со своим лечащим врачом, поддаваться моде не следует. Адмирал – не юный лейтенант.

Вечером он обратил внимание на несколько озадаченный вид командира флагмана. Кремер в задумчивости прохаживался по рубке управления, по размерам напоминавшей танцевальный зал. Около десятка офицеров в почтительном молчании следили за ним. Со стен смотрели огромные экраны, их эскадра была видна как с птичьего полета, так и с заоблачных высот.

Стоун поинтересовался с порога:

– Что тут у вас?.. Заговор против правительства?

Офицеры, как и положено, угодливо захихикали. Шутка была уместная, ибо в белом Доме то и дело начинали тревожиться, не вздумают ли военные взять власть в свои руки, снова и снова повышали им жалование, увеличивали расходы на вооружение так, что в армии и флоте уже не знали, куда девать эти тонны золота, разве что сбрасывать на голову Саддаму Хусейну.

Кремер улыбнулся только краешком губ, тут же посерьезнел, доложил:

– По данным со спутников... эскадра русских остановилась. Они развернули корабли, сейчас в свободном дрейфе.

Стоун спросил непонимающе:

– Если я понял правильно, они сейчас в проливе?

– Да, сэр

Стоун удивился:

– Но там же пройдем мы!

– Они на дороге. Загородили путь.

Стоун воскликнул:

– Невероятно! Нам? Американскому флоту?

Офицеры вытянулись так, что затрещали суставы. Замерли, превратившись в статуи, а Кремер, страшась гнева всесильного командующего, торопливо проговорил:

– Сэр, они в боевом порядке... Самолеты барражируют над кораблями! Когда мы попытались приблизиться, они сделали предупредительные выстрелы.

– Как? – вскричал он. – Они... посмели?

Мир покачался, палуба показалась тоньше фанеры. Там впереди стоят, загораживая дорогу, какие-то корабли, даже кораблишки, загораживая дорогу хозяевам планеты! Загораживая путь им, а_м_е_р_и_к_а_н_ц_а_м!

– Полный вперед, – велел он, челюсти стиснулись, он ощутил, как в грудь внезапно нахлынула злоба. – Увеличить скорость!.. Пусть узнают, что мы идем на встречу. Идем на форсаже!

Повернулся и вышел, чтобы офицеры не видели, как от ярости начинает дергаться левая щека. Психоаналитики раскопали, что когда-то его прабабушку напугал не то индеец, не то негр, с тех пор по генной линии пошел этот тик, а полностью излечить его можно только длительными ваннами в одном горном озере, что как раз на территории чертовых арабов, с которыми, по сути, уже воюют в открытую.

Рано утром, проглотив по две горошины из всех двадцати флаконов с витаминами, поработав на тренажере, он принял душ и облачился в мундир. Все время в ушах звучала игривая песенка о вдовушке и бравом морячке, в окна светило оранжевое солнце, мир был голубым и аквамариновым.

Дежурный офицер почтительно вытянулся. Стоун придирчиво оглядел красавца явно мексиканского происхождения, чересчур смугл и черноволос, скулы широковаты, На гомосека не похож, разве что выполняет активную роль, в низших культурах пассивность в этом деле считается позором, хотя в развитых странах совсем наоборот, а вот глаза блестят чересчур, надо проверить на сильные наркотики. С марихуаной смирились, курят все, но после крека солдат может выстрелить в призрачных противников и не заметить реальных.

– Офицеры в рубке? – спросил он.

– Да, сэр!.. Ждут вас, сэр!

– Посмотрим, посмотри, что они там увидели!

Почти вприпрыжку, ощущая, как работают крепкие налитые мышцы, он преодолел расстояние от своих апартаментов до рубки, хотя можно было бы доехать на автомобиле, дежурный торопливо распахнул дверь, вытянулся.

Стоун с порога провозгласил почти весело:

– Ну и что там эти... русские?

Командир авианосца щелкнул каблуками. Вытянулся, демонстрируя фигуру, и Стоун снова оценил какими тренажерами Кремер убирал жир с боков, какими подтянул живот.

Кремер ответил осторожно, но губами двигал так, чтобы адмирал мог рассмотреть и оценить его безукоризненные зубы, белые благодаря бленд-а-мету, и без желтого налета, привычного в его возрасте:

– Воздушная разведка донесла, что русские спешно развернулись в боевые порядки наивысшей готовности. Истребители уже в воздухе, на палубах заметна суматоха... Все пусковые ракетные установки, судя по снимкам, полученным из космоса, в боеготовности.

Стоун не поверил своим ушам:

– Шутите?

– Проверьте мониторы, сэр. Наши спутники держат в поле зрения весь русский флот. Любой квадратный метр палубы, сэр... только укажите какой, распечатка тут же будет на вашем столе.

Стоун стиснул зубы. Офицеры смотрели с ожиданием. Он посмотрел по сторонам, все ждут ответа, но на этот раз он не смог дать ответ такой же ясный, как дал вчера вечером. По идее, эти русские должны были убраться с дороги перед хозяевами земного шара, как трусливые собаки... ну пусть не трусливые, а как слабые собаки перед идущим львом. Русских трусливыми не назовут даже враги, но что они слабее, видно всему миру, да и сами русские это знают. Так какого же черта?

– И что же они? Так и не сдвинулись?

– Да, сэр. Нет, сэр! Все там же. В самом узком месте пролива.

Стоун ощутил, что солнце померкло, воздух стал холоднее, а его тело совсем не то, что было тридцать лет назад.

– Мне нужно запросить Белый Дом, – выговорил он наконец с трудом. – А пока... снизить ход.

– До малого, сэр?

– До самого малого, – процедил он сквозь зубы.

Глава 37

Офицеры, тихие как мыши, согнулись над пультами управления, такие же сразу серые и незаметные. Оператор, повинуясь взгляду командующего, бросился за центральный пульт. Гибкие пальцы быстро забегали по клавишам, малый экран засветился мгновенно. В глубине виднелись двое беседующих офицеров, оба тут же сорвались с места.