Под куполом - Стивен Кинг

— И что ты такого сделаешь? Позвонишь в Союз гражданских прав[296]? — спросил Фрэнк Делессепс. Губы у него были белыми от злости. — Этот твой дружок забил насмерть четверых людей. У Бренды Перкинс сломана шея. Одна из девушек была моей невестой, он ее сексуально домогался. Вероятно, и после смерти, а не только до нее, так оно выглядит.

Толпа, которая полностью рассеялась после выстрела, а потом сдвинулась поближе, чтобы лучше видеть, что происходит, выдала испуганный стон.

— Это его ты защищаешь? Тогда и тебе нужно сидеть в тюрьме!

— Фрэнк, заткни пасть! — крикнула Линда.

Расти посмотрел на Фрэнка Делессепса, мальчика, которого он лечил от ветряной оспы и кори, выводил у него вшей, которых тот насобирал себе полную голову в летнем лагере, лечил ему сломанный во время пробежки на вторую базу запястье, а однажды у него, еще двенадцатилетнего, был довольно тяжелый случай поражения ядовитым плющом. Очень мало находил он общего между тем мальчиком и этим парнем.

— Ну, а если меня закроют? Что тогда, Фрэнки? Что будет, если у твоей матери вновь случится приступ острого холецистита, как в прошлом году? Я буду лечить ее в тюрьме в разрешенное для свиданий время?

Фрэнк выдвинулся вперед, подняв руку, чтобы его то ли схватить, то ли стукнуть. Джуниор ее перехватил.

— Он свое получит, не переживай. Каждый, кто на стороне Барбары, свое получит. Всему свое время.

— Итак, в разные стороны? — Расти говорил искренне удивленным голосом. — О каких это вы сторонах здесь базарите? Это вам не футбольный матч.

Джуниор улыбнулся так, словно знал какую-то тайну.

Расти обратился к Линде:

— Это твои коллеги такое говорят. Тебе это нравится?

Какое-то мгновение она была не в состоянии поднять на него глаза. Потом, через силу, посмотрела.

— Они обезумели, вот и все, и я их не обвиняю. Потому что я тоже едва не обезумела. Четыре человека, Эрик, разве ты не расслышал? Он убил их и почти наверняка изнасиловал, по крайней мере, двух из тех женщин. Я помогала разгружать их с катафалка у Бови. Я видела пятна.

Расти покачал головой.

— Я весь день с утра с ним рядом, я вижу, как он помогает людям, а не мучит их.

— Не спорь, — произнес Барби. — Перестань, парень, ты же большой. Это не тот…

Джуниор ткнул его под ребра. Жестко.

— Ты имеешь право на молчание, говноед.

— Он это сделал, — сказала Линда. Она потянулась к Расти, увидела, что тот не собирается взять ее руку, и безвольно ее опустила. — Они нашли его армейские жетоны в руке Энджи Маккейн.

Расти молчал. Он только смотрел, как Барби тычками ведут к машине шефа и замыкают на заднем сидении с так же закованными за спиной руками. Был только один миг, когда глаза Барби поймали взгляд Расти. Барби покачал головой. Только раз, но резко и твердо.

И тогда его увезли.

В фойе застыла тишина. Джуниор и Фрэнк поехали с Рендольфом. Картер, Джеки и Фрэдди Дентон садились во вторую полицейскую машину.

Линда стояла и смотрела на своего мужа: умоляюще, и вместе с тем сердито. Потом сердитость из ее глаз исчезла. Она пошла к нему, подняв руки, желая, чтобы он ее обнял, хотя бы на несколько секунд.

— Нет, — сказал он.

Она остановилась.

— Что с тобой не так?

— Что с тобой не так? Ты не видела, что здесь только что произошло?

— Расти, она сжимала в руке его армейские жетоны!

Он медленно кивнул.

— Весьма предусмотрительно, тебе не кажется?

Ее лицо, на котором вместе присутствовали обида и надежда, сразу заледенело. Похоже было, она только теперь заметила свои протянутые к нему руки и теперь опустила их.

— Четыре человека, — повторила она. — Трое избиты почти до неузнаваемости. Есть разные стороны, и тебе нужно подумать, на чьей ты стороне.

— Ты тоже, золотце, — ответил Расти.

Со двора позвала Джеки:

— Линда, поехали.

Расти вдруг осознал, что вокруг него публика и что многие из них то и дело голосуют за Джима Ренни.

— Просто хорошенько обдумай все это, Линда. И подумай, на кого работает Пит Рендольф.

— Линда! — позвала Джеки.

Линда Эверетт пошла с низко опущенной головой. Она не оглянулась. Расти оставался невозмутимым, пока она не села в машину. И тогда его начало трясти. Он подумал, что может упасть, если сейчас же не сядет.

Чья-то рука легла ему на плечо. Это был Твич.

— С вами все хорошо, босс?

— Да, — ответил он, словно этим словом можно было что-то поправить. Барби утянули в тюрьму, а у него состоялась первая настоящая ссора с женой за… сколько? Четыре года? Или все-таки шесть? Нет, с ним не все хорошо.

— Встает вопрос, — произнес Твич. — Если те четверо людей были убиты, почему их повезли в похоронный салон Бови, а не на патологоанатомическое исследование? Чья это была идея?

Прежде чем Расти успел что-то сказать, выключился свет. Госпитальный генератор, наконец, доел горючее.

9

Досмотрев, как они подчистили остатки ее китайского рагу (туда же ушли и все остатки телячьего фарша), Клэр махнула троим деткам, чтобы они встали перед ней на кухне. Она смотрела на них серьезно, и они так же смотрели на нее — такие юные и преисполненные такой решительности. Тогда, вздохнув, она вручила Джо его рюкзак. Бэнни заглянул внутрь и увидел три сэндвича с арахисовым маслом и джемом, три фаршированных яйца, три бутылки «Снепла»[297] и полдюжины овсяного печенья с изюмом. Хоть и только что пообедал, он просиял.

— Супер, миссис Маккейн! Вы настоящая…

Она не слушала, все свое внимание сосредоточив на Джо.

— Я понимаю, что это, вероятно, очень важно, поэтому отправляюсь с вами. Я даже подвезу вас туда, если вы…

— Не надо, мама, — перебил ей Джо. — Это приятная прогулка на велосипедах.

— И безопасная, — добавила Норри. — На дорогах почти нет машин.

Глаза Клэр не отрывались от Джо, прожигая его насквозь тем знаменитым Материнским взглядом.

— Тогда пообещай мне две вещи. Первое, что еще до наступления тьмы ты вернешься домой… и я не имею ввиду последний глоток сумерек, я имею ввиду, пока еще будет светить солнце. Второе, если вы что-то там найдете, вы обозначите его местонахождение, и оставите его в полной и целостной неприкосновенности. Я признаю, что вы трое можете быть самыми лучшими искателями того-неизвестно-чего, но разбираться с ним — это дело взрослых. Ты даешь мне слово? Обещай, потому что иначе я поеду с вами за компанию.

Бэнни высказал свое сомнение:

— Я никогда не ездил по Черной Гряде, миссис Макклечи, но неподалеку от этой дороги бывал. Не думаю, чтобы ваш «Шеви», так сказать, годился для такого путешествия.