Навечно в грёзах (СИ) - "Eva 4444"

— Вот это я понимаю — диагностика! С такой мамой никакие лекари не нужны! — Я, конечно, ёрничал, но это только для того, чтобы хоть как-то скрыть свой страх за здоровье дочери. Да и в том, что Амайя тогда сорвалась, я нехило так виноват. Не желая вспоминать ужас тех дней, решил сменить тему: — Я это специально сказал… ну, про…

Замялся, а она иронично и одновременно счастливо заулыбалась в ответ.

— Я знаю, что специально. По глазам видела. Они у тебя так и не научились врать.

Нежно поцеловал её в губы. Всё-то она у меня знает… Моя.

А дальше последовали минуты безудержного счастья, такого, будто нам обоим вкололи по несколько доз жгучего порошка, а на деле Амайя просто взяла на руки малышку и попыталась покормить. Сговорчивые женщины-орки, похоже, решили нас не сдавать, по крайней мере пока. Они обе, закончив с Амайей, торопливо сновали по избе в мелких делах, а я жадно не мог насмотреться на своих девочек.

Семейную идиллию прервали громкие звуки снаружи и последующий требовательный стук в дверь избы. Я мгновенно схватился за меч и, крадучись, направился к двери избы. Если это обычный поисковый отряд, то их должно быть не более пяти-шести орков и я быстро с ними справлюсь. Потянулся к ручке двери и замер, заметив краем глаза Унгал у изголовья кровати и с ножом на горле испуганной Амайи. В избе воцарилась гробовая тишина. Что происходит, я догнал, лишь когда помощница суки Унгал спешно вручила мне мою спящую дочь и, тихо распахнув окно, указала на него.

Знаю! Не хотят, чтобы я перебил их солдат! Угрожают расправой с Амайей! Суки! Крепче прижав к себе малышку, тихо двинулся в сторону кровати, но непреклонная Унгал, гортанно рыкнув на меня, сильней надавила на нож, тем самым сделав длинный порез на шее любимой. Я замер, а Амайя тихо прошептала решительным тоном:

— Рэнн, уходи. Они меня не отпустят. Унеси нашу малышку подальше.

Времени на торги, переговоры совсем не оставалось. В деревянную дверь колотили всё настойчивее и требовали хозяек дома, а нетерпеливая Унгал сделала ещё один порез на шее Амайи. Роковое решение пришлось принимать быстро.

Нехотя вылезая в окно, едва слышно прошептал любимой:

— Я вернусь.

Без доли промедления в ответ:

— Знаю.

Даже не представляя, что там задумали эти полоумные женщины-орки, я в ночной темноте прокрался подальше от избы, в пролесок, и полетел на холм, с которого дом Унгал виднелся, как на ладони. То, что у женщин был какой-то план, я знаю точно. Ведь они совсем неглупые и прекрасно осознают, что, если с Амайей что-то случится, им не жить. Почему не дали мне и её забрать? Думаю, что в таком случае им бы крайне сложно было бы объяснить, откуда столько багровой крови на полу и кровати. Очевидно, они побоялись, что за содействие беглецам их объявят предательницами родины и казнят. А сейчас… сейчас они смогут сдать Амайю патрулю и избежать расправы. Пусть только посмеют суки! Четвертую, нахуй, обеих!

Наша малышка, завёрнутая в тёплую шкуру, так и не поев, крепко уснула и тихо посапывала у меня на руках. А я уже которую минуту сидел на холме, нервозно вглядываясь в темноту долины. Дом, в котором находилась Амайя, был крайним в деревне и располагался вдали от всех. Патруль, что пожаловал по наши души, уже с десяток минут находился в избе. И только один лишь дьявол знает, каких сил мне стоило не сорваться вниз и не ворваться в проклятую избу для того, чтобы их всех поубивать. Но я не мог. Не мог по двум причинам. Первая находилась в их власти с приставленным к горлу ножом. А вторая мило кряхтела во сне у меня на руках.

Гнетущее неведение, что же там происходит, пожирало меня изнутри и притупилось лишь тогда, когда орки вышли из избы и я смог их сосчитать. Пять орков. За ними вышла и Унгал с помощницей, и вся это дружная компания принялась стаскивать что-то в центр двора. Это были дрова. Парализующие мозг догадки происходящего молниеносно всплыли в сознании, но я до последнего отказывался им верить. Этого не может быть!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Оказалось, может.

Спустя ещё пару минут две карги небрежно выволокли во двор кого-то, с головой завёрнутого в ковёр и абсолютно не сопротивляющегося. Мою Амайю. Они собираются её сжечь! Мгновенно вспомнилось, как орки после сражения не закапывали, а сжигали своих погибших соратников, и я разучился дышать. Я умер вместе с ней. В оглушающем трансе положил драгоценный свёрток рядом с собой, вскинул голову к небу и зашёлся в беззвучном крике… Смертельном вое, который разносился лишь в моём сознании и слышен был только мне. Отрешённо глядел в звёздное небо и физически ощущал, как распадается на части и умирает душа.

Как ни заставлял себя, но я больше не мог взглянуть в долину. Не хотел смотреть на то, как она горит в огне. Хотел, чтобы для меня она оставалась жива… хотя бы в памяти.

Может, секунды, а может, минуты… Не знаю, я потерял им счёт, но долгое время я отсутствующе глядел на далёкие звёзды и вопрошал её Богов: почему она. Почему не я? И как мне теперь жить дальше? Ведь уйти за ней я не имею права. Амайя напоследок оставила мне самый ценный подарок из всех возможных — крошечную частичку себя.

Мельком глянул на малышку и не нашёл её рядом. Судорожно подорвался и обернулся, а позади некто крылатый стоит, не шевелясь, едва освещённый лунным светом и с моей дочерью на руках. Какого хуя?

— Ты кто такой? Верни младенца по-хорошему!

Крылатый, крепче прижав мою дочь к себе, сделал несколько неуверенных шагов назад.

— Я ангел и прибыл с миром. Хочу помочь тебе.

Нихуя себе… помочь, говорит? Что-то не похоже.

— Ангел, помогающий демону? Хм-м-м… И чем же ты можешь мне помочь? Воскресишь Амайю?

Незнакомец безрадостно усмехнулся в ответ.

— Нет. Это мне не по силам.

Что и требовалось доказать! Едва он договорил, как на моих ладонях вспыхнуло яркое пламя и я нацелился на похитителя. Не знаю, кто он там такой, но малышку ему не отдам!

— Верни мою дочь! — угрожающе процедил сквозь зубы, предупреждая его в последний раз.

На что бесстрашный, а может, просто безумец отступил ещё на несколько шагов назад и по-прежнему невозмутимо ответил:

— Верну. Но не сейчас. Мне лучше временно забрать её на небеса.

Не дав ублюдку договорить, запустил огненный шар рядом с его ногами, а сам молниеносно подлетел вплотную и выхватил дочь из рук оторопевшего незнакомца. Но, едва я успел отойти и положить дочь на землю, чтобы надрать зад уроду, посмевшему тронуть мою девочку, как он накинулся на меня сзади. Крепкий однако подонок! Между нами завязалась яростная борьба, и отступать никто из нас не собирался. Амайю я уже потерял. Дочь — не отдам!

То, что магические силы у нас почти равны, я понял практически сразу. Ведь любые всполохи моего огня ангел глушил в два счёта какой-то неведомой мне силой. Так что, под пронзительный жалобный плач моей малышки, проснувшейся от шума возни, мы, задыхаясь и грязно матерясь, довольно долго боролись в рукопашную и без правил. И прежде, чем ангел смог таки приостановить ожесточённое побоище, мы оба изрядно наваляли друг другу. Почти одолев крылатого, я намертво схватил его в удушающий захват, а он едва слышно прохрипел:

— Верну я твою дочь! Верну, когда ты расправишься с вон теми орками, что заметили твоё пламя и плач ребёнка, а теперь со всех ног несутся сюда! — Я, искренне оторопев с его заявы, ослабил хватку и оглянулся. Уёбки-орки, что недавно собирались сжигать тело Амайи, и правда, уже неслись сюда. Глянул на плачущую в стороне малышку и запаниковал. А побеждённый «ангел», всё ещё находясь в удушающем захвате моих рук, победно продолжил: — Когда ты наконец окажешься в безопасности и сможешь самостоятельно защитить ценное для мира дитя, тогда и верну её! — Не зная, что мне делать, я выпустил его из захвата и немного отполз, а он глянул на меня с таким разочарованным выражением, будно, и правда, осознал, что вот нихуя я ему не верю! А после вымученно произнёс: — Хм-м-м… А вы похожи. Она ведь тоже не верила, что я действительно ангел… пока я не сделал вот так.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})