Ангел-мститель (СИ) - Ирина Буря

И самое главное — что мне потом делать? Можно, конечно, детские садики в городе поисследовать — все равно когда-нибудь пригодится. А потом? К школам с колледжами сразу переходить? А заодно и к университетам?

К концу недели краткий период воодушевления опять сменился смиренным унынием.

И тогда вмешались небесные силы. Кстати, как потом выяснилось, в самом прямом смысле. То ли им надоело на мою мрачную физиономию взирать, то ли они сочли достаточным срок наказания праздностью за мою прошлую неуемную энергичность, то ли решили напомнить мне, что пословица «То пусто, то густо» не случайно в человеческом обиходе появилась.

В самом деле, когда это что бы то ни было в нашей жизни равномерно распределялось? Мы постоянно говорим о завале на работе и о мертвом сезоне в делах, об эпохе застоя и об этапе бурного экономического роста, о моментах накала страстей и о периодах апатии — о черных и белых полосах жизни вообще. Вот так и на меня — после двух недель мучительного безделья и тягостного осознания своего отрыва от яркой, насыщенной, пульсирующей жизни — в один день сразу свалилось… все.

Первым в пятницу мне позвонил Сан Саныч. После традиционных расспросов о моих делах, здоровье и настроении, он вдруг как-то замялся.

— Татьяна, тут такое дело… Я, конечно, все понимаю… Честно говоря, даже не знаю, как начать…

Заикающийся Сан Саныч — это было настолько противоестественно, что я даже растерялась. Ну, взял он кого-то вместо меня — так его право. Он давно уже меня об этом предупредил — зачем сейчас звонить и объясняться?

— Ну, начните с чего-нибудь, — осторожно предложила я, отнюдь не горя желанием успокаивать его разбушевавшуюся совесть фразами о том, что интересы дела — прежде всего.

— Одним словом, Лариса уволена, — отрывисто произнес он.

— Я знаю, — решила я намекнуть ему, что и дальнейшее развитие событий мне известно, и сократить неприятный разговор до минимума.

— На твою должность я конкурс объявил — сама понимаешь, что без переводчика нам никак, — продолжил он в той же сжатой манере.

— Сан Саныч, — не выдержала я, — мы же с Вами уже давно этот вопрос обсудили — я все прекрасно понимаю…

— Татьяна, я очень надеюсь, что ты меня правильно поймешь, — перебил он меня. — На сегодняшний день я уже четыре собеседования провел — и либо язык хромает, либо знаний в нашей области — ноль. А горячий сезон уже на пороге… — Он опять замолчал.

— И что? — коротко спросила я. Уж очень мне хотелось поинтересоваться, зачем было перед горячим сезоном уже разобравшегося в делах сотрудника увольнять.

— У ребят тут предложение возникло, — быстро затараторил он. — Собственно, это даже не предложение, а просьба. Моя личная. Хотя ты, конечно, совершенно не обязана идти мне навстречу… Короче, может, ты согласишься дома, в удаленном режиме поработать?

Я молчала, старательно складывая услышанные слова в некий значимый текст. Смысл которого упорно ускользал от меня, нахально помахивая на горизонте абсолютно несбыточной надеждой.

— Я прекрасно понимаю, что тебе сейчас не до этого, — продолжил Сан Саныч после затянувшейся паузы. — Но, с другой стороны, собственно переводов-то у нас немного, ты сама помнишь. И по новым материалам основная работа уже завершена — чисто техническая переписка осталась, пару строчек и не каждый день. И Франсуа не чаще двух раз в год приезжает, мы уж как-нибудь в один день переговоры втиснем. И Тоша сказал, что твой муж с удовольствием освободит тебя на час-другой по мере надобности…

— Сан Саныч, Вы предлагаете мне назад вернуться? — взвизгнула я, все еще не в состоянии поверить, что передо мной вдруг распахнулась надолго, казалось бы, запертая дверь в прошлую кипучую жизнь.

— Я тебе полставки оставлю! — неправильно истолковал мой вопль Сан Саныч. — Целую не могу — все-таки удаленка, нельзя расшатывать трудовую дисциплину. Но время переговоров я тебе буду по обычному тарифу наемных переводчиков дополнительно оплачивать.

На меня вдруг накатило безудержное, дерзкое веселье.

— Нет уж, Сан Саныч! — хмыкнула я. — Если мы переговоры в один день впихивать будем, то по двойному — за повышенную интенсивность.

— Вот я всегда знал, что за тебя в жизни можно не беспокоиться, — проворчал он памятную мне по нашей прошлой бесконечной торговле по поводу культурной программы для Франсуа фразу. — Так что — можно на тебя рассчитывать?

— Ну, что же делать, Сан Саныч, — старательно изобразила я тяжкий вздох, — если обстоятельства так неудачно складываются… С моей стороны нехорошо было бы родную фирму подвести, хотя я Вас сразу предупреждаю — мне о любой работе нужно будет заранее сообщать, чтобы я успела ее в график вставить.

— Это само собой, — с облегчением выдохнул он. — И с Франсуа об этом договориться, я думаю, проблем не будет. Мне кажется, он с радостью нам навстречу пойдет при условии продолжения работы с уже хорошо знакомым человеком.

— Хорошо, — перешла я на деловой тон, — какая-нибудь текущая работа уже накопилась?

— Есть пара сообщений, — подтвердил он мою догадку, — я тебе сегодня же их перешлю.

— И историю переписки тоже, — добавила я, вспоминая, куда я запихнула принесенные с работы словари. — И материалы по новым каталогам. И проект нового договора.

Сан Саныч заверил меня, что немедленно даст команду Тоше собрать все нужные мне документы и в дальнейшем, по мере возникновения необходимости, находиться со мной в тесном контакте.

Положив трубку, я издала победный вопль. И плевать, если Варвара Степановна услышит — пусть докажет, что это у меня, а не у других соседей! Такого поворота я не то, что в самом оптимистичном настроении не ожидала — мне даже помечтать о таком в голову не приходило. И любимым делом можно будет заниматься время от времени, и место мое никто не займет, и Тоше в любой момент позвонить я теперь законное право имею. Ха, так можно и все три года дома посидеть! Вот мать порадуется — моему приобретенному, наконец, умению все стороны жизни в стройное единое целое увязывать.

Мысль о матери слегка охладила мой восторг. Может, когда-то потом она и порадуется, но сначала точно убьет. За бесхребетность, беспринципность и пренебрежение интересами семьи в угоду сиюминутной выгоде — я прямо услышала ее голос, возмущенно закидывающий меня камнями упреков. Во мне тут же вспыхнул закаленный за долгие годы отражения родительских атак дух противоречия. Вот не дам я им отобрать у меня столь неожиданно засиявшее на горизонте светлое будущее!

И на эти выходные мы к ним не поедем — теперь не у одного моего ангела дел