Записки капитана флота - Василий Головнин

Сия гавань лежит на юго-восточной стороне острова в широте 46°56'29˝; сама по себе она совсем неприметна с моря, но найти ее чрезвычайно легко и без широты во всякое время и погоду, лишь бы только вершины некоторых гор видны были, наблюдая следующее: приближаясь к берегу, надлежит курс свой так расположишь, что когда подойдешь к нему на расстояние 1,5 или 2 миль, так чтобы коническая сопка первого от NO кряжа гор была по правому компасу прямо на N. Но если ее не видать, то стараться привести высокую, колоколу подобную сопку второго кряжа, будучи в том же расстоянии от берега, на NW 43°, а будет и она скрыта, то надобно самую южную гору четвертого кража держать на ZW 64°. В случае же, что ни одной из них не видать, тогда должно приводишь на W невысокую круглую гору третьего кряжа, но эту последнюю, не видав прежде, трудно узнать; разве когда весь кряж виден, то она хотя и не высока, но, будучи чувствительно круглее всех других, может быть легко отличена.

Приведя себя в вышеозначенное положение, увидеть у берега недалеко отдельной кекур, не очень высокой, но приметный по конической или пирамидальной своей фигуре, будучи несколько наклонен к горизонту. От этого кекура к NO в небольшом расстоянии покажется низкий берег, краснеющий от песка и едва приметно вдавшийся внутрь острова; тут гавань и есть. Когда ветер не позволит так близко подойти к берегу, или состояние погоды сделает предприятие безрассудным, то лучше всего прийти с судном в такое положение на пристойное от берега расстояние, чтобы шлюпки могли идти с полным ветром по означенным выше румбам, прямо держа на отличительные горы, например: первую сопку – на N, которую – на NW 43° и проч. Тогда они придут к самой гавани легко, скоро и безопасно.

Мое намерение было пройти севернее Урупа на западную сторону островов и потом идти к Итурупу для описи северо-западного его берега, запасшись прежде в Сани или Урубитое водой и дровами, которые уже начинали к концу у нас приходить, однако причины опасаться недостатка в них мы не имели. Я только боялся, не сделали ли крысы с водяными бочками нижнего лага того, что с одной небольшой вверху стоявшей бочкой: они прогрызли дно и выпустили из нее всю воду. Но вода и дрова нам нужны были более для приведения шлюпа в настоящий груз: он стал слишком легок и не мог носить столько парусов, сколько по необходимости мы принуждены были иметь, лавируя от подветренных берегов, а предмет нашего плавания часто заставлял нас подвергать себя такой опасности. Но ветры и погоды заставили меня переменить мой план. При маловетрии из NO четверти, с которым мы подавались к ZW вдоль берега острова, будучи от ближнего его берега милях та 8 или 10, в полдень мы очень хорошею полуденной высотой солнца нашли широту свою (46°11'32˝). В то же время северная сопка была от нас на ZW 89°, следовательно, и ее широта верно определилась, а как она крюйс-пеленгами связана с другими предметами, то и их широты в подтверждение прежних наблюдений найдены.

22 июня. До полудня 22 июня ветер дул из NO четверти: ночью тихий, а к рассвету довольно свежий с густым мокрым туманом, продолжавшимся с полуночи до 9 часов утра; в это время туман прочистился, и мы видели восточный берег южной стороны Урупа на WtN милях в 6 или 8. Тогда, спустившись, пошли вдоль его к WZW под всеми парусами с намерением, пройдя де Фрисов пролив идти в Урибитч. К полудню выяснило, и день стал прекрасный[85], но ветер перешел к NW, следовательно, пролив нельзя было пройти, почему я принял намерение осмотреть северо-восточный берег острова Итурупа и стал держать к нему прямо. В 4 часа пополудни подошли мы к берегу на расстояние миль 4 или 5 при северо-восточной оконечности оного и пошли вдоль его. Берег крут, утесист и высок; на сей его оконечности стоят три высокие, не имеющие никакой приметной фигуры горы, отделенные одна от другой пространными разлогами; из них восточная, или ближайшая к берегу, в недальнем расстоянии, в когда вершина ее видна, отличительна выходящим из 4 или 5 мест дымом. Подаваясь далее вдоль берега, открывались нам оконечности выдавшихся в море мысов и покрытые лесом зеленью равнины на горных прикрутостях.

В 8 часу вечера показалось вам, что за одним мысом есть довольно глубокая впадина для гребных судов; ветер был тихий, море покойно, как в реке, а поднявшаяся с горизонта полная луна обещала прекрасную летнюю ночь. Тогда я отправил штурмана Хлебникова с переводчиком Алексеем на берег, приказав им пробыть там до рассвета, осмотреть берег и набрать годных в пищу кореньев и зелени, а сами мы под малыми парусами продолжали тихо идти вдоль берега на XW; но по мере, как мы подавались вперед и заходили за берег, и ветер стихал. Шлюпка наша приближалась к берегу и гребла вдоль его по одному с нами направлению к месту, удобному для приставания. Тогда мы ясно заметили, что она попала в струю противного ей течения, ибо, отвалив от шлюпа, она объехала нас очень скоро, хотя мы тогда имели изрядной ход; а теперь при самом легком ветре под малыми парусами, идучи не более ½ узла, мы чувствительно отставали.

Между тем, начинало штилить, и горизонт к ZO принял другой вид, почему в 9 часу я велел сигналом ей возвратиться на шлюп. По приезде штурман Хлебников объявил, что они действительно встретили сильное течение от WZW вдоль брега. Когда шлюпка возвратилась, мы от ближнего берега находились милях в 3 или 4; до 11 часа ночи, можно сказать, был штиль, потом тихий ветер пришел от NNO, от полуночи сделался он смелее и подвинулся на румб к N, но погода не переставала быть ясная до 1 часа пополуночи (23 числа), когда мокрый туман покрыл нас.

23 июня. Мы шли от берега бейденвинд левым галсом под одними двурифляными марселями, чтобы не слишком много отдалиться от берега. Ветер NtO и N, умеренно дующий, затих в 9 часу, но туман продолжался; мы штилевали до первого часа пополудни, тогда ветер настал от NO, дул тихо, но все с туманом два часа. Я думал, что он стал постоянный, спустился на ZWtZ и велел их оставить все паруса, чтобы, не теряя времени, пока туман мешает нам описывать берега, перейти расстояние до острова Кунашира, на южной оконечности которого, по словам нашего лоцмана, есть хорошая гавань, где могли мы запастись водой, дровами, пшеном и зеленью. Но в 3 часу погода стихла совсем, а через час после задул ветер от ZW. Невзирая, однако, на столь частые перемены ветра, туман и сопутствующая ему сырость были постоянны: будучи очень близко берегов, мы их видеть не могли. К 7 часам вечера, переменяясь постепенно, ветер из ZW четверти перешел в ZO, мы продолжали путь тихо с туманом, лишавшим нас всех способов употреблять с пользой тихий ровный ветер и тишину моря.

Легкость шлюпа от издержания провизии, воды и дров заставила нас переносить на наветренную сторону кранцы с ядрами и картечами, служительские конки и другие удобопередвигаемые тяжести, дабы дать ему нужную устойчивость для безопасного употребления необходимых парусов, которые нам нужно было нести не в меру ни силе ветра, ни груза шлюпа, дабы не прижало к берегу. А потому, желая скорее прийти в гавань и получить воду и дрова, оставили мы описывать Итуруп, а стали держать на Z: прямо к острову Чикотану, на карте капитана Крузенштерна названному Кунаширом, на которой настоящий Кунашир стоит под именем Итурупа, принадлежащем девятнадцатому острову, именованному на вышеупомянутой карте Аторкой, именем неизвестным между жителями Курильских островов.