Рассказы (фанатские переводы) - Джим Батчер

я. — Я знаю, что в последнее время ты нечасто оказывался рядом, но если ты позволишь мне допустить ошибку, то пострадает множество людей. Пожалуйста, позволь мне сделать правильный выбор.

И перерезала синий провод.

Ничего не произошло.

Я ощутила почти парализующее облегчение — и в следующий миг Лягушенция перепрыгнул через Энди, сражавшуюся с двумя Свитерами, и врезался в меня.

Я рухнула на мраморный пол, и Лягушенция оказался на мне верхом, навалившись всем весом. Одной рукой он сдавил мне горло — ему хватило длины пальцев, чтобы они полностью на нем сомкнулись. Фомор был необыкновенно силен, я тут же начала задыхаться, в голове застучало, перед глазами заплясали темные пятна.

— Маленькая сучка! — прошипел он и принялся бить меня свободной рукой.

Удары приходились в левую скулу. Я должна была бы испытывать боль, но мой мозг уже перестал реагировать адекватно. Я ощущала удары, но все остальное исчезало в сгущающемся мраке. Мое сопротивление не прекращалось, но это не помогало. Лягушенция оказался намного сильнее, чем можно было себе представить. Я уже почти ничего не видела, но обнаружила, что смотрю в темный туннель и на одну из мертвых девушек, лежавших на полу в спальне, и вижу темно-пурпурный синяк у нее на шее.

Затем пол в нескольких футах от меня начал пульсировать, а еще через мгновение из него выскочило необычное серое существо.

Рост свартальва составлял не более четырех футов и шести дюймов, он был полностью обнажен, с серой пятнистой кожей и огромными черными глазами. Я даже успела отметить, что голова у него несколько крупнее, чем у большинства людей, что он лысый, но с густыми серебристо-седыми бровями. Свартальв немного напоминал пришельца из Розвелла и был сложен, как профессиональный боксер, стройный и сильный. В руке он держал простой короткий меч.

— Фомор, — спокойно сказал свартальв, и я узнала голос Этри. — Никому не следует бить леди.

Лягушенция собрался что-то сказать, но меч Этри со свистом опустился вниз и отсек душившую меня руку. Лягушенция взвыл и отвалился, он что-то кричал, пытаясь вызвать силу и улизнуть на трех оставшихся конечностях.

— Ты нарушил права гостя, — спокойно продолжал Этри.

Он сделал короткий жест, мраморный пол под фомором внезапно стал жидким, и Лягушенция провалился на три дюйма, а потом пол затвердел. Фомор взвыл.

— Ты напал на гостя, находящегося под защитой Свартальвхейма. — Голос Этри по-прежнему оставался спокойным. Его меч снова описал короткую дугу и отсек нос Лягушенции, тот завыл, а во все стороны полетела слизь. Этри стоял над лежащим фомором и смотрел на него без всякого выражения. — Тебе есть что сказать в свое оправдание?

— Нет! — закричал Лягушенция. — Ты не можешь так поступить! Я не причинил вреда никому из ваших людей!

Я ощутила в Этри вспышку ярости столь обжигающую, что мне показалось, будто падающая на него с потолка вода обращается в пар.

— Не причинил нам вреда? — спокойно переспросил он и посмотрел на раковину, а в следующее мгновение его взгляд, наполненный презрением, снова остановился на Лягушенции. — Ты собирался использовать наш союз как предлог для убийства тысяч невинных людей и сделать нас своими сообщниками. — Он опустился на корточки, и его лицо оказалось в нескольких дюймах от окровавленного лица Лягушенции. — Ты запятнал честь Свартальвхейма.

— Я с вами расплачусь! — забормотал Лягушенция. — Вы получите компенсацию!

— Расплата за твои действия может быть только одна, фомор. Переговоры более невозможны.

— Нет, — запротестовал фомор. — Нет. НЕТ!

Этри отвернулся и оглядел комнату. Энди все еще находилась в теле волка. Один из Свитеров истекал кровью на мраморном полу, и рядом с ним образовалась лужа. Другой скорчился в углу, закрывая руками голову, покрытую кровавыми ранами. Энди, тяжело дыша, стояла напротив, ее клыки стали алыми, а из груди вырывалось низкое рычание.

Этри повернулся ко мне и протянул руку. Я поблагодарила его и позволила помочь мне сесть. Горло саднило, сильно болели голова и щека. Это меня убивает, хи-хи-хи. Ну иди сюда.

Знаете, нужно совсем рехнуться, если начинаешь вести внутренний монолог из «Трех Балбесов».

— Я приношу свои извинения за то, что вмешался в вашу схватку, — сказал Этри. — Пожалуйста, не подумайте, что я поступил так из-за того, что сомневался в вашей способности себя защитить.

— Это ваш дом, и ваша честь стояла на кону. — Мой голос сел гораздо сильнее, чем мне бы хотелось. — Вы имели такое право.

Казалось, мой ответ его удовлетворил, и Этри слегка поклонился.

— И я приношу свои извинения за то, что не начал действовать сам. Не вы несли ответственность за поведение этого подонка и не должны были вступать с ним в схватку.

— Да, я поступила немного самонадеянно, — сказала я. — Однако времени оставалось мало.

— Ваш союзник предупредил нас об опасности. Вы не совершили ничего неправомерного. Свартальвхейм благодарит вас за помощь. Мы в долгу перед вами.

Я хотела сказать, что мне ничего не нужно, но вовремя остановила себя. Этри вовсе не обменивался со мной любезностями и не вел дружескую беседу. Шел аудит и расчет. Я лишь наклонила голову.

— Благодарю вас, мистер Этри.

— Не за что, мисс Карпентер.

Свартальвы в форме вместе со смертными охранниками вошли в комнату. Этри приблизился к ним и негромко отдал приказ. Фомора и его приспешников связали и вывели из комнаты.

— Что с ними будет? — спросила я у Этри.

— Мы сделаем из фомора пример, — ответил Этри.

— А что с вашим договором? — спросила я.

— Он не подписан, — сказал Этри. — Главным образом благодаря вам. И хотя Свартальвхейм не платит долгов по не взятым на себя обязательствам, мы ценим вашу роль в данном деле. И в будущем это учтем.

— Фомор не заслуживает иметь благородного союзника.

— Да, складывается такое впечатление, — согласился Этри.

— Что будет со Свитерами? — спросила я.

— А что конкретно вас интересует?

— Вы с ними… разберетесь?

Этри бросил на меня недоуменный взгляд.

— Вам-то что?

— Ну, они вроде как тоже в этом участвовали.

— Они собственность, — сказал свартальв. — Если человек бьет вас молотком, вы наказываете человека. Нет никакого смысла в уничтожении молотка. Они нас не интересуют.

— А что скажете о них? — спросила я и кивнула в