Тень короля - Надежда Федотова

– Мама?.. – Молодой человек наморщил брови и оглянулся на дверь. Та почему-то расплывалась в глазах. Легкая горчинка на языке превратилась в едкую вязкую горечь. Ноги стали ватными. – Мама…

Эрик покачнулся и, цепляясь за тяжелую оконную занавесь, сполз на пол.

Творимир еще раз проверил оружие, одернул стеганку и, сняв со спинки стула кольчугу, нырнул в нее головой. Финви, сидя в своем углу на тюфяке, с беспокойством следил за этими сборами. Ему было совершенно непонятно, с чего вдруг русичу понадобилось цеплять на себя столько железа – война же кончилась! Правда, она длилась недолго, и большую ее часть бродяга позорно проспал в каморке своих нанимателей, всеми позабытый, но тем не менее… «Неужели опять что-то не слава богу? – испуганно вжавшись спиной в стену, думал Финви. – Разве ж в обычный караул так-то обряжаются?.. Ох, клянусь святой Бригиттой, не к добру все это, не к добру… Такой кольчугой убить можно, честное слово. Как он ее на плечах таскает?»

Воевода затянул ремень, встряхнулся и принялся надевать широкие кожаные наручи. Откуда он их достал, бродяжка не понял. Но встревожился еще сильнее – наручи он видел на Творимире всего один раз – несколько дней назад, когда вместе с остальными обитателями поместья встречал победителей у ворот. «Опять сражаться?! – похолодел паренек. – Да сколько ж можно?! И без того ни дня спокойного!» Он набрался храбрости и высунул нос из-за спинки кровати:

– Господин, позвольте спросить?..

– Эх? – покосился в его сторону русич, зубами затягивая тесемки.

– Это вот все… – Финви неопределенно махнул рукой на обтянутый серебристой чешуей могучий торс воина, – оно зачем?..

– Эх, – обрубил Творимир, поморщившись. Видимо, сие означало: «Не твое дело». Чего и следовало ожидать.

– В бой, что ли?.. – все-таки рискнул бродяга. – Эвон вы как готовитесь!

Русич не ответил, только плечом дернул – отстань, мол. И, набросив плащ, повернулся к Финви.

– Эх! – Заскорузлый палец уперся пареньку в грудь. И переместился на дверной засов. – Эх.

– Тут сидеть, что ли? – сообразил Финви. – И дверь закрыть, да?

– Эх, – кивнул Творимир, беря со стола перчатки.

Бродяжка потерянно заморгал:

– Хорошо… А зачем?

– Эх! – сурово выдохнул воин, ткнув ему под нос мозолистый кулак.

Паренек быстро закивал:

– Понял-понял!.. А ежели позовут? Или случится чего?

Бывший воевода, уже шагнув через порог, медленно обернулся. И посмотрел на чрезмерно болтливого мальчишку таким многообещающим взглядом, что тот мигом заткнулся. И, снова забравшись на тюфяк с ногами, клятвенно заверил:

– Все! Сижу туточки, будто меня и нету!.. И двери запру, не сомневайтесь… Свечу гасить?

– Эх, – насмешливо прогудел Творимир и вышел.

Финви быстро просеменил к захлопнувшейся двери.

– Не понял ничегошеньки!.. – жалобно пробормотал он, послушно опуская в паз тяжелый засов. – Но надо так надо. Я что? Мое дело маленькое… А свечу задую все же. Пущай думают, что сплю. И глухой!..

Он оглянулся на запертые ставни, дунул на дрожащий оранжевый огонек и, в полнейшей темноте добравшись до кровати, опустил голову на подушку. Кровать была Ивара, и Финви, как слуге, даже после гибели хозяина ложиться на нее не разрешалось. Но кто ж узнает? А так хоть чем-то утешиться!.. «Не в караул он собрался, точно! – промелькнуло в голове паренька. – Рано ж еще, а ему вродь сегодня в ночную… Ох, божечки!.. Только бы обошлось! А то ведь эдак один уже ушел – и с концами… Если сейчас и второй сгинет – пнут меня отседова под зад, и все. И ни монетки не заплатят!» Бродяжка шмыгнул носом и завернулся в одеяло по самые глаза. Переживал он на самом деле вовсе не из-за обещанной награды, хоть и не желал себе в этом признаваться… Если бы ему пришлось выбирать между честно заработанными деньгами и тем, чтоб оба «неправильных наемника» сейчас были здесь, целые и невредимые, – он выбрал бы второе. Да, нанимателей своих Финви побаивался. Но все-таки уважал. А еще ему рядом с ними было куда спокойнее, чем даже за двумя засовами!..

Бродяга прикрыл глаза и зарылся лицом в подушку, стараясь думать о чем-нибудь другом, не страшном. Например, о Морин. Да, она, конечно, с лица так себе, рябенькая и нос картошкой, но ведь славная девчонка! Небось гадает сейчас – где-то ее кавалер запропал, почему носу не кажет?.. «Уж скорей бы господин Творимир вернулся! – подумал Финви. – Может, отпустит хоть на часок… Сил же нету никаких – сидишь тут, тени своей пугаешься! Так-то бы хоть на скамеечке под рябиною свободным воздухом подышать… И пирожки у Морин вкусные. Только вот папаша ейный – морда злобная! Чего он хочет – чтоб дочка до старости в девках сидела? У-у, башмак старый!.. И колотушка его – жуть до чего неприятная штука». Вспомнив о суровом родителе девицы Бакли, бродяга окончательно впал в уныние. Ну что ж за жизнь?! В кои-то веки, может, о семье задумался, а тут такое невезение!..

– Обойдется. Раньше-то обходилось? – пробормотал Финви, уставившись на тонущий во тьме потолок. – Полежу тихохонько, а там, глядишь, и…

– Адэйр! – раздалось под окном. Мальчишка вздрогнул и затих. Голос был женский, и принадлежал он ни много ни мало самой госпоже О’Нейлл. – Адэйр, поди сюда!.. Ты не знаешь, где Грихар? Он уехал вместе с Дэвином к отцу Мэлдуину?

– Не видел, хозяйка, – отозвался второй голос. – Только с вождем он не поехал, это уж точно! Вождь ему велел остаться, за домом приглядеть – это я сам слышал… Значит, тут где-то. Прикажете найти?

– Нет, не нужно… Я сама. Спасибо, Адэйр.

– Так ведь не за что, – смущенно ответил наемник. – А вы б в караулке посмотрели, может, там он? Куды ему из поместья-то деться?

– Да-да, конечно, – торопливо проговорила Кара, – я посмотрю, спасибо, что подсказал. Иди, Адэйр, а то снова Дэвин серчать будет, что ты не на посту.

– Так его ж нету!

– Проболтается кто-нибудь… Ты иди, иди.

– Как прикажете…

До ушей Финви донесся затихающий звук шагов. Наемник ушел. А вот госпожа О’Нейлл, судя по всему, возвращаться в дом не спешила. В караулку, впрочем, тоже.

– Ах, господи! – услышал бродяга. – Да где он?.. Все обошла – и как в воду… Что же теперь делать?

В голосе женщины промелькнуло отчаяние. Финви удивленно почесал кончик носа: зачем хозяйке глава дружины? И почему она так расстроена? Ведь расплачется того и гляди!..

– Нет, это невыносимо! – простонали снаружи. – Будь проклята моя слабость!.. Зачем я согласилась тогда, зачем?..

«Согласилась на что? – насторожился Финви, приподнимаясь на подушке. Ему тут же вспомнились пугающие рассуждения погибшего хозяина об убийствах и причастности к ним кого-то из О’Нейллов. – Спаси нас святая Бригитта! Лучше бы я и вправду глухой был!..»