Рассказы (фанатские переводы) - Джим Батчер

сторону спальни фомора, где лежали мертвые девушки. — То, что с ними случилось, вас тоже не интересует?

Этри посмотрел на тела девушек и вздохнул.

— Красивые вещи не следует уничтожать, — сказал он. — Но они не были нашими гостями. Мы никому не должны за их гибель и не несем за нее ответственность.

— У вас в заключении находится вампир, верно? — спросила я.

Этри несколько мгновений смотрел на меня.

— Да, — кивнул он.

— У вас долг передо мной. Я хочу, чтобы его освободили.

Этри приподнял бровь, затем слегка поклонился.

— Идемте со мной.

Я последовала за Этри, и мы остановились перед комнатой с номером шесть. Несмотря на то что дверь была сломана, Этри вежливо постучал. Через мгновение раздался женский голос:

— Вы можете войти.

Мы вошли в такую же, как у фомора, комнату, только здесь было полно подушек и обитой плюшем мебели, и царил полнейший беспорядок: на полу валялись обломки мебели, осколки безделушек и изувеченные Свитера. Охранники уже связывали их и выносили из комнаты.

Слухач ушел сам, руки были связаны у него за спиной, один глаз распух и закрылся. Он бросил на меня пристальный взгляд, но ничего не сказал.

Ублюдок.

Этри повернулся к занавешенной двери, ведущей в спальню.

— Мы в долгу перед смертной ученицей, которая нас предупредила. Она попросила об освобождении вампира.

— Невозможно, — ответил женский голос. — Этот счет уже закрыт.

Этри повернулся ко мне и пожал плечами:

— Я сожалею.

— Подождите, — сказала я. — Могу я с ним поговорить?

— Одну минутку.

Мы ждали, и вскоре в двери спальни появился Томас, одетый в черный махровый халат, видимо, он только что принял душ. Томасу не хватало полдюйма до шести футов, и от всего его тела исходил мощный сексуальный призыв. А еще у него были глаза цвета голубого хрусталя и темные волосы до плеч. Мое тело повело себя, как обычно в его присутствии, оно кричало, что пора заводить ребенка. Я проигнорировала эти вопли. Ну, почти.

— Молли, — сказал он. — Ты в порядке?

— Ничего такого, что не сможет исправить ведерко аспирина, — сказала я. — А ты?

Он заморгал.

— Почему со мной должно было что-то случиться?

— Я думала… ты знаешь. Тебя поймали как шпиона.

— Ну, конечно, — ответил он.

— Я решила, они… сделают из тебя пример.

Томас снова заморгал.

— С какой стати?

Дверь спальни открылась, и оттуда вышла женщина-свартальв, очень похожая на Этри — крошечная и красивая, только с длинными серебристыми волосами, а не с бильярдным шаром вместо прически. На ней была рубашка — наверное, она принадлежала Томасу, — которая прикрывала ее до самых щиколоток. Женщина выглядела определенно… довольной собой. За спиной у нее я увидела несколько пар широко раскрытых темных глаз, глядевших на нас из темной спальни.

— Ага, — сказала я. — Ага, ты… заключил сделку.

Томас ухмыльнулся:

— Это трудная, грязная работа…

— И он ее еще не закончил, — сказала женщина-свартальв. — Он наш до рассвета.

Томас перевел взгляд с меня на спальню и развел руки в стороны.

— Ты знаешь, как это бывает, Молли. Долг зовет.

— Ну и что мне сказать Жюстине?

Он снова удивленно посмотрел на меня.

— Правду. Что же еще?

— О, слава Богу, — сказала Жюстина, когда мы выходили из крепости свартальвов. — Я боялась, что они морят его голодом.

Я заморгала.

— Твой дружок трахается с целой командой темных эльфиек, а ты радуешься?

Жюстина склонила голову набок и расхохоталась.

— Когда ты влюблена в инкуба, твой взгляд на жизнь немного меняется. Ничего нового не произошло. Я знаю, как он ко мне относится, но его нужно кормить, чтобы он оставался здоровым. Так в чем вред? — Она ухмыльнулась. — К тому же он всегда готов продолжить.

— Ты очень странное существо, Жюстина.

Энди фыркнула и дружелюбно толкнула меня плечом. Она успела найти свое платье и туфли, которые ей так нравились.

— Кто бы говорил!

После того, как все благополучно разошлись по домам, я отправилась от квартиры Уолдо к ближайшей крытой парковке, нашла там темный угол, села и стала ждать. Примерно через два часа воздух замерцал, появилась Леа и устроилась рядом со мной.

— Ты меня обманула, — сказала я. — Послала туда вслепую.

— Верно. В точности как Лара поступила со своим братом — вот только мой агент добился успеха там, где ее потерпел неудачу.

— Но зачем? Зачем нас было туда посылать?

— Мы не могли позволить «Фомору» подписать договор, — сказала она. — Если бы один народ подписал с ним договор о нейтралитете, за ними последовала бы дюжина других. «Фомор» сумел бы разделить остальных и прикончить по одному. Очень деликатное положение. Присутствие активных агентов должно было нарушить состояние равновесия — обнажить истинную природу «Фомора» в проверке огнем.

— Но почему ты не сказала мне правду? — спросила я.

— Потому что ты бы мне не поверила — какие тут могут быть сомнения?

Я нахмурилась:

— Ты все равно должна была мне все рассказать.

— Не будь смешной, дитя! — фыркнула Леа. — У меня не оставалось времени, чтобы рассеять твои сомнения, подозрения и теории. Не говоря уже о том, чтобы отвечать на бесконечные вопросы. Намного лучше было предложить тебе приз, на котором ты могла бы сосредоточиться — Томаса.

— А откуда ты знала, что я найду бомбу?

Леа изогнула бровь.

— Бомбу? — Леа покачала головой. — Я не знала, что именно там происходит. Но фоморы предатели. Всегда были и всегда будут. Оставался только один вопрос — форма, которую примет их предательство. И это нужно было показать свартальвам.

— Но откуда ты знала, что я справлюсь?

— Я не знала, — ответила Леа. — Но я хорошо знакома с твоим наставником. Он превосходно научил тебя отыскивать неприятную правду. — Леа улыбнулась. — И еще ты освоила его любимый прием — превращать упорядоченные ситуации в настоящий хаос.

— О чем ты говоришь? — резко спросила я.

Ее улыбка была ужасающе самодовольной.

— О том, что при любых обстоятельствах я не сомневалась, что договор подписан не будет.

— Но ты могла бы сама все это проделать.

— Нет, дитя, — возразила Леа. — Свартальвы никогда бы