Между честью и истиной (СИ) - Аусиньш Эгерт

   - Как тебя зовут-то, капитан?

   - Дью, - ответил он. И, улыбнувшись ее недоуменному взгляду, объяснил. - Имя такое.

   - Хорошо, - ответила она, - а я Тая. Это тоже такое имя.

   Димитри улыбнулся и кивнул ей на паркет.

   Хайшен ушла по своим делам, ее сменил Айдиш.

   - Полина Юрьевна, я не хочу сидеть рядом с вами молча, как сыч. Чем вас развлекать?

   - А знаете что? - она повернула к нему голову. - Расскажите мне о вашей натурализации. Вы же одним из первых сюда попали, я верно поняла?

   - Да, верно. Я даже не буду спрашивать откуда. Мне очень интересно, как вы размышляете, но прибережем этот вопрос хотя бы на пару дней, пока вы сможете говорить легко. - Айдиш помолчал, собирая слова. - Да, я один из первых. Я пришел со второй экспедицией, нас было четыре пятерки магов. Нам держали нить месяц, это очень большие усилия очень многих. Попав и осмотревшись, я отправил назад сообщение, пока нить еще была цела. Написал, что когда бы ни пришли следующие, они должны быть мужчинами и магами, потому что контрацепции тут нет никакой вообще. Я должен пояснить, Полина Юрьевна, мы считаем, что мужчине-магу желательно воздерживаться от интимных контактов, чтобы не растратить энергию, необходимую для создания и задействования заклинаний. Женщина, наоборот, получает силы из таких эпизодов, поэтому нуждается в них, чтобы успешно колдовать. Учитывая здешние, кхм, контрацептивные практики, так рисковать жизнями соотечественниц было неприемлемо. Пришедшим в той же экспедиции женщинам сразу пришлось заключить временные браки с товарищами по группе.

   - Сколько же лет вашей традиции контрацепции?

   - Около семисот наших, а в ваших - множьте на полтора, - улыбнулся Айдиш.

   - И как же вы устраивались?

   - Когда нить истаяла, я добрался до Казани, чтобы вернуться назад с документами. Электричка, портал, опять электричка, снова портал... в общем, потратил недели две. В Казани я застрял на три года, но не пожалел об этом ни минуты. Мой первый донор продал мне все свои документы вместе с языком и культурной базой, включающей семейные отношения. Он считал, что удачно избавился от обременения, но я-то получил не обузу, а второго донора и наставника на эти три года... - Досточтимый ненадолго задумался, видимо, вспоминая что-то. - Ему нравилось, когда я держал его за руки и спрашивал о прошлом. От него я взял второй язык, татарский, ту культуру и историю края, и вообще все, что он сумел вспомнить. Это была прекрасная, достойно прожитая жизнь. У меня осталось впечатление, что он ждал, когда его внук завершит обучение. Он принимал меня за Айдара, даже когда я забывал поддерживать иллюзию, а тот был меньше меня ростом почти на десять сантиметров. Старик часто говорил, что хочет видеть у меня диплом специалиста. Оставшиеся его сверстники до сих пор считают меня хорошим внуком: я получил диплом, был с престарелым родичем до его последнего дня, устроил старику Джанбаю, ставшему моим вторым донором и наставником, достойные похороны и уехал в Петербург, получать второе образование. Там-то мы с вами и познакомились, помните?

   - Да, второе высшее, - одними глазами кивнула ему Полина, - и университетские чтения. - После недолгого молчания она спросила. - А ваш донор, настоящий Айдар? Что с ним стало?

   - Он как-то продал те изумруды, которыми я ему заплатил, и уехал на Гоа, - задумчиво сказал Айдиш. - По понятным причинам он не был заинтересован давать о себе знать родителям. Они, впрочем, не очень интересовались и мной после моего переезда сюда. А с семнадцатого года вообще не появлялись.

   Досточтимый сделал какое-то короткое движение бровями, вполне выразившее его отношения к местным традициям семейного общения.

   Когда ранним утром Димитри появился в резиденции, Дейвин как раз уходил в город. Он все еще продолжал поиски Эние да Деаха, или хотя бы того, что от него осталось. Так что вассал и сюзерен встретились в зале Троп и прямо там же, в несколько фраз, Дейвин доложил о ситуации. Димитри, все еще в очень хорошем настроении после прекрасно проведенной ночи, выслушал доклад и резюмировал:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

   - Дейвин, мне совершенно некогда объясняться с местными, но зная Эние как хорошего мальчика, ценящего свои честь и репутацию, я совершенно уверен, что он не пошел следом за потерявшими имя. Сейчас я не могу помочь тебе сам, и Стас Кучеров тоже. Он снова в Московии, ищет следы последних двух пропавших на Стрелке и не вывезенных в Саалан. Давай сделаем вот как. Я позвоню Марине Лейшиной и попрошу ее помочь тебе. Ступай в город и перезвони ей из Адмиралтейства, она уже будет ждать твоего звонка. Я почему-то уверен, что если кто-то и знает, где Эние теперь и что с ним, то это или оппозиция, или Сопротивление.

   И Дейвин пошел в Адмиралтейство. Марина Лейшина согласилась встретиться с ним прямо там, но граф признался, что разговор частный и было бы лучше вести его в приватной обстановке. Самой приватной обстановкой оказался столик в "Имперском флаге", в самом дальнем углу кафе. Выслушав графа, правозащитница сочувственно покивала:

   - Да, у вас действительно сложности.

   - Я знаю, - вздохнул Ведьмак.

   - Нет, не знаете, - обрадовала его Лейшина.

   - Говорите, - первый зам наместника посмотрел на анархистку очень внимательно.

   - Если ваш студент найдется живым... - договорить Марина не сумела, граф прервал ее.

   - Марина Викторовна, он уже специалист, хотя пока не сертифицирован, и убить его не так просто.

   - Если не брать в расчет его самого. У вас религиозных запретов на суицид вроде бы нет, - заметила Лейшина.

   Дейвин вдруг остро почувствовал, насколько ему грустно. Правозащитница посмотрела на него со странным выражением лица и сказала:

   - Я продолжу, с вашего разрешения.

   Дейвин кивнул.

   - Так вот, господин граф, когда ваш мальчик найдется и если живым, ваше обычное сааланское рукоприкладство уже будет неприемлемо по отношению к нему. Вы все быстро учитесь, особенно оставаясь без опоры на своих рядом. А если ваш студент уже не сунул голову в петлю или не проделал чего-то в этом роде, то он сейчас у кого-то из горожан в гостях. И вернется к вам несколько менее сааланцем и чуть более питерцем, чем уходил, понимаете меня?

   - А у вас, если уж дело дошло до пощечин и оплеух, разговор окончен и, возможно, навсегда, - задумчиво сказал граф. - Марина Викторовна, я все понял. Мне важны любые сведения о нем, но если он жив, я хотел бы с ним встретиться. Спасибо вам за разъяснения, еще больше я благодарен за готовность помочь. Я могу что-то сделать для вас в качестве ответной благодарности?

   - Для всего города? - усмехнулась Марина.

   - Нет, - тонко улыбнулся Дейвин, - для Сопротивления.

   Марина вздохнула, прежде чем начать отвечать.

   - Господин граф, все, что вы могли, вы уже сделали.

   - Я знаю эту фразу, - Дейвин приподнял бровь. - У вас неприятности. Рассказывайте.

   - Если уж на то пошло, не у нас, а у Полины. - покривилась Лейшина. - У нас, точнее, у нас с вами, патовая ситуация. Или нам надо поднимать шум сейчас, или нам придется смириться с тем, что имя Полины уже поливают грязью в сети, и это только начало.

   Взгляд Дейвина стал очень острым и внимательным.

   - Продолжайте, пожалуйста.

   - Господин граф, здесь на человека клевещут в двух случаях: если его собрались есть и если съесть его не вышло. А на нее клевещут сейчас, и очень рьяно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

   - Что значит "съесть"? - уточнил Дейвин.

   - Отобрать репутацию и имущество, опозорить и отнять право быть среди людей, - пояснила Лейшина. - А если получится, еще поставить в зависимость и заставить работать на себя. Последнее, судя по содержанию нападок, не планируется: ее недоброжелатели считают, что вы это уже сделали, и намерены получить только портал. К сожалению, она не успела оставить нам имя преемника. Человек, готовый принять портал после доказанной смерти Полины, существует, но тут есть узкое место, которым могут попытаться воспользоваться.