Муссон - Уилбур Смит

Но его планы были скорее фантазией, чем серьезным намерением.

Когда он стал часто бывать на пляже, куда приходили с уловом рыбацкие лодки, и попробовал подружиться с рыбаками, то понял, что Куш предусмотрел это. Должно быть, он предупредил рыбаков, чтобы они не разговаривали с неверным. А так как за ним непрерывно следовал стражник, у Дориана не было ни малейшего шанса украсть лодку или получить помощь от местных рыбаков или моряков. И Дориан смирился с тщетностью своих надежд на бегство. Он стал чаще и охотнее стараться завязать дружбу с солдатами в крепости, с конюхами в конюшнях принца и его сокольничими.

Ясмини радостно встретила его освобождение из заключения, и, поняв, что Куш не возражает, тотчас стала тенью Дориана. Конечно, ей не разрешалось выходить за пределы зенана, но она всюду ходила за Дорианом по садам и часто посещала покои, где жили Дориан и Тахи.

От ее смеха и болтовни, смешивающихся с бормотанием Шайтанки, в мрачных комнатах светлело. Тахи стала учить Ясмини готовить на открытом огне. Этого Ясмини никогда раньше не пробовала; она с большим удовольствием принялась за новое дело и представляла свои произведения Дориану.

— Я сделала это только для тебя, Доули, — пищала она. — Тебе нравится, правда?

И она тревожно следила за каждым его глотком.

— Вкусно? Нравится?

Когда Дориан уходил из зенана на пляж, в гавань или крепость, Ясмини тосковала. Она ни на шаг не отходила от Тахи, дожидаясь возвращения Дориана, а когда он возвращался, ее обезьянье личико освещалось радостью и она бежала ему навстречу.

Иногда ее поклонение становилось столь навязчивым, что Дориан уходил из зенана, просто чтобы избавиться от нее. Он забирался в конюшни и часами кормил, поил и чистил великолепных лошадей принца, чтобы ему разрешили сесть верхом на одну из них. Он вспомнил советы отца и старших братьев, слышанные в Хай-Уэлде. Прохладными вечерами конюхи играли в пулу — это персидское слово означает мяч; игру любили императоры-Моголы, а от них ее переняли жители Омана. Мяч вырезали из корня бамбука и били по нему клюшками из того же материала. Когда главный конюх лучше узнал Дориана, он разрешил ему участвовать в тренировках с молодыми игроками. Дориану нравилось ощущать под собой потную спину коня, когда тот мчится по полю и расталкивает других в схватке за мяч. Вскоре его воинственная напористость и мастерство заставили старых опытных конюхов одобрительно качать головами.

— Если Аллах позволит, он станет достойным всадником.

Другим любимым убежищем Дориана стали клетки, в которых держали соколов принца. Рядом со свирепыми, но прекрасными птицами Дориан становился тих и внимателен, и вскоре сокольничие приметили этот интерес и начали учить мальчика своему делу и его премудростям. Он узнал их красочный особый язык и иногда по их приглашению уезжал с ними на край мангровых болот на севере острова, пускать соколов.

Иногда ему удавалось ускользнуть от стражника, и он отправлялся исследовать берега острова, находил пещеры и одинокие пляжи, где мог сбросить одежду, нырнуть в воду и плыть к рифам, доводя себя до предельной усталости.

Потом возвращался и лежал на песке, глядя на юг и воображая на горизонте топсели корабля Тома.

Возвращаясь в зенан, он знал, что Ясмини ждет его, и приносил с собой небольшой подарок, чтобы смягчить чувство вины. Иногда это было перо линяющего сокола или браслет, сплетенный из конского волоса, или морская раковина, прихваченная с рифа. Из таких раковин он делал для нее ожерелья.

— Я бы тоже хотела пойти, — с завистью говорила Ясмини. — Мне понравилось бы плавать с тобой или смотреть, как ты ездишь верхом.

— Да ведь ты понимаешь, что тебе нельзя, — обрывал Дориан. Он начинал понимать, какая жизнь ждет ее все будущие годы. Она никогда не сможет покинуть зенан без чадры и сопровождения мамки.

Вероятно, он ее единственный друг противоположного пола не из числа кровных родственников, какого ей вообще приведется встретить. Но и эта дружба скоро кончится: оба стояли на пороге юности. Едва она созреет, ее выдадут замуж. Тахи рассказала Дориану, что о браке договорились, когда Ясмини было всего четыре года.

— Ее отдадут замуж за двоюродного брата, в земли Великих Моголов за океаном, чтобы связать два царских дома.

Тахи видела, какие чувства вызывает у Дориана мысль о том, что его маленькую подругу отдадут мужчине, которого она никогда не видела, в землю, в которой никогда не была.

— Она моя сестра. Я не хочу, чтобы она уезжала, — порывисто выпалил Дориан и сам удивился тому, какую ответственность за нее чувствует.

— Тебе это неважно, — резко ответила Тахи, скрывая сочувствие. — Через год ты станешь мужчиной. Куш следит за этим. Он не забудет. И тебя сразу и навсегда изгонят из зенана. Но даже оставаясь здесь, после этого дня ты никогда не увидел бы лицо Ясмини. Возможно, даже хорошо, что ваша дружба окончится так же чисто, как удар ножа, который ознаменует твое превращение в мужчину.

Упоминание о ноже встревожило Дориана. Он слышал, как другие мальчики обсуждают обряд обрезания и грубо шутят на эту тему, но не подозревал, что ему самому придется через это пройти. А теперь Тахи грубо напомнила ему об этом.

— Я не мусульманин, — возразил он. — Со мной не могут так поступить.

— Но ты никогда не найдешь жену, если сохранишь этот кусок кожи, — предупредила Тахи.

— Мне не нужна жена, и я не хочу, чтобы от меня отрезали кусок.

Страх перед ножом обостряло чувство вины перед Ясмини за их принудительную разлуку.

— Что она будет делать, когда я не смогу о ней заботиться? — тревожился Дориан. — Она всего лишь ребенок.

Однажды днем, сразу после полуденной молитвы, Дориан вернулся из блужданий по острову. Его волосы еще были влажными и жесткими от морской воды. Тахи, сидевшая перед открытым очагом, подняла голову, когда он вошел. Со страдальческим выражением он отвечал на ее расспросы, где был и что делал, сообщая только то, что ей, по его мнению, следовало знать. Потом небрежно огляделся.

— Где Ясмини? — спросил он так, словно это его ничуть не интересовало.

— До молитвы была здесь, а потом пошла к Бату, у него новый любимец. Кажется, зеленый попугай.

Дориан наклонился через плечо няньки и схватил с углей перед ней один из горячих круглых хлебцев. Тахи шлепнула его по руке.

— Это на обед. Положи назад немедленно.

— Пусть пророк раскроет перед тобой врата рая, о милосердная Тахи!

Дориан со смехом побежал в сады, на ходу отламывая куски лепешки и заталкивая их в рот. У него был подарок для Ясмини — большая витая раковина с блестящим перламутровым нутром. Он знал, где найти Ясмини. В восточном конце сада стоит полуразрушенный мавзолей, построенный столетия назад в память одного из исламских святых.