Нерассказанная история США - Оливер Стоун

Сотрудники американского Бюро по борьбе с наркотиками (ББН) ведут генерала Мануэля Норьегу к американскому самолету. Несмотря на то что панамский диктатор находился на содержании ЦРУ, пользовался защитой США за свою поддержку никарагуанских контрас и сдавал ББН конкурентов своего картеля, в декабре 1989 года Буш послал около 12 тысяч солдат на помощь 12 тысячам, уже находившимся в стране с целью свержения Норьеги и победы над войсками национальной обороны Панамы. Латиноамериканцы резко осудили возвращение к дипломатии канонерок.

Латиноамериканцы резко осудили возвращение к дипломатии канонерок. Мексика заявила: «Борьба с международной преступностью – не оправдание для интервенции в суверенную страну»24. Куба обвинила американцев в «новой империалистической агрессии», сказав, что это показывает «пренебрежение США международным правом»25. ОАГ «решительно осудила» вторжение 20 голосами за при одном против26. И лишь американское вето предотвратило принятие аналогичной резолюции в Совете Безопасности ООН.

Возмущение латиноамериканцев по поводу вторжения, нарушавшего устав ОАГ, будет сохраняться еще много лет. Вскоре после совершенных «Аль-Каидой» терактов 11 сентября редакторы никарагуанского журнала Envio писали, что в декабре 1989 года «правительство Джорджа Буша-старшего приказало начать военное вторжение в Панаму. В результате бомбардировок мирных кварталов погибли тысячи панамцев – и все для того, чтобы наказать одного человека, Мануэля Норьегу… Разве это не было актом государственного терроризма?» – спрашивал журнал27.

Советский американист Георгий Арбатов предупредил, что это вторжение может усилить позиции советских «ястребов», которые видели все лицемерие США, восхвалявших советское невмешательство и в то же время свергавших неугодные правительства. Эта интервенция действительно была сигналом того, что бездействие СССР не уменьшило воинственности США – наоборот, оно даже помогло подтолкнуть их к более безрассудным действиям. Журналист Washington Post Боб Вудворд отмечал, что ключевым моментом в принятии Бушем решения о начале вторжения была поддержка Колина Пауэлла. Пауэлл объявил: «Мы должны повесить на нашу дверь табличку “Здесь живет сверхдержава”, и все равно, что делают Советы – пусть хоть эвакуируются из Восточной Европы»28. Неоконсерватор Эллиот Абрамс заключил, что США должны провести вторжение как можно скорее, и предположил, что «малая опасность эскалации делает ограниченные боевые действия вполне разумным шагом»29.

Норьега скрывался от американских войск почти неделю и даже попросил убежища в посольстве Ватикана. США расставили вокруг посольства огромные динамики и, невзирая на протесты Ватикана, круглосуточно крутили такие рок-композиции, как «Я боролся с законом (и закон победил)», «Некуда бежать» и «У тебя ничего не выйдет». В США Норьега был приговорен к тюремному заключению за торговлю наркотиками. Операция выглядела успешной, поэтому конгресс не решился обвинить президента в нарушении Закона о военных полномочиях, в котором говорилось, что Белому дому для использования войск за рубежом необходимо одобрение конгресса.

Но Буш на этом не закончил. Правительство Рейгана заигрывало с иракским вождем Саддамом Хусейном и даже вычеркнуло Ирак из госдеповского списка государств – спонсоров терроризма, а также поддержало его в войне с Ираном. Даже использование Саддамом химического оружия для подавления курдов не вызвало серьезных протестов. После неудачной попытки повесить это преступление на Иран Буш предоставил Саддаму еще 1,2 миллиарда долларов в виде кредитов и займов, когда Кувейт потребовал у Ирака возвращения денег, предоставленных ему в долг на войну с Ираном. Кувейт также отказался признавать нефтяные квоты ОПЕК, что привело к снижению цен на «черное золото» в момент, когда Ирак отчаянно нуждался в средствах для оплаты долгов, которых к тому моменту накопилось уже 40 миллиардов долларов. Еще больше Саддама раздражало то, что Кувейт, бывший до 1961 года частью Великобритании, отказывался идти на территориальные уступки Ираку.

25 июля 1990 года посол США в Ираке Эйприл Гласпи встретилась с Саддамом в Багдаде и заверила, что Буш «стремится к углублению и расширению сотрудничества» и «не занимает какой бы то ни было позиции» по Кувейту, поскольку тот не является союзником США30. Сенатор и бывший посол США в ООН Дэниел Патрик Мойнихэн в разговоре со своими коллегами назвал Кувейт «злейшим врагом США, омерзительный антисемитизм которого достигает немыслимых масштабов»31. Саддам воспринял слова Гласпи как руководство к действию. На следующей неделе три иракские дивизии вошли в Кувейт, в результате чего под контролем Ирака оказалась пятая часть всех мировых запасов нефти. В сентябре Гласпи фактически подтвердила свою причастность к этому делу, сказав в интервью New York Times: «Я, как и все остальные, не думала, что иракцы захватят весь Кувейт»32.

Чейни, Пауэлл и генерал Норман Шварцкопф немедленно отправились на встречу с королем Саудовской Аравии Фахдом. Они показали ему поддельные фото иракских солдат и танков, пересекающих кувейтскую границу, и убедили его позволить разместить на саудовской территории большой американский контингент, получив, таким образом, вожделенную базу в регионе. Обман вскоре выплыл наружу. Японская газета получила спутниковые снимки, демонстрировавшие, что в регионе не наблюдается никакого наращивания иракского военного присутствия. Историей заинтересовались и американские СМИ. В следующем месяце канал ABC News приобрел дополнительные спутниковые снимки, подтверждавшие слова японцев. Newsweek назвал это «случаем пропажи воинского контингента». «В действительности, – писал Newsweek, – единственное, что можно увидеть на снимках, – это наращивание американского военного присутствия в Саудовской Аравии». Посол США в Саудовской Аравии Чарльз Фримен предупреждал: «Из этого ничего не выйдет. Результатом станет появление в газетах фото американского солдата, который мочится на стену мечети, после чего саудовское правительство будет свергнуто»33. Несмотря на все давление Пентагона, стремившегося спустить историю на тормозах, Джин Хеллер, очень уважаемый журналист газеты St. Petersburg Times, решила докопаться до правды, получив дополнительные фотоматериалы, которые она показала физику и военному аналитику Питеру Циммерману, подтвердившему обман со стороны США. Newsday опубликовала слова одного из высших американских командующих, признававшего: «Вокруг этой войны велась настоящая кампания дезинформации»34.

Министр обороны Дик Чейни встречается с наследным принцем Султаном, саудовским министром обороны и авиации. Как только Ирак вторгся в Кувейт, Чейни вместе с генералами Колином Пауэллом и Норманом Шварцкопфом немедленно отправился на встречу с саудовцами и показал им поддельные фото иракских солдат и танков, пересекающих кувейтскую границу. Убедив короля Фахда позволить разместить на саудовской территории крупный американский контингент, США получили вожделенную базу в регионе.

Нет никаких доказательств того, что Саддам когда бы то ни было собирался вторгнуться в Саудовскую Аравию. Пауэлл признавал, что в первые три недели Саддам мог бы беспрепятственно войти в страну, если бы он того захотел. Он был согласен с турецкими и арабскими лидерами, утверждавшими, что санкции могли бы заставить Саддама сменить курс.

Бывший министр обороны Роберт Макнамара призывал сенат использовать именно санкции, а не военную силу. Санкции ООН уже нанесли Ираку серьезный ущерб. В октябре директор ЦРУ Уильям Уэбстер сообщил, что они на 98 % сократили экспорт иракской нефти и на 95 – импорт в страну. Збигнев Бжезинский заявил, что вторжение будет «очень непродуктивным», поскольку обратит арабский мир и европейских союзников против США и вызовет хаос в регионе35.

От Буша требовали жестких действий. В роли главного обвинителя выступала израильская пресса. Типичным примером является передовица газеты Hadashot. «Проиракское марионеточное правительство в Кувейте, – негодовала она, – это показатель слабости президента Джорджа Буша и США в целом. Буш, по крайней мере сейчас, напоминает Чемберлена, сознательно капитулировавшего перед Гитлером»36.

Буш перевернул эту затасканную аналогию с ног на голову. 8 августа в телеобращении к нации он назвал Саддама «агрессивным диктатором, угрожающим своим соседям» и сравнил его с Гитлером37. Он использовал эту риторику по каждому поводу. Редактор Washington Post Чарльз Пол Фройнд так охарактеризовал его стратегию: «Главным риторическим приемом Буша, использовавшимся против агрессии, был Гитлер… Внезапная “гитлеризация” образа Саддама в прессе была… лишь одним из звеньев цепи, наблюдаемой в последние годы. Панамский “диктатор” Норьега, иранский “фанатик” Хомейни, ливийский “безумец” Каддафи – против всех них велась подобная кампания»38.