Гроза над Миром - Венедикт Ли

– Чего-чего?

Полина подзадорила:

– То, что сказала! В твоем исполнении она вызывает сочувствие… Сплошное размазывание соплей. Так можно оправдать кого угодно и что угодно.

Нина взвесила ответ:

– Показывать ее законченной злодейкой… неинтересно для людей. И образ обедняет – она хотела по привычке встряхнуть своей роскошной гривой, но, увы! Так и оставалась поныне стриженой, а ля своя героиня.

Из ресторана доставили заказанный Ниной ужин, ее кулинарных способностей хватало только на приготовление бутербродов. За рыбной переменой Полина поинтересовалась:

– И насколько ты потратилась сегодня?

Нина ответила. И, пока Полина ожесточенно скребла серебряной вилочкой по тарелке ганского фарфора, продолжила философствовать:

– Зато я по настоящему живу! Туда, – она ткнула пальцем вверх, – не утащить ничего. Так радуйся жизни здесь и сейчас!

– Отстегала б я тебя, как следует… – пробормотала Полина. – Паразитка.

– Идет! – Нина оживлялась все больше, – Обыграешь меня – вздуешь.

– А наоборот?

– Выполнишь мою просьбу. Не сейчас, на будущее.

Карты веером вылетели из-под ее руки. За игрой Полине пришлось сконцентрироваться настолько, что комната расплылась в тумане и люстра сверху казалась далеким солнцем. И только тогда она увидела хитрый маневр Нины и успела стремительно перехватить ее руку.

– Этот король – у меня, девочка!

– Пус-ти!.. – просипела Нина, пытаясь вырваться. – Синяки будут…

Она оказалась отнюдь не слабой, но жизнь закалила не только дух Полины, но и тело и Нина трепыхалась напрасно, изрядно удивленная физической мощью подруги.

– Да, ладно, – наконец, миролюбиво согласилась она. – Тебя на мякине не проведешь.

Встала и надолго вышла. Когда вернулась, лицо ее было немного бледным.

– Тебе нехорошо? – встревожилась Полина.

– Порядок. Два пальца в рот, чтобы очистить желудок, без этого нельзя. Держи!

Полина машинально поймала брошенный ею предмет. Это оказалась тяжелая плеть.

– Чокнутая, что ли?.. Я твоим глупостям потакать не буду.

– Я слово всегда держу. Ты выиграла. Можешь меня взгреть.

И, развязав пояс, она сбросила халат, ненавязчиво продемонстрировав Полине свою нагую фигуру – правда, было, чем похвастаться. И упала ничком на лакированный паркетный пол, отжавшись на руках.

– Как хочешь… – пробормотала Полина. – Дуракам закон не…

Аккуратно хлестнула по крутым ягодицам, прошлась по гладкой Нинкиной спине, а Нина только жмурилась, скребя крашеными ногтями по блестящему паркету. То, что она наслаждается болью, показалось Полине омерзительным. «Ты не знаешь, не испытала настоящего страдания!» Горячая волна гнева поднялась в ней, затуманив рассудок.

Ее остановили не громкие стоны Нины, а случайный взгляд, брошенный в зеркало на стене. Кто эта женщина в зеленом платье, с раскрасневшимся лицом и сверкающими глазами? Светлые волосы вздыблены, сиси вывалились из лифа… Она дико размахивает плетью, скалясь от жестокой радости. «Неужели я такая садистка?!»

Уронила плетку, упала на колени рядом с Ниной.

– Прости!!

Подняла ее на ноги, довела до постели…

– Прости меня!.. У тебя есть обезболивающее в аптечке?

– Спа… сибо… – Нина слабо пожала ей руку, – не… злюсь…

Полина так и прикорнула рядом с ней, не раздеваясь, и слыша, как частое дыхание Нины постепенно успокаивается. Ладонь Нины осторожно коснулась ее предплечья, нежно погладила и замерла – Нина спала.

Утром она встала первой и занялась завтраком. Настроение у нее было прекрасное, и она весело болтала, пока Полина угрюмо доедала яичницу с беконом – новое кулинарное достижение ветреной актерки. Замурлыкал фон, и Нина вынула его из кармана халата:

– Да, дядюшка! Ну, уж нет! – и спрятала фон обратно.

Манера Нины разговаривать насмешила Полину, и настроение у нее улучшилось. Выходит, Нина, в самом деле, не сердится на нечаянное избиение, хотя и морщится до сих пор, осторожно присаживаясь на краешек стула. Полину вдруг осенило: мерзавочка сама ее спровоцировала! Как некоторые монахи достигали «просветления» путем самоистязания, так и Нина применила старинный способ выхода из депрессии: довести дело до последней крайности, до физических страданий и маятник качнется обратно…

– Пойду, дам дядюшке развернутый ответ! – она направилась к видео и, пока набирала письмо Иву, Полина слышала программу последних известий. 14 июля восемьдесят третьего, восемь двадцать утра. Очередное пламенное заявление любимого президента Солтига по поводу вооруженного конфликта с Островом. Щелканье клавиш затихло, Нина вернулась за стол.

– Давай хлопнем чего покрепче! Ты водку пьешь?

– С утра нет.

Ограничились ганским полусладким и Нинку скоро «повело», она стала словоохотливой. Собеседницей она была интересной, потому что часто меняла темы разговора. И дурак Солтиг, и старая идиотка Хозяйка и как бы перестрелять через одного весь Конгресс… Но это ничто по сравнению с философскими тайнами бытия… Всего тысяча триста восемьдесят три года, как корабль беженцев с гибнущей планеты разделился на сотни посадочных модулей и они врезались в атмосферу «Мира с большой буквы» – ставшего истинным прибежищем немногочисленных остатков человечества.

– Ты начиталась «Тонгани» – сказок Хозяйки… – вставила Полина, припомнив нашумевшую одно время теорию о происхождении людей. Якобы Хозяйка лично, когда была молодой, сумела отыскать один из спускаемых аппаратов «Аванты-17».

– Вряд ли это совсем сказки. Зачем мы делим время на житейские года: пятнадцать месяцев по двадцати одному дню?

– Для удобства.

– Да. День Терры составлял 24 технических часа против 27.8 наших, в году было 365 с хвостиком дней. Наш «год» получается, почти равен 365 суток Терры – наилучшее приближение для ностальгирующих беглецов. А потомкам стало все равно. Только «техническая секунда» все равно чуточку больше обычной и студенты заучивают переводной коэффициент. Потому что это – секунда Терры.

– Ты все еще любовница Ива? – спросила Полина, чтобы увести разговор в сторону от чересчур взволновавшей Нину темы.

– Как ты – Гуттантиза. Завидую, он очень обходительный джентльмен, не то, что мой придурок. Предлагал снять продолжение «Ангела».

– А ты?

– Нет, нет и еще раз нет! Образ исчерпан.

– Ты ее сыграла, но хоть раз видела вживую?

– Только на плохих фото и портрет – в самом деле, замечательный. Ты спросила так, будто сама ее встречала. И как близко?