Последняя - Ирина Кассета

Неймар будто ловит мои мысли, достает из кармана склянку.

- От этого станет легче, - он поднимает мою голову, чтобы я смогла сделать несколько глотков. Питье приятным теплом разливается по телу, глаза закрываются практически сразу же.

Отпускаю руку Неймара, расслабляюсь и погружаюсь в спасительный сон.

Погружаясь в темную пучину, я оказываюсь не в тишине спокойствия. Боль пронзает тело, я снова переживаю миг потери. Страшные видения усиливаются, меня буквально ломает от происходящего. Кажется, я кричу. Или это очередное видение?

В моем сне сменяются лица, и все они винят меня, все они против, все хотят моей гибели.

***

(Кишира)

- Ты почувствовал? - спрашивает Элфир, когда тело парня уносят с турнира под гробовое молчание.

- Да, - кивает Исай. - Она знает.

- Ей так же больно?

- Хуже, - мужчины замолкают.

Трагедия коснулась всех нареченных, каждый из них на минуты стал источником боли.

***

(Дивион)

Просыпаюсь рано, в мокром от пота платье. Простыни смяты, подушка валяется на полу, как и одеяло. Поднимаюсь, кружится голова, и я издаю протяжный стон. Сегодня ночью меня постигли ужасные кошмары.

Неймар уснул тут же, положив голову на кровать. Я встаю тихо, чтобы его не потревожить, иду к зеркалу, шатаясь. Во всем теле нет сил, я еле дохожу до тумбы, кладу на нее руку, чтобы не упасть. Другой медленно опускаю рукав платья, чтобы посмотреть на метку. Прикосновение ткани дарит неприятную боль. Кажется, у меня температура.

Как в бреду, я вижу свое отражение в зеркале. Бледное лицо, пересохшие, потрескавшиеся губы, которые я тут же облизываю. Хочется пить.

Смотрю на то, во что превратилась метка: алое пятно на бледной коже. Отряхиваю корку крови, что засохла за вечер. Один из цветов до сих пор кровоточил, оставаясь кровавым напоминанием на теле. Глажу этот убитый бутон, полоска крови остается на ключице, когда я убираю руку. Перед глазами уже все кружится, и я практически оседаю на пол, когда меня подхватывает лекарь.

- Тебе нужно отдыхать, - раздается хриплый голос. - Я тоже это почувствовал, - начинает он. - Отдохни, милая, - он берет меня за руку, я поднимаю на него взгляд.

- От чего мне так плохо? - глотая лекарство, спрашиваю я.

- Так должно быть, скоро станет легче, - и уже погружаясь в дрему, я слышу: - Засыпай, - Неймар садится рядом, держит мою руку.

Сон накатывает волной. Кай и я на крыше колокольни, под нами город, в нас молодость и радость жизни.

- Я не хотел умирать, - говорит мне он, я сижу, не двигаясь. - У меня было так много планов, так много еще непрожитых дней. Если бы не ты, - он смотрит на меня, повторяет громче. - Если бы не ты! Это твоя вина! Твоя! - он встает и сталкивает меня с крыши, я лечу вниз, кричу, при ударе воздух выбивается из легких.

Открываю глаза, которые заволакивает болезненная дымка, слышу в этом бреду:

- Тише, тише, - меня держат, когда тело начинает выкручивать боль, я бьюсь в судорогах, а сознание медленно погружается в новый виток боли.

***

Утро, день, вечер, ночь - я не помню, когда видела эти границы. Все смешалось. Мой мир вмещался сейчас в лекарство, кровать и отчаяние. На второй день я уже не могла встать и толком прийти в себя, как бы много не давал мне зелья Неймар, становилось хуже из раза в раз.

Просто открыть глаза становилось мукой, а сон не дарил отдыха, только больше погружая в темноту безумия. Кай являлся раз за разом, говорил о моей вине, говорил, что ненавидит и проклинает день знакомства. Потом калейдоскопом мелькали Элфир, Исай и Дан, они шептали: “Это все из-за тебя, ты все это начала, ты, ты, ты”.

Такого ужаса я не испытывала при потере Димитрия.

Мне казалось, что схожу с ума. Все реже пребывая в реальности, я больше и больше погружалась в свои наполненные болью сны. Дивионец тоже был в них, он все время звал.

- Эмили, Эмили, Эмили, - его голос набатом звучал в моей голове. Он не прекращался ни на минуту.

В секунды свободы от кошмаров я возносила молитвы, которые не помогали. Может, это была моя кара? Может, они правы? Я виновата? Но в чем, в чем, скажите мне.

Где-то на задворках сознания день ото дня проявлялась странная мысль. Сначала она звучала совсем тихо, неразборчивым шумом в этом гаме криков. Потом чуть слышно, и так постепенно, пока не зазвучала в полный голос, врываясь в мои сновидения.

- Это они, они, они.

Я не понимала, о ком речь, и что пытается мне сказать этот странный голос. Но проходили часы, дни, месяцы и годы боли, когда я осознала, о чем мне говорят.

Я знаю, кто убил Кая, это не просто так. Это они, Элфир, Исай и Дан. Они убили. Они лишили меня наречённого. Из мести. Да, из мести за то, что я ушла, за то, что бросила их, за то, что выбрала другого. В моей голове сразу появились они, смеясь, они шептали свой план. Радовались смерти Кая, радовались моей боли.

Что это, жуткий сон или ужасающая реальность?

Тут же припомнилась и ссора с Даном, когда он ушел. Перепалка с Исаем, его вечные требования и контроль, недовольство моим отказом. Разговор с Элфиром, его слова, его обиды.

Все это создало клубок из образов и брошенных фраз.

Чем сильнее была боль, чем больше обвинений Кая, тем сильнее я верила в их причастность. Мы не знаем друг друга, мы – незнакомцы, связанные клятвой, и они не обещали мне быть праведниками, не убивать.

Боль снова скрутила тело, я шепчу пересохшими губами:

- Они убили, это все они, - мне вливают лекарство, которое растекается по губам, лицу.

Меня бьет жар, и все видения превращаются в мешанину, я схожу с ума. Мои руки держат, чтобы я не навредила себе же. На лицо кладут холодную тряпку, обтирают от пота. Я прерывисто дышу, боль в груди сравнима со сгоранием заживо.

Разум не контролирует тело, я начинаю истошно вопить, из глаз текут слезы.