И опять Пожарский. Тетралогия (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

– Я и так дворянин, – набычился молодой голландец.

– Значит, бароном станешь, – не стал спорить Пожарский, – Все железные детали для вас сделают, по любому вопросу обращайтесь к управляющему Зотову. А ещё подумайте, как из этой баржи можно потом морское судно сделать. Что если киль к днищу прикручивать на тех же болтах. Добрался до Астрахани на барже, прикрутил к днищу киль и можно по морю плыть. Над этим тоже подумайте. Всё господа времени нет. Пробуйте.

Событие тридцать девятое

Князь Владимир Тимофеевич Долгоруков решил, что хватит жить, как попало, и нужно переезжать в Вершилово. В Москве он договорился со своим старым приятелем боярином князем Пуговкой Шуйским Иваном Ивановичем о свадьбе дочери Марфы и сына князя Романа. Роман сейчас рында у Государя. Князь Долгоруков в последнем разговоре с Михаилом Фёдоровичем о своей затее царю поведал и Михаил отпустил Романа с Долгоруким. Кроме того Владимир Тимофеевич забрал из Москвы всё своё подворье в том числе и два десятка боевых холопов. Обоз получился не малый и тянулся по Владимирской дороге медленно, но спешить особо и некуда было. С Петром Пожарским они обговорили, что раньше, чем снег ляжет окончательно, и можно будет сменить телеги на сани они никуда не поедут. Сопровождал князей и десяток стрельцов. Их тоже взяли из полка Афанасия Левшина, у того всё равно уже полк из одной молодёжи и стариков состоит, всех приличных в Вершилово выгребли.

Во Владимире обоз князя Долгорукого догнал другой обоз, спешащий в Вершилово. Обоз был не меньше княжеского и для Руси ужасно необычный. К Петру Пожарскому переезжали из Франции учёные. Трое были наверное холосты и не везли ничего кроме книг, ещё трое, возрастом постарше, были люди семейные и везли с собой всех домочадцев и слуг, тоже с семьями. Необычным было то, что сопровождали обоз двадцать французских мушкетёров. Бедняги явно не особенно понимали, куда они попали и кутались в тоненькие накидки.

Боярин купил всем французам до единого во Владимире тулупы. Зима хоть ещё и не началась, но просиди целый день на лошади на пронизывающем ветру. Вон стрельцы, французов сопровождающие, одеты, как положено.

Дальше ехали вместе. Разговаривать с учёными не получалось. Из всех русских слов они знали только "Пурецкая волость", да "Пожарский". Единственное, что понял князь, что эти учёные все математики. Оно и понятно, у зятька уже столько денег, что простой ключник и не сосчитает, обязательно математик нужен. Снег застал их в дороге. Всё время пока обоз тащился по новенькой замечательной дороге от Владимира до Нижнего Новгорода, он валил и валил, словно природа вознамерилась помочь замыслам Долгорукова и Пожарского и обеспечить их хорошим санным путём.

А в Вершилово уже всё готово было к началу военной компании, припасы собраны, в сани загружены, вот только снега и боярина Долгорукова с царёвой грамотой и ждали. Пока боярин улаживал домашние дела, Пётр общался с французами, размещал их в новеньких теремах и прожарки от вшей устраивал.

Выехали первого ноября. Пётр взял с собой всех стрельцов, кроме тех двух десятков, что пришли с последним обозом, да и на что они нужны, всё равно ни стрелять толком не умеют, ни каким другим воинским хитростям вершиловским не обучены. Их оставили смотреть за порядком в городе. А вот французских мушкетёров с собой забрали, не потому, что без них не обойтись, а потому, что оставлять их в Вершилово без присмотра опасно, дикий народ, ещё без ушей останутся. Мушкетёры все поголовно согласились с условиями контракта на пять лет. А то, что сразу на войну, так на то они и военные.

Боярин Долгоруков своих двадцать боевых холопов тоже с собой забрал. Ему безухие не нужны и подавно. Он ведь в Вершилово жить собирается.

Событие сороковое

Фёдор Пожарский страшно злился на старшего брата. Тот не взял его на войну. Сам ведь в тринадцать лет уже разгромил банду казачьего атамана Сокола, а потом ещё и татей Медведя. А Фёдору уже почти четырнадцать, а он как дитё малое на уроках во втором классе сидит. Правда в их классе совсем детей и не было, в него собрали, как раз ровесников Фёдора или детей чуть помладше. Всё равно обидно. Вон когда воины уезжали из Вершилова, то на груди у некоторых аж по три медали висело. Это Пётр турнир устроил: "Вершиловский стрелок". Всем желающим дали стрельнуть десять раз, тем, кто попал все десять, дали ещё десять, и так до ста выстрелов. Осталось из более пятисот человек только семнадцать. Вот им и выдал брат медали. На одной стороне нарисован мушкет, а на второй надпись "Снайпер" и чуть ниже поменьше буковками "вершиловский стрелок". Фёдору медали не досталось, он на седьмом десятке срезался. А после похода Пётр ещё и за этот поход медаль выдаст и у некоторых будет целых четыре медали. А Фёдора не взяли. Да ещё так глупо он промазал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Брат, правда, пообещал такие соревнования проводить ежегодно и всегда медали выдавать победителям. Он потренируется зимой и обязательно станет снайпером. Ещё Пётр клятвенно пообещал, что Фёдор поплывёт вместо него весной в Миасс. Даже если война ещё не закончится, флот всё равно пойдёт на Урал. Вот его Фёдор Пожарский и возглавит. Ему тогда уже полных четырнадцать лет будет.

Были и положительные моменты в том, что войско ушло без него. Во‑первых, не сегодня, так завтра выйдет второй том "Дон Кихота". Его, наконец, перевели на русский язык и "отредактировали". Что это значит, Фёдору объяснили. Во‑вторых, рядом будет Елена Долгорукова. Они недавно поговорили, и княжна на вопрос выйдет ли она за него замуж, фыркнула и сказала, что ему ещё подрасти надо. Понятно раньше пятнадцати жениться нельзя, так чуть больше года осталось. Фёдор сейчас тренируется с новыми стрельцами и подрастёт точно. В‑третьих, он теперь командир вершиловской милиции. Это старшие юноши ходят вечером по улицам города в новой красивой форме и смотрят за порядком, а то все стрельцы почти ушли на войну, а вдруг кто волю почувствует и безобразить начнёт. Вот пусть знает, что есть в Вершилово милиция, и уши они отрежут не хуже воеводы Заброжского.

А самое главное, они вместе с немцем Арнольдом Швайцером закончили работу над книгой "Легенды древнего Мира" и скоро эта замечательная книжица про древних богов и героев будет напечатана. И в этом есть и его Фёдора заслуга, он выбирал, какую историю стоит печатать, а какую нет. Он уже довольно неплохо освоил немецкий, а профессор усиленно учит русский и когда они встречались последний раз, то герр Арнольд предложил Фёдору вместе попытаться перевести на русский язык великую книгу древнего грека Гомера "Одиссею", про войну греков с троянцами. Вот это будет книга, уж Фёдор постарается.

Всё равно обидно, что войско ушло без него, он и на стену по верёвке не хуже многих забирается и ножи метать научился. Он бы ляхам показал, как у Руси города отбирать. Подавиться можно. Трудно не подавиться когда нож в горло вошёл.

Событие сорок первое

Князь Дмитрий Михайлович Пожарский собирал войско в Великом Новгороде для похода к Смоленску, когда к нему пришло письмо от старшего сына. Прочитав его, Дмитрий Михайлович сел на лавку и за голову схватился. Дела закручивались небывалые. Больше всего поразила приписка от Государя на письме от Петруши. Царь собственной рукой написал: "Сделай Дмитрий Михайлович, как сын пишет". И всё. Письмо доставил гонец, который на вопрос, кто тебе это письмо вручил, ответил, что царь батюшка лично. Дела. Даже дьяку не доверили, и Дума боярская ясно ни чего не знает. Что ж, Дмитрий Михайлович взялся осуществлять задуманное сыном. Он собрал в Новгороде Вече, которое не собиралось так долго, что про него и забывать начали. Там перед выборными от концов он объявил о формировании ополчения, чтобы отбить у ляхов земли, которые они отхватили у Руси во время смуты. Купечество и бояр князь попросил тряхнуть мощной и сам первый высыпал в бочку, стоящую на помосте без малого тысячу рублей. Все, что были. И всех призвал в войско записываться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})