Дракон - Олег Бубела

В этот момент я осторожно поинтересовался, а как вообще отнеслось войско к тому, что нужно было убивать всех? Я-то наивный, думал, что альтары после такого места не будут себе находить, ведь одно дело — уничтожать вражеских воинов, но совсем другое — невинных детей. В ответ Виран рассказал, что после того, что творили кочевники в захваченных селениях, к ним уже никто не испытывал никакой жалости. Правда, находились и те, кто сочувствовал обреченным и не резал детей степняков, но и они все резко изменили свои взгляды после одного случая. Разведчик сам этого не видел, но история мгновенно стала известной каждому воину, пошедшему с Ренардом на юг. Один из сочувствующих при нападении на стойбище пожалел пацана лет шести, когда осматривал уцелевший шатер, и не стал его убивать. Вот только когда воин повернулся к нему спиной, мальчик умело всадил ему нож в печень. Если бы не эльфийский лимэль, этот боец отправился бы в мир иной, но ему очень повезло. После этого случая он стал самым непримиримым истребителем степняков и всем рассказывал, что этих гадов нужно давить до последнего.

В общем, пока меня только-только начинала одолевать хандра в королевском дворце Дара, Ренард здесь развлекался по-крупному, гоняясь за кочевниками. Поначалу они были резвыми, и даже пытались сопротивляться, а потом стали просто убегать, лишь только завидев армию альтаров. Конечно, многих беглецов убивали, но всех кочевников уничтожить так и не смогли. Просто сил не хватало оцепить всю эту территорию и потом прижать уцелевших к океану. Прочесав близлежащую местность частой гребенкой и уничтожив последние очаги сопротивления, Ренард не стал вылавливать всю мелочь и приказал возвращаться, давая возможность всем уцелевшим хоть как-то объединиться, чтобы потом не нужно было долго их искать.

Вот с того момента на юг постоянно направлялись разведчики с заданием найти новые поселения кочевников и оценить их численность. Поинтересовавшись успехами, я узнал, что за месяцы, минувшие после бойни, кочевникам удалось собраться только в пяти уже известных альтарам местах. А горцы не посылают истребителей только потому, что хотят, чтобы к ним постепенно подтянулись все выжившие. Еличка и Виран направлены сюда как раз за тем, чтобы оценить, стоит ли вообще ждать дальше, или уже нужно вызывать отряды карателей. Всего кочевников на юге осталось немного, едва ли тысяча человек. Но и они могут в будущем представлять угрозу для поселений альтаров, поэтому эти корешки все равно нужно было уничтожить.

После этого рассказа на поляне наступила напряженная тишина. Я задумался, а разведчики не рисковали меня отвлечь от весьма невеселых мыслей и просто сидели рядом. А я в этот момент размышлял о том, что если бы не мое сопливое человеколюбие, то сейчас бы тысяча альтаров могли остаться в живых. Так ведь нет — вместо того, чтобы отдать приказ о полном истреблении кочевников, я посоветовал выселить тех, кто не будет сопротивляться. Вот и получил закономерный итог. Теперь понятно, почему Ренард не стал мне ничего сообщать. Он знал, что я возьму на себя вину за гибель тысячи представителей моего народа и пытался уберечь от душевных терзаний. А альтары — это мой народ, так же как и гномы с эльфами. Так что только чистая случайность позволила мне узнать об этой трагедии, произошедшей в результате моей же ошибки.

— Ладно, — решительно сказал я. — Я вам помогу определить, сколько кочевников осталось на юге. У вас карта есть?

Виран быстро нырнул в свою сумку и вытянул из нее кусок искусно выделанной кожи, на котором был изображена территория юга степи. Вот только карта была плохонькая, со множеством белых пятен, а контуры берегов во многих местах не совсем совпадали с теми, которые я видел на карте старика Аркивуса в Школе. Но и это уже было что-то, поэтому тщательно запомнив карту, я сказал:

— Сейчас я постараюсь тщательно изучить всю эту местность, а вы меня не трогайте. И другу моему скажите, когда проснется, чтобы просто подождал немного, — кивнул я на Сара, а потом вытер жирные руки о траву и улегся на спину.

Что ж, пора проверить, как там мои способности поживают. Когда я вживил себе гигантский сафрус, то мог спокойно... ну или почти спокойно рассмотреть ауры на расстоянии в десяток километров. Но ведь после этого много времени прошло, мое тело и разум развивались и совершенствовались, так что можно теперь немного поэкспериментировать. Расслабившись, я мысленно отделился от тела, а потом воспарил над землей, подстраивая свое восприятие под определение аур живых существ. Взглянув вниз, я заметил свое тело, распространяющее яркое сияние во все стороны и только поморщился. В таком виде мне в Академии делать точно нечего. Надо будет сегодня же поговорить с Темнотой про новую оболочку. Ну а пока посмотрим, что у нас тут в округе творится.

Медленно перемещаясь в пространстве и держа карту мысленным взором, я постепенно расширял круг своих поисков, но видел только лесную живность. Ее на юге оказалось не так уж и мало, поэтому наверняка можно было рассчитывать, что природа степи в ближайшие годы восстановит равновесие животного мира. Спустя минут пятнадцать я обнаружил первый лагерь степняков с почти двумя сотнями аур. Отметив его мысленно, я продолжил квадрат за квадратом исследовать местность. Это оказалось не так уж и сложно. Главное было подняться повыше, а оттуда уже находить нужное скопление аур. Пару раз я сосредотачивал внимание на мелких группах, но это оказывались либо стада животных, либо логова хищников.

Спустя час я точно мог сказать, где располагаются все недобитые кочевники, причем больше всего их было на самом западе, рядом с океаном, а на юге обнаружились еще и несколько общин зверолюдей, которых я никак не мог отнести к разумным, так как не видел никаких признаков цивилизованности. Они жили как стаи диких животных, поэтому я не стал долго на них сосредотачиваться. Ведь интереса они не представляли, да и к тому же я не мог их хорошо рассмотреть. Не знаю почему, но на большом удалении от тела мое зрение постепенно становилось менее четким, ауры живых существ виделись размытыми и бледными, а про визуальный контакт я вообще молчу. Даже зверолюдей я определил только по тому, что их вытянутые лица очень напоминали волчьи морды, и передвигались они, в основном, на всех четырех конечностях.

Когда почти вся территория была осмотрена, за исключением дальнего юга, потому что, что кочевники к воде точно не поперлись бы, я решил проверить свои способности на дальность, и направился к океану. Приближаясь к берегу, я понял, что лететь мне становится все тяжелее, но все равно упрямо продолжал свой путь. Когда впереди показался океан, мое зрение отказывалось показывать ауры, а перед глазами все плыло, как будто после полулитра гномьего решрока. Увидев прибрежные скалы, а за ними несколько небольших островов, я понял, что это мой предел, потому что дальше мое сознание лететь отказывалось и постепенно угасало, окунаясь в темноту. Напоследок подумав, что и это очень неплохой результат — как-никак, тысяча или около того километров по прямой, я вернулся в свое тело, почувствовал сильную тряску и услышал голос Сара: