Продолжение бестселлера Маргарет Митчелл - Татьяна Иванова

— Особенно ей никак не удавались рукава, пышные, с множеством штрипков и воланов, расходящихся ниже локтя — говорила молодая дама, — и она, перебрав все свои выкройки, не могла найти ничего подходящего.

— И как же ей удалось выйти из положения? — поинтересовалась миссис Эткинсон.

— На удачу у меня нашлась книга с эскизами старинных костюмов и мы вместе с ней выбрали рисунки, а потом уж и выкройки сконструировали. Мне, конечно, пришлось ей изрядно переплатить за дополнительные хлопоты, но я осталась довольной.

Скарлетт, в свою очередь, рассказала дамам, что ей тоже пришлось переплатить портнихе, но только за срочность своего незатейливого костюма.

Полин Эткинсон собиралась представлять сказочную героиню, — некую добрую фею из старинных народных сказок.

— Мой костюм будет совершенно прост. Я расшила одно из своих обычных платьев блестящим серебряным бисером и стеклярусом, на голову сконструировала нечто вроде фаты из прозрачной кисеи и приготовила себе волшебную палочку, обшитую блестящей парчой с набалдашником, украшенным стеклярусом.

— А кем будет мистер Эткинсон? — спросила Элиссон у дородной дамы.

— Королевским мушкетером в длинных лайковых сапогах со шпорами и в шляпе с большим страусиным пером. — Ох и смешон же он в этом наряде! — заливисто засмеялась Полин Эткинсон.

— А кем будет мистер Гирд? — спросила Скарлетт у Элиссон.

— Я и сама бы хотела узнать, — ответила молодая дама, — да папа держит это в секрете.

— Я не могу его представить никем кроме дипломата, — улыбнулась Скарлетт.

— Что, ж, возможно он им и останется, — пожала плечами девушка, — папа любит сначала кого-нибудь заинтриговать, а потом разочаровать.

В это время во дворе послышался шум приближающегося экипажа и через некоторое время дамы увидели, как открылась калитка и во двор вошел молодой человек с большой дорожной сумкой.

— Мартин! Мартин! — воскликнула Элиссон. — Это Мартин, мой муж, — сообщила она Скарлетт, — скажите папе, что я спущусь его встретить. — И не успели дамы оглянуться, как Элиссон уже бежала по дорожке навстречу своему супругу.

— Ах, молодость, молодость! — умиляясь, воскликнула Полин Эткинсон, — я когда-то вот так же встречала своего Ричарда.

Познакомившись с мужем Элиссон, — Мартином Тейлером, супруги Эткинсон поспешили распрощаться с хозяевами и покинули дом. Элиссон отправилась кормить мужа в столовую, а Эдвард Гирд со Скарлетт остались в гостиной.

— Ваш зять очень приятный молодой человек, — сказала Скарлетт, — и по манере общения очень напоминает мне одного юношу.

— Правда, и кого же?

— Гувернера моих детей, — испанца, очень образованного молодого человека, правда Мартин лет на десять старше его, но что-то общее, неуловимое с первого взгляда в них есть. Мартину сколько лет?

— Тридцать.

— А Фердинанду двадцать два. А чем занимается ваш зять?

— Он начинающий дипломат. Своего рода мой стажер, который приехал служить в Англию под мое начало еще совсем безусым юнцом.

— Так он теперь заменяет Вас?

Эдвард Гирд снисходительно улыбнулся.

— Ну, до этого ему пока еще далеко, однако думаю, к моему возрасту он достигнет и более крутых высот.

— Расскажите лучше о себе, Скарлетт, — переменил он тему разговора. — Как Ваша фабрика, надеюсь, процветает?

Эдвард Гирд впервые назвал Скарлетт по имени, и это сразу же обратило на себя ее внимание. Однако она тут же нашла этому оправдание, ведь седовласый джентльмен годился ей в отцы и такое обращение было вполне допустимым.

— Моя фабрика! Конечно же, она процветает, и сейчас, во время моего отъезда, ей как раз руководит тот самый Фердинанд.

Сев на своего любимого конька, Скарлетт, с увлечением принялась рассказывать Эдварду Гирду о своих фабричных делах, и о том, как она в них преуспела.

За разговорами время пролетело незаметно и они улеглись спать уже за полночь, однако Скарлетт еще долго не могла уснуть, думая о предстоящем празднике.

…..Знаменитый Ново-Орлеанский Марди-Грас, отмечающийся карнавальными шествиями, гуляньями и балами, начинался не во вторник последней недели перед постом, как в других странах, а на несколько дней раньше и продолжался около десяти-двенадцати суток. Город задолго готовился к этому празднеству, выбирая совет устроителей, которые составляли расписание и маршрут карнавальных шествий, продумывали уличные декорации, развешивали плакаты, рассылали приглашения гильдиям, заявившим о своем участии в карнавале и собирали деньги на все это с самых богатых участников, являющихся также и меценатами предстоящего праздника. Особые приглашения рассылались за счет меценатов и самым почетным гостям города, — губернатору, политикам, известным артистам и другим знаменитостям Нового Орлеана.

Утром Эдвард Гирд, облачившийся в фиолетовые бархатные бриджи и такой же сюртук, поверх которого была накинута широкая черная накидка, доходящая ему до колен, а на голову надета широкополая, старинная шляпа с залихватски торчащим черным пером, встретил Скарлетт в гостиной и сияя загадочной улыбкой, пригласил к завтраку.

— Я приглашаю Вашу царственную особу к своему скромному столу, — шутливо произнес он, увидев ее в карнавальном костюме Клеопатры.

— Благодарю Вас, таинственный незнакомец, — Улыбнулась ему Скарлетт. — Но для начала прошу Вас представиться!

— Я всего лишь скромный мальтийский рыцарь, Ваше Величество, припадающий к Вашим царственным ногам. — Седовласый джентльмен шутливо поклонился.

— Ну что ж, благодарю Вас за приглашение, господин рыцарь, и если Ваш скромный стол окажется таким же скромным как вчера, то я ни за что не откажусь от приглашения.

В это время на лестнице показалась Эллисон в роскошном костюме мадам де Помпадур, а следом за ней и Мартин. Его карнавальный костюм был прост и представлял собой современного ковбоя в широкополой соломенной шляпе.

— Доброе утро, дорогие мои! — поприветствовал их мистер Гирд. — Не кажется ли Вам, что нам стоит поторопиться? — Если мы сейчас же не примемся за завтрак, то наверняка опоздаем и нам придется догонять свою повозку.

К половине девятого они уже прибыли к дому Эткинсона, чтобы вместе со всеми остальными участниками шествий отправиться в путь.

Увидев повозку, предназначенную для них, Скарлетт тут же воскликнула от восторга, заставив Эдварда Гирда польщено улыбнуться от того, что он снова доставил ей удовольствие.

Небольшая легкая повозка рассчитанная на четыре места была раскрашена в голубой цвет, поверх которого красовались всевозможные расписные узоры, а между ними 'произрастали' яркие цветы всех расцветок, сделанные из тонкой папирусной бумаги и покрытые легким слоем воска, которые были надежно закреплены на деревянной поверхности повозки. Пушистые сосновые ветки редкими штрихами размещались между цветами, оживляя их пестроту своей зеленью. И среди всего этого многообразия украшений на самой середине невысокого бортика повозки красовалась яркая белая вывеска 'ЭТКИНСОН — ОТЕЛЬ'.