«Мир приключений» 1966 (№12) - Александр Абрамов

— Да! Да! Порезал и сам себя, чтобы отвести глаза, — втолковывал мне Шукри. — Но мои глаза он не мог обмануть. Я же старый врач, оперировал тысячи людей и сразу увидел, что такие неглубокие раны можно нанести только ветеринарным скальпелем. Где он?

Капитан достал из стола знакомый потрепанный футляр и вынул из него старомодный медный скальпель.

— Вот, видите выступ? Этот скальпель делал опытный мастер. Его лезвию специально придана такая форма, чтобы он лишь вскрывал кожу и верхние ткани, но не уходил глубоко. И я сразу понял, что вам нанесли удар именно скальпелем и мог сделать это лишь медик! — торжествующе пояснил Шукри. — Нож рассек бы вам руку до самой кости. Тогда аллах сразу все прояснил мне, и я понял, кто мешал вам, путал анализы, шептался с Хозяином в кустах, натравливал его на вас, пытался даже заразить эту милую Мариам…

— Как? Вы считаете…

— Да! — не дал мне договорить Шукри. — Голову даю на отсечение, что он подсунул ей клещей в букете. Помните, он подарил ей в тот вечер букет?

Я молчал, потрясенный тем, что услышал.

— Но доказать это, дорогой мой Шукри, к сожалению, невозможно, — меланхолично произнес Фарук, закуривая сигарету, — как и многое другое, в чем вы его обвиняете. Даже с этой раной… Ведь она уже заросла.

— Да, — сразу стихая, согласился доктор Шукри. — Ты прав. Но ведь мы поймали его с поличным!

— В этом ты прав, — кивнул седой головой Фарук. — От этого он не отвертится. Но он ловкач, выдаст это за простую кражу, и все; отделается пустяковым наказанием.

— А как же вы его уличили? — спросил я.

— Вчерашним маскарадом, дорогой мой, вчерашним маскарадом, который так вывел вас из себя! — снова оживился доктор Шукри, ласково похлопывая меня по руке. — Понимаете, в ту ночь, когда он вас порезал, я все думал: чего он хочет и как его поймать? Вы помешали ему тогда залезть в мой кабинет, чтобы испортить, перепутать материалы, привезенные из долины. Он делал это уже и раньше, загрязняя анализы и сбивая вас с толку. Кто, кроме ветеринара, мог подсунуть вам вирус лошадиного энцефаломиелита? На такую приманку и следовало его ловить. Я написал моему старому другу, дорогому Абдулле Фаруку, вот он сидит перед вами и благодарите его за то, что мы поймали злодея. Абдулла действительно мой старый и верный друг, только я пока не говорил вам и никому другому, что он — опытнейший, полицейский чиновник. Когда-то мы с ним работали в одном городе, подружились, и он, конечно, не станет отрицать, что я порой помогал ему медицинскими советами…

Доктор Шукри сделал маленькую паузу, явно для того, чтобы дать возможность другу подтвердить его заслуги многозначительным кивком, а затем продолжал:

— Наверное, и я за это время заразился от него каким-то мальчишеским шерлокхолмством. И вот теперь я решил твердо разобраться в этом темном и позорном деле и позвал его на помощь. Ведь была задета честь нашего народа, честь медицины! Не спорьте со мной! Он приехал, и мы придумали этот вчерашний маскарад…

— Вы поймали его… — догадался я, но Шукри опять не дал мне договорить.

— Конечно! Он полез ночью в холодильник, чтобы испортить эту мнимую вакцину, и мы схватили его. Видели бы вы рожу этого мошенника, когда комната вдруг осветилась и лапы ему сковали наручники! Расчет был правильный: он просто не мог не полезть в холодильник, это был последний шанс для пего. И капкан захлопнулся! А там была просто грязная вода из арыка…

Шукри был так увлечен, что я невольно рассмеялся и тут же извинился.

— Но зачем ему это было надо? Как он решился на это? — спросил я.

Доктор Шукри помрачнел и нехотя ответил:

— Он исмаилит.

— Не понимаю.

— Ну, есть такая религиозная секта — исмаилиты. Они существуют во многих странах. У них свой пир, вожак, которого они считают живым богом… Религиозные фанатики!.. — Было видно, что милейшему доктору неприятно обсуждать со мной эти религиозные проблемы.

Я не стал его больше расспрашивать, но тут вмешался Абдулла Фарук и решительно сказал:

— Ты все-таки неисправимый идеалист, Шукри, хотя и медик. Исмаилит… Разве в этом дело? Гораздо важнее, что чуть не половина пастбищ в этой долине перешла к нему в наследство от папаши, и кто добровольно откажется от таких доходов? Уж я — то лучше знаю людей, согласись.

Он задумчиво побарабанил пальцами по столу, потом поднял голову и внимательно посмотрел на меня.

— Не буду кривить душой, — строго сказал он. — Мне, да и всем нам, очень неприятно, что вы, гости из дружественной страны, столкнулись с этим… Мы постараемся, чтобы он получил по заслугам. Хотя опять-таки не скрою: доказать его виновность будет трудно. Путал анализ? Докажите. Подсунул зараженных клещей в букете? Я верю, но где доказательства? Пытался залезть в холодильник? Да, он это отрицать не станет, но лишь для того, чтобы выкрасть из него бутылку шотландского виски, которую наш друг Шукри всегда держит там для гостей. — Абдулла Фарук невесело усмехнулся, покачал головой и добавил: — Но вы все-таки напишите подробно и обстоятельно о всех загадочных, странных, непонятных для вас происшествиях. Ничего не обходите: ни подслушанного разговора в кустах, ни внезапной болезни вашей сотрудницы, ни разрушенного овринга. Может быть, мы что-нибудь из него и выжмем, он проговорится, признается. Я сам буду вести допросы.

Всю дорогу обратно до нашего лагеря я не мог опомниться. Слишком невероятным казалось все, что я услышал. И в то же время разоблачение Али Вардака проясняло многое, казавшееся раньше загадочным и непонятным.

Да, конечно, только он мог засорить материалы вирусом лошадиного энцефаломиелита и на какое-то время сбить нас с толку; именно для этого Али и вызвался тогда сам привезти их к нам в долину.

И не случайно он так удивился тогда, услышав, что мы наткнулись сразу на два каких-то загадочных вируса. Одного он подсунул сам, но о другом-то, истинном возбудителе болезни Робертсона, и понятия не имел! Не удивительно, что он в тот свой приезд к нам в лагерь не предупредил нас об опасности селя. Наверное, даже порадовался в душе, что мы сами забрались в такое опасное место.

Хитрости и коварства ему не занимать. Как ловко он отводил нам всем глаза, сначала рассказав Шукри, будто видел какого-то таинственного незнакомца, якобы посещавшего долину, а потом порезав себе руку в ту ночь, когда я его едва не поймал! Ловкач, ничего не скажешь!

Как ни чудовищно выглядела попытка забросить к нам в лагерь тифозных клещей в букете, но, наверное, доктор Шукри не ошибся. Именно таким путем — принеся с собой с прогулки в степь букетик безобидных полевых цветов — и заражаются нередко люди. Метод был выбран простой и безошибочный: никто никогда не сможет доказать, что зараженные клещи не очутились в букете случайно. И, конечно, лишь специалист, медик, мог до этого додуматься.