Стилист - Геннадий Борисович Марченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Звук ткнувшегося в замочную скважину ключа заставил меня замереть на месте и моментально покрыться противным, липким потом. Сука! Вот это попал так попал!
— Who's there? Open immediately! I'll call security![5]
Судя по взволнованному голосу, с той стороны двери бушевал не кто иной, как хозяин кабинета. Твою же мать, даже под стол не спрячешься. Это же надо, как обидно, полминуты не хватило, чтобы исчезнуть из кабинета и очутиться возле туалета. И ничего не придумаешь, считай, попался с поличным. Разве что… Надеюсь, он не сразу признает мой голос, и что мой едва заметный акцент меня не погубит. Во всяком случае, это поможет немного отсрочить катастрофу.
— One moment! I'm a security officer[6].
— Is that you, George?[7] — послышался вопрос с сомнением в голосе.
— Yes, mister Garvey[8].
— How did you end up in my office?[9]
— I'm conducting an inspection to detect eavesdropping devices. I locked the door so no one would interfere[10].
С той стороны двери повисла тишина, я буквально чувствовал, как посол переваривает услышанную информацию. Я для видимости какого-то действа приподнял и с шумом поставил на стол телефонный аппарат, после чего принялся ходить по кабинету.
— Hm… I didn't know you had a key to my office. Will it last? I need to pick up important documents[11].
Вот ведь, рвётся в кабинет за какими-то документами. И не отправишь его восвояси, будет стоять под дверью до последнего. А даже если уйдёт, то затем может поинтересоваться у какого-то там Джорджа, как прошла операция по поиску «жучков». Дальше ситуация может развиваться как угодно, и кто-кто при желании легко сопоставит моё поход в туалет и незнакомца в кабинета посла, прикидывавшегося офицером безопасности. Значит, другого выхода, кроме как идти ва-банк, просто нет.
— One second![12]
Я подошёл к двери, повернул ключ и потянул ручку на себя.
— Good afternoon, mister Garvey! — с чувством собственного достоинства приветствовал я посла, немигающим взглядом глядя в его расширявшиеся от удивления глаза. — I'm George, security officer. Now you will take the necessary documents and leave the office. I'll close the door myself. After that, you will immediately forget that there was a stranger in your office. Do you understand me? Repeat what you must do.[13]
Всё это я говорил размеренно, не отводя взгляда, словно удав, гипнотизирующий кролика. Правда, кролика весьма большого, килограмм на девяносто. Поначалу мелькнула мысль сказать всё это на русском, которым господин посол более-менее владел, но в последний момент я решил использовать всё же его родной язык, который до его сознания должен дойти быстрее, нежели язык чужой страны.
— I have to take the documents, leave the office and forget that someone was in my office[14], — механически повторил Теренс Вилкокс Гарви.
— Now do it[15].
Посол прошёл мимо меня, выдвинул ящик стола, взял из него серую папку и вышел из кабинета. Я выглянул в коридор, глядя на удалявшуюся спину в тёмном костюме, вышел следом, запер дверь и направился обратно в комнату, где меня поджидала
— Still, I got a little lost[16], — с улыбкой объяснил я причину своей задержки, мол, слегка потерялся.
— It's okay, the wives of ambassadors can tolerate it[17], — улыбнулась она мне в ответ.
Ну да, конечно, жёны дипломатов вообще как жёны лейтенантов, кочуют по гарнизонам, и привычны ко всему. Именно это, наверное, подразумевала миссис Гарви.
Каждую секунду я ждал, что в комнату влетят сотрудники службы безопасности и под вопль мистера Гарви: «Grab him!» начнут меня крутить. Но время шло, никто не вмешивался в рабочий процесс, и я понемногу успокаивался. Благо что работа сама по себе меня всегда захватывает.
Я не ограничился одной лишь причёской, достал из дипломата набор декоративной косметики, потратив дополнительно двадцать минут своего времени, но результат вызвал у Терезы почти что дикий восторг. Редкое зрелище, когда немолодая дама ведёт себя словно получившая на день рождения долгожданного щеночка девочка.
— Now I see that this is the work of a real world champion! How much, how much do I owe you?[18]
— No money, missis Garvey, no money! Consider it a gesture of goodwill[19].
Мой отказ от денег её слегка расстроил, впрочем, и меня самого тоже, но если уж дал слово…
— Do you have a girlfriend or a wife?[20]
А вот насчёт подарков уговора не было. Почему я должен отказываться от небольшого презента для моей Ленуськи в виде сумочки «Kelly» от модного дома «Hermes»?! Пусть и слегка ношеная, на одном уголке чуть потёртая, но если не приглядываться — с виду практически новая! В моём будущем такая оригинальная сумка стоила от 10 000, и Я, конечно, для приличия слегка поломался, но в итоге всё же с благодарностью принял подарок, который к тому же прекрасно втиснулся в дипломат с инструментами.
Резиденцию посла я покидал с чувством лёгкой тревоги. Мистер Гарви прощаться не вышел, похоже, был занят своими делами. А может, сидел сейчас где-нибудь в уголке, пялился тупо перед собой и мучительно пытался понять, что с ним произошло, когда он ходил за документами. Надеюсь, так и не вспомнит, иначе не избежать крупного международного скандала. Впрочем, пусть ещё что-то докажут: отпечатков моих пальцев в его кабинете не найдут, а камеры слежения если и изобрели, то в коридорах посольства я их точно не видел.
Лена подарку обрадовалась, если бы она ещё знала, сколько стоит эта сумочка… Но я ничего говорить не стал, и так понятно, что заграничная вещь, фирменная, не какая-нибудь фабрика им. Бебеля при всём моём к ней уважении, а значит по определению дорого. Ну и пусть перед подругами и коллегами с ней красуется, пусть завидуют. Муж заработал!
* * *
Генеральный секретарь ЦК КПСС скучал по запаху табака. Хоть бы кто зашёл, закурил, а он бы просто стоял рядом и втягивал в себя дым. С тех пор, как Чазов рекомендовал (а практически запретил) ему употреблять спиртное и курить, он по-настоящему мучился. Особенно скучал по сигаретам, ему даже иногда снилось, как он достаёт сигарету из пачки «Новость», закуривает и втягивает в себя ароматный дым.
Брежнев посмотрел на лежавшую перед ним на столе раскрытую папку. Она была совсем тоненькая, в ней находились всего три листочка машинописного текста. Вся информация, что для него собрали подопечные Андропова
