Бремя власти - Игорь Анейрин

Рич Беркли не узнал её. Увидев Бланку в Лонхенбурге, он несколько высокомерно, хотя и не без галантности, склонился в лёгком поклоне, поцеловав ей кончики пальцев. Юная королева его не интересовала. Любопытно, чуть зло подумала тогда Бланка, а заинтересовала бы его подруга леди Алиеноры, которая в незапамятные времена помогла бежать ей из хартвордской тюрьмы? После того случая девушке удавалось увидеть его лишь мельком, и каждый раз её пронизывали скорее не гнев или желание мести, а острое чувство душевной боли. Это, думала она, тот самый человек, который вольно или невольно стал причиной всех несчастий, обрушившихся на её друзей, как снежный ком, и разметавших их в разные стороны.

Друзей старых и новых. Сначала он раздавил Хартворд и мимоходом затушил едва загоревшийся огонёк её счастья. А потом затеял эту бессмысленную войну, из-за которой в Лонливене уже никогда не собраться той весёлой молодой компании. Ллир Юриэн, Рихер, Теа Бедвир, Персефона Деверу — где они все? А Кнут Тэлфрин и Торн Виоле? Канут, к облегчению Бланки, в столицу не приехал. Она бы просто не смогла заглянуть ему в глаза, и он, по всей видимости, это понимал. Во всяком случае, девушке хотелось так думать. При случае поинтересовавшись его местонахождением, Бланка узнала, что сразу после битвы при Калдикоте он был отослан своим отцом на север, в Килгерран, чтобы на время отсутствия графа представлять там персону последнего.

Теперь между ними и Бланкой выросла стена и, что бы ни произошло в дальнейшем, их отношения вряд ли будут прежними. О боги, думала она. Слишком, слишком много стен окружили её, отгородили от прошлой жизни, а она сглупила, совершенно непростительно сглупила, позволив запереть себя внутри. Спала на перинах и танцевала на балах вместо того, чтобы быть рядом с Алиенорой и её единственным Эдмундом. Поддалась минутной слабости. Как, как она могла хоть на мгновенье допустить, что он умер, оставил её?! Вместо того чтобы верить, надеяться и ждать?! Да даже если бы и так? Разве не требовали от неё долг и её собственные чувства, чтобы она немедленно отправилась к своей единственной подруге? Чтобы поддержать её словом и делом, вместе противостоять несчастьям и вместе встретить его?

Обрывки нервных мыслей подобно вихрю крутились у неё в голове. Бланка рывками открывала сундуки, выгребая одежду и сваливая её прямо на пол. Проклятье. Хотя бы один дерюжный плащ, хотя бы одни походные туфли вместо этого бесполезного вороха атласа и шелков. Скорее, скорее. Он ждёт её, он по-настоящему любит её, и не как высокопоставленную даму, а как Бланку Оргин, девушку без рода и племени, открывшую ему свою внезапно вспыхнувшую любовь. И она привезёт ему такой подарок… только бы доехать. С этим огромным животом и подчас непереносимыми болями в спине.

Бланка облегчённо вздохнула, обнаружив в одном из комодов плотный шерстяной плащ неброского тёмно-зелёного цвета — мастер Орнус когда-то пошил его для осенней охоты. Она торопливо вытащила его — и замерла.

Двери в её опочивальню резко распахнулись.

— Я не могу тебе этого позволить, Бланка, — спокойным голосом произнёс Галахад.

Она молчала и, не отрываясь, смотрела ему прямо в глаза. Он сделал шаг вперёд.

— Ты опозоришь меня, опозоришь весь мой род, если уедешь к нему. Но не это главное. Ты носишь под сердцем моё дитя, носишь надежду всего королевства. И даже если это правда — то, что этот самозванец действительно тот самый Эдмунд Беркли, которого ты когда-то знала, сейчас он наш враг. Мой, твой, и нашего ребенка. Пойми: его претензии на корону перечёркивают наши жизни. Бланка…

Он попытался взять её за руку, но девушка истерично выдернула свои пальцы.

— Я люблю его… и всегда любила, — срывающимся голосом крикнула она. — Я ж говорила тебе тогда…

Лицо Галахада потемнело.

— Нет, — тихо сказал он, — ты останешься здесь. Для твоего же блага. И блага наследника Корнваллиса. Горничных тебе пришлют.

Развернувшись, он вышел, а за закрывшимися дверями явственно послышался лязг солдатских доспехов.

Хартворд встретил Алиенору приветственными криками и выражением верноподданнических чувств.

Следующий день после её приезда выдался по-весеннему погожим: лёгкие облачка быстро неслись по высокому светло-голубому небу, подгоняемые свежим ветерком, а еле тёплые солнечные лучи принялись растапливать кучи грязного слежавшегося снега, порождая журчащие ручейки. Дети, веселясь, пускали по воде щепочки и бегали наперегонки; горожане разгребали мусор, скопившийся за зиму во дворах, и над всем Хартвордом стоял неумолчный шум из смеха, криков, перестука молотков и скрипа телег.

Сир Тиррел Одли выстроил всех своих солдат за внутренней стеной замка, а Алиенора, пытаясь привыкнуть к этой новой для себя роли, величественно, но вместе с тем благосклонно выслушивала слова присяги. На ней было роскошное тёмно-фиолетового цвета блиу из плотного шёлка с глубокими вырезами спереди и на спине, самое последнее, которое подарил ей отец. Несмотря на порывы ветра, накидку она не одела, и прохладный воздух обдувал её полуобнажённые плечи, будоража кровь и голову. Холода она не чувствовала.

— Я, Киан… я, Фальбут… я, Лорк, Фрай, Гавен, Брин… признаём её светлость графиню Алиенору Беркли своей полновластной госпожой и хозяйкой судьбы нашей. Вверяем себя в её светлые руки, пусть воля её ведёт нас. Клянёмся благородству её крови в вечной и безграничной верности, уважении и послушании. Да не будет у нас другого господина, и не послужим словом или делом никому другому. Обещаем во всеуслышание отныне служить ей покорно, и держать свою клятву, доколе госпожа наша будет держать свою…

— Я, Алиенора Беркли, милостью богов графиня Хартворда и близлежащих земель, — торжественно отвечала она, — принимаю вашу присягу и клянусь защищать вас, оказывать вам помощь, поддержку и предпочтение во всех делах, кои совершите вы, находясь на моей службе и мне на пользу…

Так надо, сказал ей сир Тиррел.

— Без этого солдаты не пойдут за вами, да и в любом случае, раз ваш брат волею судеб унаследовал герцогство Беркли, Хартворд останется в ваших руках.

Кроме того, говорил Тиррел, они сами хотят этого. Такой разброд и уныние царили в их головах всё это время — скоро год будет, а ведь Рич Беркли не стал для них настоящим лордом. Дюжины две человек вообще сбежали из замка, а остальные хмуро перешёптывались, рассуждая о дальнейшей жизни. Не может солдат без господина, бурчали они, непорядок это. Это как дитя без матери, как кузнец без кузницы. Живём, как приживалы, без работы и без цели.