Держи меня крепче - Рида Сукре

— Да ты вообще мало что знаешь…

— Детки, я вам не мешаю? — подал признаки своего присутствия мэр. Я тут же проглотила свой вырывающийся наружу гневный восклик.

— Не-а, можете продолжать в том же духе. В смысле, молчать. У Вас здоровски выходит, — откликнулся добряга Шер и, получив от меня тычок под рёбра, ойкнул и замолчал. Уж не знаю, как ему, а мне быть его женой до скончания веков не претило. Так что лучше нашего «папочку» не злить. Гораздо мудрее будет разузнать о договорённости, а то сомневаюсь, что Артём будет любезен и расскажет.

— Не нужно молчать. У меня ещё куча вопросов!

Свои вопросы я задать не успела, так как дверь неожиданно распахнулась, явив нам запыхавшегося Толяна с пакетом в руках. Проехавшись по нам заинтересованным взглядом, он кивнул Шеру:

— Здравствуй, Артём!

— Салют!

Далее его взгляд страдальчески прошёлся по мне, а остановился на Железном Валли:

— Отец! У нас чрезвычайное происшествие!

Что за ЧП случилось, я знала превосходно и без его завываний, так как мой мозг принялся старательно искать решение. «Сделай улыбку на лице и всё отрицай!»11 — как любит советовать мне Егорка. Так и сделаю. А то чует моё сердце, кое-кто меня за подобные шуточки убьёт, а если не убьёт, то покалечит. Или же мэр первым прибьёт этого кое-кого, а потом и меня за компанию, свидетелей оставлять рискованно. Всё же у них маньячная семейка. Чего по фамилии — Светловы и не предположишь.

Я внутренне сжалась и уже сотню раз прокляла себя, пока Анатолий в нон-стоп режиме вещал о моей тяжёлой судьбе, тыкал в меня пальцем для показательности и уверял всех в обязательном участии в качестве свидетелей в суде, о скором осуществлении которого просил Валентина Владимировича. Шерхан во время балабольства то краснел, то бледнел, то подозрительно синел и покрывался пятнами — цветовая гамма его лица находилась в постоянном движении, напоминая северное сияние, которого я лично не видела, но была наслышана об этом чудесном природном явлении. Косился Артём на меня очень косо (такая вот прозаичная туфтология). Удивлённый глава тоже не спускал с меня глаз (ни с Шера — с меня!). Его глаза по степени ошарашенности соперничали с артёмовскими, которые, в свою очередь, по моим грубым подсчётам и прикидкам, были размером с две бабулины оладьи. Сам Толян был невероятно горд, что сумел всех шокировать.

Наконец, когда он рассказал всё, что знал, он перевёл дух. В комнате воцарилась зыбкая тишина, которую я посчитала своим нелёгким женским долгом разбить:

— Анатолий шутит…

— Не шучу! Не отказывайтесь от своих слов! — тут же встрепенулся «адвокат». Вот же стойкий оловянный солдатик!

— Да я тоже пошутила, вообще-то. Мне, конечно, говорили, что у меня с чувством юмора не очень, но я всегда верила, что они мне завидуют, — предприняла я очередную попытку пошутить. Толя не оценил. Лишь набычился. Так что печальный вывод родился сам собой: — Вижу, у вас, Анатолий, с ним тоже не фонтан.

Артём истерично хохотнул, прожигая меня взглядом. Толя обратил на него свой хмурый взор. Затем вновь посмотрел на меня. Вновь на него, на меня, на него, на меня. С каждым разом его лицо прояснялось — в голове зрело прозрение. Как только оно окончательно сформировалось, златокудрый амурчик (даже в такие моменты он оставался в моих глазах сыночком Эроса) надломленным голоском огласил результаты своих мыслительных камасутр:

— Так вы… вы… Артём, ты же меня тогда просил… загс… и ты, то есть вы… девушка… все сходится… вы… женаты?!

Кажется, кого-то только что накрыл сильнейший шок. Мы с Шером синхронно качнули подбородками.

— Я, правда, пошутила. Он меня не бил никогда. Так, случайно об косяк ударил, но это я сама виновата, что глаза боялась открыть, когда летела прямо на него! А вообще, у нас типа любовь, — я схватила ладонь мужа, крепко её сжала, подняла над головой и наглядно потрясла нашими сцепленными конечностями.

— Ага, у нас любовь, Толян, — подтвердил очнувшийся Артём и резко притянул меня к себе, а на ухо шепнул: — Что ты творишь, малышка?

Честно, Тём, не знаю!

— Сынок, думаю, тебя дезинформировали, — подал голос мэр.

Он что, настолько сильно в нас верит, что отрицает саму возможность избиения меня Шером? Это хорошо и спасает ситуацию, но блин, обидно!

— Отец! Ты сошёл с ума!.. И ты, Артём! Я не ожидал от тебя. Это… отвратительно!

— Стоп-стоп, сынок.

— Я девушек не бью! — возмутился Шерхан и добавил мне шёпотом: — Тебя только это и спасает.

Ничего подобного, меня даже это не спасает.

— Отец, ты защищаешь его? — мощный палец ткнулся в сторону Шера, а затем неожиданно крепкий захват, выдернул меня из клешней мужа. Последний только качнулся и чуть не свалился со стула. Он не ожидал, что Толя пойдёт чуть ли не в атаку, а то он бы меня точно не отпустил, моё тельце бы разорвалось на две половинки. А это вроде как лёгкая смерть… Таким меня поощрять нельзя.

— Что ты, Толя! — вскочил на ноги Валентин Владимирович. — Я никого не защищаю, но мой внутренний голос говорит мне, что ты неверно истолковал ситуацию. К тому же, мадам Охренчик — честнейший человек!

— С чего ты решил?

— Ну, у меня есть досье на неё… — как бы, между прочим, сказал глава, пошаркивая ножкой. Он достал его и плюхнул на стол рядом с досье на мою вторую половинку. Что удивительно, толщина папок разительно отличалась. Если Тёмина папочка была толщиной в сантиметра два, то моя во все пять! И что там можно было на меня собрать?

— И что с того? — не успокаивался дотошный сын.

— Я всё о них знаю, — он обвёл нас хитрым взглядом.

— Между прочим, это вполне ожидаемо, что в его, — Толя ткнул в Артёма, — присутствии она, — теперь палец смотрел на меня, — боится рассказывать правду. Какой бы правдолюбкой она не была.

— Да какая @Нецензурная речь@ правда? — взбунтовался Шер и, резко вскочив со стула, выдрал меня из рук Толика. — Толя, мы с тобой сто лет знакомы, ты хоть раз видел, чтобы я на девушку руку поднял? Хоть раз? Один единственный разочек?

— Это ничего не меняет, — сухим тоном откликнулся «адвокат». — В тихом омуте, знаешь ли…

О том, что омут Тёмочки совсем даже не тихий, я благоразумно промолчала.

— Да я знаю куда больше тебя!

Его горячая рука обвивала моё тело слишком сильно, будто он боялся меня отпускать. Конечно, боялся. Я на его месте тоже бы боялась. Всё