Сады Луны - Стивен Эриксон

— Крокус, — прошептала Апсалар, — тут на стене нарисована история.

Юноша фыркнул.

— Не смеши меня! Тут так темно, что руку перед носом не увидишь.

Разве?

Крокус продолжал:

— Погоди, пока выберемся на верхнюю площадку. Луна уже, наверное, вышла из-за туч.

— Тут что-то мокрое на ступеньках, — сказала Апсалар.

— Сверху натекло, — раздражённо бросил Крокус.

— А вот и нет! — возмутилась девушка. — Оно густое и липкое.

Крокус остановился на несколько ступеней выше.

— Слушай, помолчи минутку, а? Мы уже почти пришли.

Они выбрались на площадку, омытую серебристым светом луны. У одной из низких стенок Крокус увидел ворох одежды.

— Это ещё что такое? — спросил он вслух. — Поселился тут кто-то, что ли?

Апсалар придушенно ахнула:

— Мертвец!

— Как? — прошипел Крокус. — Неужто опять? — Он бросился к неподвижной фигуре и присел рядом. — Блаженная Маури, ему кто-то кинжал в лоб всадил.

— Тут арбалет лежит.

Крокус хмыкнул.

— Убийца. Я видел, как другого такого же тут прикончили на прошлой неделе. В городе идёт война между убийцами. Я так и сказал Круппу с Мурильо.

— Смотри на луну! — выдохнула Апсалар с противоположного конца площадки.

Крокус поёжился. Иногда она казалась ему такой же холодной и бесчувственной, как раньше.

— Которую? — спросил юноша, поднимаясь.

— На ту, которая светится, конечно.

Из чувства противоречия Крокус уставился на Семя Луны. Его окутывало красноватое сияние — такого юноша раньше не видел. В животе зашевелился червячок страха. А потом Крокус от испуга широко раскрыл глаза. Пять огромных крылатых теней сорвались с поверхности Лунного Семени и полетели на северо-восток. Юноша моргнул, и тени исчезли.

— Видишь океаны? — спросила Апсалар.

— Какие? — Крокус обернулся.

— На луне океаны. Граллиново море. Вон то, самое большое. Владыку Глубин, который там живёт, зовут Граллин. Он ухаживает за роскошными подводными садами. Однажды Граллин спустится сюда, в наш мир. Он созовёт своих избранников и заберёт их в свой мир. Там мы будем жить в этих садах, греться у глубинных костров, а наши дети будут плавать, как дельфины, и мы все будем счастливы, потому что войн не станет, и империй, и мечей не станет, и щитов. Ох, Крокус, правда, будет замечательно?

Профиль девушки на фоне луны выступил чётким силуэтом. Крокус не сводил с неё глаз.

— Конечно, — тихо проговорил он. — Почему бы и нет?

А потом эти слова снова прозвучали в его голове, но уже с совершенно другим значением. Почему бы и нет?

КНИГА СЕДЬМАЯ

ПРАЗДНЕСТВО

Рассвет Геддероны начинается свежеванием Фандереи, Волчицы Зимы. По улицам бегут жрицы с полосками волчьих шкур в руках. Развёрнуты знамёна. Утренний воздух наполнен ярмарочными запахами и звуками. Горожане надевают маски, забывают печали и заботы минувшего года и пускаются в пляс, чтобы танцевать на улицах весь день и всю ночь напролёт.

Госпожа Весны возрождается.

Кажется, будто сами боги затаили дыхание…

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Сказывают что кровь матери

холодная как лёд

явила этому миру

рожденье драконов

и эта река судьбы

бурлящая привнесла

свет во тьму и тьму во свет

наконец проявившись

в холодных, холодных очах

детей хаоса…

Мурильо снова задумался о чудесным образом исцелённой ране Раллика. Выходит, жизнь убийце спас загадочный защитный порошок Барука. Но всё равно Ном потерял много крови, ему нужно время, чтобы окрепнуть, — время, которого у них нет. Сможет ли убийца в таком состоянии убить Орра?

Словно отвечая на собственный вопрос, Мурильо положил руку на эфес рапиры. Фехтовальщик шагал по безлюдным улицам, рассекая клубы густого тумана, который блестящим плащом окутывал газовые фонари. До рассвета оставалось ещё два часа. По даруджийскому обычаю празднование нового года начнётся с первыми лучами солнца и будет длиться весь день и большую часть ночи.

Мурильо шёл по безмолвному городу и чувствовал, будто остался последним живым существом, которое теперь бежит от горестей прошлого года и делит мир с призраками умерших в этом году. В древнем цикле Пять клыков уходили, а их место занимал год Лунных слёз. Мурильо задумался над этими непонятными, таинственными названиями. Массивный каменный диск в зале Величества отмечал положение Векового цикла и давал каждому году имена по воле загадочного механизма, который приводил диск в движение.

Ребёнком Мурильо верил, будто каменное колесо — волшебное, ведь оно медленно крутилось целый год, чтобы показать начало нового ровно на закате, даже если небо в этот день было затянуто тучами. Позднее Маммот объяснил ему, что колесо на самом деле являлось частью сложной машины. Её построил в дар Даруджистану почти тысячу лет назад некто по имени Икарий. Маммот подозревал, что в жилах этого Икария текла яггутская кровь. Все свидетельства сходились в том, что пришелец прибыл на яггутском коне, а рядом с ним шагал трелль — очень ясные указания, по мнению Маммота, не говоря уж о том, что яггуты славились своим умением мастерить подобные устройства.

Мурильо размышлял о значении названий каждого года. Провидцы утверждали, будто близкое соседство Пяти клыков и Лунных слёз несёт в себе скрытое предсказание. Клыки Вепря Теннерока именовались Ненависть, Любовь, Смех, Война и Слёзы. Какой клык окажется сильнее в грядущем году? Имя года говорит само за себя. Мурильо поёжился. К такого сорта астрологии он всегда относился со скепсисом. Разве мог человек тысячу лет назад — яггут он или кто другой — предсказать такое?

Однако сомнения не покидали Мурильо. Появление Лунного Семени представило название наступающего года в ином свете, а местные учёные — особенно те, что вращались в высшем обществе, — стали нервными и вспыльчивыми. Куда только подевалась их обычная самоуверенность?

Мурильо свернул за угол, в переулок, ведущий к «Фениксу», и столкнулся с толстым коротышкой в красном кафтане. Оба охнули, а три больших коробки, которые толстяк нёс в руках, упали на землю и раскрылись.

— Вот так-так! Мурильо! Ну уж воистину: удача, каковой столь славен Крупп! Се завершается поиск — в промозглом, тёмном переулке, где даже крысы чураются теней. Так что же? В чём дело, друг Мурильо?