Ангел-мститель (СИ) - Ирина Буря

Голова у меня — после длительной передышки — заработала с особым энтузиазмом. Странный он какой-то — кто же ему предлагает приставать, надоедать и вообще навязываться, когда эту самую надобность можно непринужденно и изящно создать?

Мои творческие размышления прервал еще один телефонный звонок. Глянув на часы, я скрипнула зубами — сговорились они все, что ли, в одни сутки двухнедельный запас общения впихнуть? Нет, чтобы по очереди, раз в пару дней, для поддержания морального духа — так им обязательно нужно дождаться, пока человек полным изгоем себя почувствует, чтобы потом его всей толпой интенсивной терапией в сознание приводить.

И тут до меня дошло, что именно я вижу на часах и в какой именно день. От ужаса я чуть не застонала. Так ведь это же мать, наверное! Сейчас голову оторвет за то, что я до сих пор не сообщила, когда мы завтра приезжаем и как надолго. А когда я скажу, что мы вообще не приезжаем, и главное — объясню, почему… Так, завтра опять придется в квартире, как в засаде сидеть — она же точно примчится мне мозги вправлять… Хорошо хоть, не в одиночестве — в крайнем случае, я его на переднюю линию обороны выпущу.

— Татьяна, извини, что так поздно, — понесся на меня из трубки пулеметной очередью Светкин голос. — Я знаю, что тебе сейчас не до этого, но… Я не знаю, что делать! А делать что-то нужно, это я тебе точно говорю…

— Свет, подожди, — растерянно пробормотала я, чуть отставив трубку от уха, — ты мне сначала скажи, что делать-то.

Она отдышалась немного и, взяв себя в руки, медленно и отчетливо произнесла: — Марина решила издать свою книгу.

— Да ты что? — ахнула я — от изумления и радости одновременно. — Так это же здорово! Ей уже давно начинать писать нужно было — с тем, как она умеет о своих путешествиях рассказывать.

— Татьяна, она решила издать свою книгу у нас! — яростно прошипела Светка, и, вспомнив ее рассказы о том, что творится у них в издательстве, я похолодела.

Глава 15. Подводные течения

Я смирился. Мне никогда не будет дано понять, по каким туманным причинам Татьянина интуиция срабатывает в наиболее неподходящий момент. Я ведь и сам уже как-то ненароком обзавелся этим самым загадочным атрибутом человеческой жизни, но у меня даже подсознательная активность подчиняется кристально ясной логике и поэтому включается именно в нужное время. Просто в напряженной ситуации немедленно анализируются сложившиеся обстоятельства, мгновенно выхватываются из памяти подходящие случаи, автоматически отбирается наиболее результативное из принятых решений — что тут же преобразуется во внутренний толчок к единственно правильным действиям.

А у нее что? У нее этот простой и эффективный аппарат снабжен кучей дополнительных приспособлений. Главным из которых является некий пусковой механизм (вроде светодиода в уличных фонарях), который реагирует не на внешние, независимые факторы, а исключительно на эмоциональное состояние окружающих. Если все вокруг спокойно — нечего даром энергию расходовать. Но стоит кому-то мысленно взмолиться: «Господи, только не сейчас!» — все: импульс тут же улавливается и дается команда разводить пары.

Причем дается она не напрямую, а через определенный усилитель, чтобы вырабатывался этот пар на повышенных оборотах — со свистом и скрежетом.

Более того, этот пусковой механизм находится у нее в самом острие пирамиды подсознания, которая, как и все в женском организме, перевернута с ног на голову. И вместо того чтобы уверенно покоиться на солидном основании предшествующего опыта, она с трудом балансирует на этот уловителе естественных опасений других людей. Стоит ли удивляться, что интенсивно вырабатываемый пар интуитивных выводов не бьет — точно и прицельно — по возникшей преграде, а вырывается во все стороны, накрывая разрушительной волной невероятные площади?

А вот я бы в первую очередь ее интуицию предохранителями снабдил, чтобы хоть какая-то надежда была заглушить вышедший из-под контроля процесс.

Я размышлял об этом все утро после того, как мне удалось, наконец, добраться до Марининого бывшего ангела-хранителя. Размышлял — и ругал себя за проявленное нетерпение. Ну, что мне стоило подождать за следующего сеанса йоги и провести переговоры в спокойной обстановке — в присутствии Татьяны и без малейших подозрений с ее стороны? Хотя, с другой стороны, получив, наконец, пусть даже и не совсем точные координаты этого источника доброй половины моих нынешних неприятностей, я, естественно, счел необходимым закрыть как можно быстрее столь долго откладывавшийся важный вопрос. Но каким образом она учуяла, что Стас мне его уже разыскал?

И дело совсем не в том, что разговор затянулся — Татьяна еще ни разу до сих пор ночью не просыпалась, даже когда мне случалось засиживаться. Нужно было меньше в мыслях метаться — рискнуть или нет? — у нее этот счетчик нервных импульсов круглосуточно работает, как пожарная сигнализация на складе боеприпасов.

Я, правда, и сам не ожидал, что мне потребуется столько времени и сил, чтобы достучаться до этого… расстриги. Информация о том, что происходит с ангелом, который не смог уберечь своего человека, среди нас особо не распространялась — только слухи ходили то о дисквалификации, то о втором шансе, то о переводе в другой отдел и о штрафных работах. Я всегда считал эту политику правильной — нам одних этих слухов хватало для напряжения всех сил и возможностей, чтобы избежать подобной участи.

И только встретившись с ним, я понял истинные причины такого отношения. Показательных процессов, исход которых решается состязанием в профессиональном мастерстве между прокурором и адвокатом, над ними никто не устраивал — кому пойдет на пользу, если на них целую вечность пальцем показывать будут? Они наказывают себя сами — по степени осознания собственной вины и глубины нанесенного ущерба. И второй шанс дается только тем, кто находит в себе силы попросить его.

Остальные же… Одним словом, немудрено, что они старательно избегают любых напоминаний о своем прошлом виде деятельности, и расспросы их о ней настойчиво не приветствуются — это все равно, что поинтересоваться у ослепшего в результате травмы, какой у него раньше острота зрения была.

Наверно, именно поэтому мое желание пообщаться с ним было воспринято его нынешними коллегами отнюдь не благосклонно.

— Это опять Вы? — донесся до меня знакомо возмущенный голос, не успел я толком обратиться в восточный, как недавно выяснилось, отдел.

— Здравствуйте, — решил я на этот раз соблюсти все правила приличия.

— Я Вас уже переклю… — рассеянно отозвался он, и вдруг запнулся. — Минуточку, я не слышу вызова от Вашего обычного