Собрание сочинений в 10 томах. Том 4 - Генри Райдер Хаггард

— Дело очень серьезное, — сказал он торжественно, когда, наконец, Адриан закончил. — Теперь остается сделать только одно. Вашему коварному сопернику (сколько лукавства и обмана скрывается за его простоватой наружностью) кто-то дал хороший совет, не знаю, кто именно, хотя подозреваю, что это один знакомый Черной Мег — Арентс…

— А!… — вырвалось у Адриана.

— Я вижу, вы знаете этого человека. Да, конечно, мы ведь говорили с вами о нем на днях. Он и в правду волк в овечьей шкуре, скрывающий дьявольские наущения под личиной благочестия. Я уже один раз вывел его на чистую воду. Разве может тьма устоять против света? А с помощью тех, кто помогает мне, выведу вторично. Теперь выслушайте мои вопросы и ответьте на них ясно, медленно, без утайки. Если вы хотите, чтобы молодая девушка стала вашей, хитрого соперника надо удалить из Лейдена, по крайней мере на время, пока сила волшебства не пройдет.

— Вы хотите… — начал было Адриан и запнулся.

— Нет, я не хочу причинить ему никакого зла. Я думаю только, что ему следует скрыться на время, что он и поспешит сделать, узнав, что его колдовство и прочие преступления известны. Отвечайте же поскорее, у меня есть другие дела, кроме любовных забот дур… упрямой головы. Во-первых, правда ли то, что вы говорили мне об участии Дирка ван Гоорля, вашего отчима и других домашних, например, Рыжего Мартина и вашего брата Фоя в богослужении; которое совершал ваш враг, колдун Арентс?

— Правда, — отвечал Адриан, — но я не вижу, какое это имеет отношение к делу.

— Молчите! — закричал маг, и вслед за тем Адриан услышал какой-то странный скрип, как будто из стены. Маг стоял погруженный в задумчивость, пока скрип не прекратился. Тогда он опять заговорил: — Правда ли то, что вы сообщили об участии вышеназванных Фоя и Мартина в сокрытии сокровища умершего еретика Хендрика Бранта и об убийстве, совершенном ими во время плавания по Харлемскому озеру?

— Конечно, правда, — отвечал Адриан, — только…

— Молчите! — снова крикнул маг. — Иначе, клянусь своим повелителем Зороастром[97], я все брошу.

Адриан притих, и снова последовала пауза.

— Вы предполагаете, — продолжал маг, — что вышеупомянутые Фой и Дирк ван Гоорль вместе с Мартином намериваются увезти эту неповинную ни в чем и несчастную девушку, богатую наследницу Эльзу Брант, имея в виду преступные цели.

— Я никогда не говорил вам этого, — возразил Адриан, — но думаю, что это так, ведь в доме идет укладка вещей.

— Вы никогда не говорили мне? Разве вы не понимаете, что и надобности нет говорить мне все?

— Так, именем вашего повелителя Зороастра, зачем же вы спрашиваете? — в отчаянии воскликнул Адриан.

— Сейчас узнаете, — отвечал маг, думая о чем-то.

Опять Адриан услышал шорох, будто скреблись голодные крысы,

— Я, кажется, дольше не стану вас задерживать, — сказал, вдруг, встревожившись, Адриан, так как все происходившее показалось ему очень странным, и встал.

Маг не отвечал, только начал свистеть, что уже было совсем недостойно мудреца.

— Позвольте проститься, — сказал Адриан, стоявший спиной к двери, — у меня дела.

— И у меня тоже, — сказал маг, продолжая свистеть.

Тут вдруг в одной из боковых стен образовался провал и в отверстии показался человек в одежде монаха, а за ним Симон, Черная Мег и еще какой-то зловещего вида человек.

— Все записали? — спросил спокойным голосом маг.

Монах поклонился, и, вынув несколько исписанных листов, положил их на стол вместе с чернильницей и пером.

— Хорошо. А теперь, мой молодой друг, потрудитесь подписаться.

— Подписаться? Под чем? — в изумлении проговорил Адриан.

— Объясните ему, — сказал маг. — Он прав: человек должен знать, что подписывает.

Монах заговорил тихим, деловым тоном:

— Это показание Адриана по фамилии ван Гоорль, записанное с его собственных слов, в котором, между прочим, он указывает на принадлежность к ереси его отчима Дирка ван Гоорля, его сводного брата Фоя ван Гоорля и их слуги фриза Рыжего Мартина, на убийство ими королевских подданных и на намерение бежать из королевских владений. Прочесть бумагу? Это займет довольно много времени.

— Если свидетель пожелает, прочтите, — сказал маг.

— Какое значение имеет этот документ? — спросил хриплым голосом Адриан.

— Он должен убедить вашего соперника Фоя ван Гоорля, что для его здоровья было бы полезно, чтобы он на некоторое время уехал из Лейдена, — с усмешкой отвечал наставник Адриана, между тем как мясник и Черная Мег захихикали. Один только монах молчал, как олицетворение мрачной, караулящей свою жертву судьбы.

— Я не подпишу, — заявил Адриан. — Меня обманули! Это предательство! — Он бросился к двери.

Рамиро сделал знак, и в следующую минуту толстые пальцы мясника крепко стиснули шею Адриана. Несмотря на то, что юноша боролся и отбивался, человек зловещего вида подошел к нему и слегка уколол его в горло большим ножом.

Рамиро же заговорил ласково и спокойно:

— Молодой мой друг, где же то доверие ко мне, которое вы обещали иметь, и почему вы отказываетесь подписать эту безобидную бумажку, когда я вам советую это?

— Потому что я не хочу быть предателем отчима и брата, — с трудом проговорил Адриан. — Я понимаю, для чего вам нужна моя подпись. — Он взглянул на монаха.

— Вы не хотите предать их? — насмешливо спросил Рамиро. — Вы, глупец, уже пятьдесят раз предали их, а, кроме того (только вы кажется, не помните этого), предали и себя. Смотрите, мне все равно, подпишите вы бумагу или нет. Я очень скоро могу, мой дорогой ученик, получить от вас подтверждение вашего показания.

— Я вижу, что поступил как безумец, поверив вам и вашему ложному искусству, — мрачно сказал Адриан, — но не такой я глупец, чтобы свидетельствовать в суде против своих родных. Я, говоря все это, никогда не думал, что могу повредить им.

— Вы вообще не задумывались, можете повредить или нет, — поправил его Рамиро, — у вас была другая цель — приобрести расположение молодой девушки, которую вы ради этого даже решились опоить приворотным напитком.

— Любовь ослепила меня, — сказал Адриан.

Рамиро положил ему руку на плечо и слегка потряс его:

— А вам не приходило в голову, глупый щенок, что есть и другие вещи, которые могут ослепить, например, раскаленное железо?

— Что вы хотите сказать этим? — проговорил Адриан.

— Думаю, что пытка удивительно убедительная вещь. Она заставляет говорить самого молчаливого человека и петь самого серьезного. Выбирайте же. Подписываете или в застенок?