Бремя власти - Игорь Анейрин

— И ещё… — сказал он, засунув руку за пазуху. — У меня для вас личные послания: от вашего брата и его милости Лотара.

Он протянул ей свёрнутые в трубки два небольших листа пергамента.

«Не приезжай. Да хранят тебя боги, милая сестричка. Я люблю тебя».

Руки девушки дрожали, когда она торопливо развернула второе письмо.

«Леди Алиенора, скорее всего, мы проиграем. Прошу вас не покидать Хартворд, ибо это бессмысленно. Ваших солдат всё равно недостаточно. Лучше будет сдаться на милость короля. Я просил твоей руки у сира Эдмунда, и он дал своё согласие. Мы встретимся на небесах. Навсегда твой Лотар».

Слёзы брызнули из глаз Алиеноры. Ни слова не говоря, она побежала к конюшням. Выбрав одну из лошадей — гнедую с подпалинами кобылу, — она вскочила в седло и, слегка пригнувшись под низкими сводами, выехала во двор.

Возле распахнутых ворот Хартворда Тиррел Одли поймал её лошадь под уздцы.

— Миледи, вы не должны ехать.

Алиенора задыхалась от охватившего её волнения.

— Пустите, сир Тиррел.

— Нет. — Лицо начальника стражи помрачнело. — Вы не понимаете, что делаете. Я не могу вам этого позволить. Вы ничем им не поможете, но можете погибнуть сами.

— Это приказ!

— Нет. Я готов понести наказание, но сначала вы должны успокоиться. — Не отпуская поводьев, Тиррел повернулся к группе солдат, которые стояли поодаль возле арены. — Горн, Фальбут! Подойдите.

Алиенора покачала головой.

— Мне очень жаль, сир Тиррел.

Быстро нагнувшись, она протянула руку и схватила его за плечо. Его глаза расширились, а лицо исказила гримаса боли. Он отшатнулся, заваливаясь назад и ловя ртом воздух. Алиенора пришпорила лошадь и помчалась вперёд, не обращая внимания на Тиррела, упавшего прямо в грязь.

Прямо перед ней пламенеющее солнце садилось за чёрную полоску леса.

Глава 38

КОРОЛЕВА ТЕНЕЙ

Алиенора стояла на пригорке, дрожа от охватившего её невыразимого ужаса. Она опоздала.

Полная луна вставала над головой, освещая холмистое поле перед замком Драмланриг, а далеко на северо-западе, за холмами, виднелось едва различимое красноватое марево. Войско с тысячами факелов направлялось домой.

Поле было завалено телами погибших солдат. В самых противоестественных позах, разорванными и разрубленными, с застывшими в предсмертных гримасах лицами.

Девушку начал колотить озноб; зубы не попадали друг на друга. Отпустив лошадь, она медленно пошла вперёд, то и дело поскальзываясь в лужах крови и боясь увидеть страшное.

— Противники иногда успокаиваются только после того, как весь враждебный род бывает насажен на пику, — не так давно говорил ей Пемброк Ллевеллин.

Споткнувшись в темноте о чью-то конечность, Алиенора плашмя упала на обезглавленное тело, едва сдержав крик и смотря перед собой расширившимися глазами. О, боги, о, боги… пожалуйста, сделайте так, чтобы этого не случилось…

Она судорожно вскочила. Бегала по полю, падая и ползая на четвереньках, с остервенением переворачивая на своём пути всех, кто лежал лицом вниз. Платье её испачкалось, а руки по локоть были в чужой крови. Несколько раз она слышала чьи-то слабые стоны, бросаясь на эти звуки, как мать, потерявшая своего ребёнка.

И вдруг остановилась, потрясённая открывшимся перед ней зрелищем.

Длинный мост, ведущий к распахнутым настежь воротам Драмланрига, освещался десятками факелов. А между огней на пиках, закреплённых в каменной кладке, торчали отрубленные головы. Много голов.

Сознание Алиеноры помутилось. Дрожащими руками приподняв подол платья, на подкашивающихся ногах она медленно пошла к мосту.

Кто-то незнакомый. Со свалявшимися от запёкшейся крови волосами, открытым ртом и глазницей, из которой торчал арбалетный болт. Кто-то ещё. И ещё. А вот человек, которого она как будто смутно помнила. Из-за огромного безобразного шрама, который шёл у него через правую щёку. Когда она была совсем маленькой, он приезжал в Хартворд, и попытался погладить её по голове. Алиенора тогда зашлась в плаче от испуга и убежала к своему отцу, зарывшись в его колени. К основанию пики был небрежно прислонен щит с гербом. Белый единорог на тёмном фоне, и девиз: «Всегда на ногах». Бедвир. Великий Западный герцог Пепин Бедвир.

Моргнув, Алиенора сделала ещё несколько шагов и остановилась, прислонившись к холодному парапету. Белоснежная борода и даже в смерти добрая улыбка Пемброка Ллевеллина. А через две головы левее — граф Фульк Гленгорм, которого она последний раз видела в Хартворде.

Её руки безвольно упали вниз. Она стояла, глядя перед собой пустым взором и думая только о том, что сейчас надо будет обернуться и посмотреть на другую сторону моста. Стояла долго, очень долго и, наконец, обернулась.

Они были совсем рядом. Эдмунд и Лотар. Их открытые глаза внимательно и немного грустно смотрели на Алиенору.

Она заплакала. Стояла, шатаясь из стороны в сторону, а бесконечные слёзы текли и текли по её лицу.

Я опоздала. Я опоздала. Я опоздала.

Что же делать, что же делать.

За что, о Инэ, за что? Тряся головой, как больная, она поплелась внутрь, беспрерывно падая и вставая вновь.

Коридор, ведущий во внутренний двор замка, был тёмен и пуст, и только несколько мёртвых тел преграждали ей дорогу.

Споткнувшись обо что-то в полумраке, Алиенора вновь упала, больно ударившись о каменные плиты. Зажгла маленькую светящуюся сферу.

На полу в огромной луже ещё не высохшей крови лежала Айрис. Совершенно обнажённая, с широко раздвинутыми ногами и распоротым животом. Её большие серо-голубые глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, неотрывно смотрели вверх.

Алиенора опустилась на колени, не в силах отвести взгляда от её бледного лица. Шестнадцатилетняя девочка, прожившая всю жизнь в ожидании счастья. Алиенора дрожала всё сильнее и сильнее, а изо рта рвался безумный крик.

Вдруг в дальнем конце коридора раздался чей-то смех. Из-за угла вышли двое солдат с факелами в руках. Увидев девушку, они остановились.

— Ишь ты, — удивлённо произнёс один, — баба…

— Сама пришла, — осклабился второй. — Эй, милашка! Сюда иди, не обидим…

Подняв голову, Алиенора смотрела на них немигающим взглядом. И медленно, очень медленно поднялась с колен, встав во весь рост. Лицо её стало чёрным, по жилам заструилась горячая кровь, и ей показалось, что сама она принялась расти. До невероятных размеров, заполоняя собой весь коридор, доставая головой до стрельчатых сводов и нависая над ошеломлёнными мужчинами. Длинными, как змеи, руками она могла бы сгрести их обоих, и сломать, как ненужные игрушки. В её ладонях возникли, увеличиваясь в размерах, два страшных тёмных шара, внутри которых вспыхивали и гасли красные прожилки. Солдаты от изумления открыли рты. И в то же мгновение их разорвало и растерзало на части, разметав кровавые ошмётки по всему коридору.