Хроники Корума (Сборник) - Майкл Муркок

— Я рад, что хоть ты не узнал меня, — сказал Корум. — Меня зовут Корум Джайлин Ирси. Я родом из вадхагов.

— Значит, сиды, — взгляд высокого старика обрел задумчивое выражение. — А что ты делаешь тут, на материке?

— Я ищу кое-что для людей, которые обитают в Кер Махлоде. Они мои друзья.

— Итак, теперь сиды дружат и со смертными. Может, появление фой миоре принесло с собой кое-какие преимущества.

— О преимуществах и потерях я ничего не знаю, — сказал Корум. — Но спасибо тебе, волшебник, за то, что ты отозвал этих собак.

Калатин пожал плечами, и спрятал рог в складках синего плаща.

— Если бы сам Керенос охотился с этой сворой, я бы не смог прийти к тебе на помощь. Но он послал одного из этих, — Калатин кивнул в сторону мертвого существа, сраженного Корумом.

— А кто они такие? — спросил Корум. Он пересек поляну, чтобы взглянуть на труп. Кровотечение прекратилось, и все раны были затянуты коркой замерзшей крови. — Почему я не мог убить это существо мечом, а ты прикончил его звуком рога?

— Третий призыв рога всегда убивает гулегов, — пожав плечами, сказал Калатин. — Если «убивает» правильное слово, потому что гулеги уже считаются полумертвецами. Ты и сам убедился, как трудно их прикончить. Они привыкли подчиняться первому зову рога. Второй зов предупреждает их, а третий убивает за отказ подчиниться первому. В результате из них получаются отличные рабы. Звук моего рога лишь немного отличается от звучания собственного рога Кереноса, и он сбил с толку псов и гулега. Те знают лишь одно — третий звук убивает. Поэтому он и умер.

— Кто такие гулеги?

— Фой миоре привели их с собой с востока. Эта раса создана, чтобы служить фой миоре. Больше ничего я о них не знаю.

— Ты знаешь, откуда взялись сами фой миоре? — спросил Корум.

Он начал бродить по стоянке, собирая сухие ветви, чтобы снова развести костер, который пришлось затушить. Ему бросилось в глаза, что туман полностью исчез.

— Нет. Но, конечно, у меня есть кое-какие соображения.

Пока они разговаривали, Калатин стоял на месте, но наблюдал за Корумом из-за чуть опущенных век.

— Я склонен предположить, — сказал он, — что сиду известно куда больше, чем простому смертному волшебнику.

— Я не знаю, что представляет собой народ сидов, — признался Корум. — Я вадхаг и не принадлежу к вашему времени. Я пришел из другого века, из куда более раннего века, может, даже из времени, которого не существовало в вашем мире. И больше я ничего не знаю.

— Почему ты оказался именно здесь? — похоже, Калатин без всякого удивления воспринял объяснение Корума.

— Я не выбирал его. Меня позвали.

— Магической формулой? — на этот раз Калатин не мог скрыть удивления. — Ты знаешь народ, который обладает такой силой, что их заклинания могут вызвать сидов? В Кер Махлод? В это трудно поверить.

— У меня все же была возможность выбирать, — уточнил Корум. — Их заклинания были очень слабы. И они не могли бы призвать меня против моей воли.

— Ага, — похоже, Калатина устроило это объяснение.

Корум подумал, не огорчился ли волшебник, когда решил, что есть и другие смертные, более умелые в колдовстве, чем он сам. Он в упор посмотрел в лицо Калатину. В глазах волшебника таилась какая-то загадка. Хотя Калатин спас ему жизнь, Корум не знал, может ли он всецело доверять мабдену.

Огонь, наконец, разгорелся, и Калатин, подойдя к костру, протянул к огню замерзшие руки.

— Что, если собаки снова нападут на нас? — спросил Корум.

— Кереноса тут нет поблизости. Ему потребуется несколько дней, чтобы выяснить, что произошло, а к тому времени, надеюсь, нас тут не будет.

— Ты хочешь сопровождать меня? — осведомился Корум.

— Я хотел бы предложить тебе приют в моем жилище, — улыбнулся Калатин. — Оно недалеко отсюда.

— Почему ты ночами бродишь по лесу?

Калатин завернулся в синий плащ и сел на расчищенную от снега землю рядом с костром. В отблесках пламени лицо и борода волшебника обрели красноватый оттенок, отчего в нем появилось что-то демоническое. Услышав вопрос Корума, он вскинул брови.

— Я искал тебя, — сказал он.

— Значит, ты знал о моем присутствии?

— Нет. За день до сегодняшних событий я увидел дымок и пошел узнать, что там такое, что за смертный отважился на встречу с опасностями Лаара. К счастью, я успел, пока собаки не пообедали твоим мясом. Без своего рога, думаю, и я бы не выжил в этих местах. Ну и, кроме того, у меня есть пара небольших магических фокусов, которые помогают остаться в живых, — Калатин сдержанно улыбнулся. — В этот мир возвращаются времена волшебников. Всего несколько лет назад из-за моих занятий меня считали чудаком. Некоторые считали меня сумасшедшим, а другие — воплощением зла. Калатин, говорили они, изучая оккультные науки, бежит от реального мира. Какую пользу могут они принести людям? — он хмыкнул. Коруму был не очень приятен этот звук. — Ну, я нашел кое-какое применение старым заклятиям — и Калатин единственный, кто остался в живых на всем полуострове.

— Похоже, ты использовал свои знания лишь для себя одного, — сказал Корум.

Он вытащил из седельной сумки мех с вином и предложил Калатину. Тот спокойно принял его, и видно было, что его совсем не задели слова Корума. Калатин поднес мех к губам и, прежде чем ответить, сделал несколько основательных глотков.

— Я Калатин, — сказал волшебник. — У меня была семья. Я имел несколько жен. Двадцать семь сыновей и внуков. Вот о них я и заботился. А теперь, когда все они мертвы, я забочусь о Калатине. О, не суди меня слишком строго, сид, ибо мой народ много лет издевался надо мной. Я предвещал приход фой миоре, но на меня не обращали внимания. Я предлагал свою помощь, но от нее отказывались и смеялись мне прямо в лицо. У меня не так много причин любить смертных. И думаю, еще меньше оснований ненавидеть фой миоре.

— Что случилось с твоими сыновьями и внуками?

— Они погибли, и вместе, и по отдельности, в разных частях этого мира.

— Почему, если они не боролись с фой миоре?

— Фой миоре убили часть из них. Все они искали кое-какие предметы, необходимые мне, чтобы продолжить исследования некоторых аспектов магических заклинаний. Одному или двум повезло, и, умирая от ран, они все же успели доставить мне необходимое. Есть еще кое-что, в чем я нуждаюсь, но теперь, предполагаю, этого у меня уже не будет.

Выслушав рассказ Калатина, Корум ничего не ответил. Им овладела слабость. Когда огонь согрел его, он стал чувствовать боль от полученных ран, пусть и небольших, и только сейчас начал осознавать, что устал. У него невольно закрывались глаза.