Мертвое море - Тим Каррэн

После этих слов спорить больше никто не стал.

— Давайте сделаем это, — сказал Менхаус.

28

— Ничего себе, — воскликнул Менхаус, увидев катер, — Это же настоящая гоночная лодка, мать ее!

Джорджу катер больше напомнил ракету. Длинный, красный, обтекаемой формы. Он был почти тридцать футов длинной, большую часть которой занимал похожий на реактивный снаряд нос. Менхаус был в полном восторге. Когда они подогнали к катеру лодку, он, не колеблясь, запрыгнул в кабину.

— Наркодилеры используют такие на островах Флорида-Кис, — пояснил он. — Они быстрее катеров береговой охраны. Бьюсь об заклад, эта крошка может развить скорость до ста миль в час.

У Кушинга был лишь один вопрос, когда он взглянул на приборную панель:

— Сможешь им управлять? Кто-нибудь сможет управлять этим катером?

Менхаус кивнул. — Да, наверное, смогу. Я плавал на паре таких пассажиром, но, думаю, сумею его запустить.

Джордж заметил, что катер в хорошем состоянии. Еще не успел обрасти водорослями. Выглядел, как новенький… если не принимать во внимание кровавое пятно на одном из белых кожаных сидений.

Менхаус открыл люки, проверил, что внутри.

— Ищешь наркотики? — спросил его Кушинг.

— Нет… боже, взгляни на этот двигатель. «Меркрузер» в пятьсот лошадиных сил в сочетании с «Браво». Черт.

Менхаус объяснил, что во время гонок, такими катерами управляют втроем. Один рулит, второй давит на газ, третий отвечает за навигацию. Также рассказал, что V-образный корпус помогает катеру подниматься над поверхностью воды.

— Ладно, — сказал он, когда все поднялись на бор и погрузили оборудование. Он повернул ключ зажигания и запустил стартер. Катер качнулся, захрипел, как будто никогда в жизни не плавал, потом двигатели завелись и загудели всей своей мощью.

— Вы способны выступить в роли навигатора? — спросил он Гринберга.

Гринберг вряд ли мечтал выступать в чьей-либо роли, но тем не менее кивнул.

Все заняли свои места, и Менхаус направил катер через водоросли и туман. Спустя десять минут они оказались в открытой воде.

На пути к своей судьбе.

29

Добыть взрывчатку оказалось проще простого.

Туман был по-прежнему густым. Он никогда особенно не редел, но иногда был чуть прозрачнее, чем в остальное время. В свете тумана и местного дня Джордж, Менхаус и Кушинг быстро распаковали ящики со взрывчаткой. Они взялись за работу с деловитым видом, стараясь не думать о Гослинге или Марксе, хотя ощущали их присутствие повсюду, словно их души выбрали самолет местом своего обитания до скончания времен. В ящиках было тридцать коробок с подрывными зарядами, по два ранца в коробке. Итого шестьдесят зарядов.

— Черт, — воскликнул Джордж. — Это будет фейерверк, какого вы никогда еще не видели.

Тихо, чтобы Гринберг не слышал, Джордж сказал Кушингу, что взрывчатки столько — а он планировал использовать ее всю — что хватит не только на то, чтобы вскрыть те бочки с отходами и расплескать отраву на многие мили во всех направлениях, но и на то, чтобы превратить корабль в спичечный коробок.

Загрузив заряды, они сперва отправились к «Птолемею», где у Гринберга были запасы топлива. Они заправили стогаллоновый бак под завязку и еще тридцать галлонов залили в пластиковые канистры. Между тем, в катере почти не осталось места, чтобы сидеть или стоять.

Следующей остановкой был грузовоз.

Когда они подняли коробки с зарядами по подвесному трапу, у Джорджа внутри вдруг появилось нехорошее чувство. Он понимал, что отчасти из-за судна, и всего, что здесь случилось. Даже без этого, корабль напоминал плавучую могилу. Но это был больше, чем просто корабль.

И ты знаешь, что это, — сказал он себе. Отлично знаешь, что это. Здесь все идет слишком гладко. Все стает на свои места, словно заготовленные заранее. И ты только и ждешь, когда что-то случится. Потому что в этом проклятом месте рано или поздно что-то случается. Что-то очень плохое.

Джордж старался не думать об этом.

Думать в данный момент было непозволительной роскошью. Скоро наступит ночь, и пока светло, нужно еще многое успеть сделать. Поэтому он не думал о «Маре Кордэй» и странной цепочке событий, приведших его в это место, потому что иначе… он разрыдался бы или расхохотался как безумец. А может, и то и другое одновременно.

— Вот и все, — сказал Менхаус. — Давайте за дело.

Они распаковали отдельные заряды и соответствующие запалы. Затем приступили к работе. Подрывные заряды — М183 на армейском языке — содержали по 16 блоков С4 и пять футов детонирующего шнура каждый. Главное было вскрыть оранжевые пластиковые ящики, в которых хранились бочки с радиоактивными отходами. Это было само по себе непросто. Час спустя у них было шестнадцать вскрытых контейнеров и тридцать две подготовленных неоново-желтых бочки. Джордж и Менхаус принялись готовить заряды, подсоединять к ним детонирующие шнуры и подрывные капсули. Когда все шестьдесят зарядов были готовы, они прикрепили их к бочкам с помощью клейкой ленты и веревки, которых на грузовозе было более чем достаточно. После этого Джордж подсоединил шестидюймовый бикфордов шнур к каждому из запалов, оставив шнуры и воспламенители болтаться снаружи зарядов. Затем они обмотали все воспламенители проволокой и привязали к ним веревку.

Когда Гринберг будет готов, ему придется лишь потянуть за веревку… это подожжет все воспламенители одновременно.

— И одним Туманным Дьяволом меньше, — сказал Джордж. — Я надеюсь.

— И одним стариком тоже, — сказал Кушинг.

— Постарайся не думать об этом.

Но Кушинг думал. Все думали об этом, хотя старались не думать. Изо всех сил старались заглушить в себе голос сердца. Иначе как еще можно было пройти через что-то подобное? Как жить потом с этим?

Джордж еще раз все проверил. Он не закладывал взрывчатку уже несколько лет, но все вроде выглядело нормально. Подрывные заряды были разработаны таким образом, чтобы их смог подорвать любой идиот. Тем не менее, он тщательно проверил все соединения, а потом еще раз, для уверенности.

Когда он почти закончил, из-за одной из платформ появилась фигура. Сгорбленная, с дробовиком в руках. И не было сомнений в том, кто это был.

— Сакс, — произнес Джордж, и это слово резануло ножом ему по животу.

Сакс. Да, раньше он и так был не подарок, а теперь и того хуже. Его бледное лицо было покрыто пятнами, один глаз полностью заплыл, другой был широко раскрыт и блестел, как очищенный виноград. Рубашка спереди была покрыта бурой коркой запекшейся крови. Он ухмылялся, и эта широкая ухмылка напоминала ухмылку людоеда из детской сказки.