Неравный брак - Анита Берг

Она была чрезвычайно довольна, когда наконец вернулась в Кембридж — как раз Мэй с Джованни возвратились из Италии. Загорелый малыш выглядел теперь как самый настоящий итальянец, он даже что-то лопотал по-итальянски. Джейн намеренно не спрашивала Мэй о Роберто. А Мэй, в свою очередь, полагая, что Джейн не желает о нем слышать, ничего не говорила. Джованни же был еще слишком мал.

На Рождество Джейн как с цепи сорвалась. Наконец-то у нее появилась возможность делать подарки. Она засыпала ими всех своих друзей. Если ее приглашали в гости, она покупала в подарок самое дорогое вино; икру она приобретала огромными банками, часто приносила друзьям экзотические фрукты. Подобно Онор, она теперь говорила, что делать подарки — это «так приятно». Если состоятельные люди и бывали несчастливы, считала она, то лишь потому, что не научились дарить.

Но затем начались неприятности. Над богатством Джейн за ее спиной подшучивали, злословили; придирчиво изучались ее драгоценности. У Джейн возник комплекс вины оттого, что у нее ни с того ни с сего появилось вдруг много денег. Какие-то нахалы попросили ее о денежной помощи — и Джейн с радостью согласилась. Нередко к ней заявлялись люди с некими проектами, на осуществление которых требовались огромные деньги. Как правило, то были сплошь безумные проекты, но Джейн не была готова к тому потоку оскорблений, что обрушивались на нее всякий раз, когда приходилось отказывать. Только отношение к ней со стороны Зои и Сандры осталось прежним. Впрочем, у Зои ведь были свои деньги, а Сандра знала Джейн так давно, что могла лишь радоваться за подругу. Во всяком случае, со стороны Сандры никакой зависти она не чувствовала.

Последней каплей, переполнившей чашу терпения Джейн, был случай, когда ей пришлось специально зайти в дамскую комнату, чтобы торопливо впихнуть дорогое платье из магазина «Вог» в пакет с логотипом «Маркса и Спенсера»: не ровен час встретится с кем-нибудь из своих знакомых. «Дурдом какой-то», — подумала тогда Джейн. Неужели до конца своих дней она будет стыдиться своего богатства? Ей придется вечно хитрить и ловчить? Как ни грустно было это осознавать, однако в один прекрасный день Джейн поняла, что хочет она или нет, но из Кембриджа придется уезжать. Положение богатого человека — палка о двух концах, и труднее всего оказалось мириться с человеческой завистью. Поскольку юристы предупредили, что через год после получения наследства Джейн придется сделаться «налоговой изгнанницей», она решила уехать прямо сейчас. Уехать в Италию. Если она налетит на Роберто, это, конечно, будет, мягко говоря, не здорово, но по крайней мере теперь в финансовом отношении она сделалась ему ровней. Поняв же, что не сможет жить так близко от него, она продаст виллу Онор и купит себе дом где-нибудь в другом месте.

Мэй она предложила остаться жить у Зои, но та и слышать не хотела:

— Вы будете нуждаться в моих услугах, теперь, когда вы сделались такой богатой, особенно. Я по крайней мере освобожу вас от монотонной и неприятной работы.

К вящему удивлению Джейн, Гвидо по-прежнему проживал на вилле. Открывая ей дверь, он был скорее смущен.

— А где же тот небольшой участок земли, на покупку которого Онор выделила вам деньги? — спросила у него Джейн.

— Принсипесса, я не в состоянии покинуть эту восхитительную виллу, она сделалась моим родным домом, — с отчаянием произнес он. — Принсипесса, вы позволите мне тут находиться? Прошу вас.

Джейн тотчас пронзила мысль, что эту виллу она не сможет продать ни при каких условиях. И если Роберто будет неприятным соседом, что ж, придется потерпеть. В одном Онор безусловно оказалась права: это было совершенно особенное место, и Джейн нигде более не чувствовала себя столь же замечательно. Стоило ей приехать, как она уже была счастлива.

Она хотела сразу по приезде позвонить Роберто, но решила не спешить. Лето стояло великолепное, дни шли за днями, Джованни с удовольствием плавал в бассейне. Вилла теперь превратилась в спокойнейшее и тихое место, поскольку ее уже не осаждали многочисленные друзья Онор.

Пришла осень, а Джейн так и не собралась с духом позвонить Роберто. Но вот уже и Рождество на носу, и Джейн решилась: ради ребенка следовало провести праздники вместе с принцем. Мажордом ответил ей, что принц сейчас в Риме и слишком болен, чтобы в этом году приехать в свой замок.

— Слишком болен?! А что с ним? Он в больнице?

— Нет, принсипесса, он у себя дома. — Из трубки послышался затем какой-то совершенно непонятный стон. — Принсипесса, он ведь умирает…

Никогда прежде она не собирала вещи с такой поспешностью. И никогда прежде Гвидо не мчал с такой головокружительной скоростью. Джейн была не в состоянии ждать поезда, и Гвидо повез ее прямиком в Рим. Когда они приехали, Джейн выскочила из автомобиля прежде, чем тот остановился. Знакомый старик открыл ей ворота: теперь он согнулся еще сильнее, видимо, от горя. Увидев Джейн, он чуть было не расплакался, быстро и неразборчиво залопотал по-итальянски. Джейн взбежала по мраморным ступеням. Толкнув дверь в апартаменты Роберто, Джейн натолкнулась на медсестру и медбрата.

— Никаких посещений! — сказали они чуть ли не хором. При этом медбрат взял Джейн за руку и выпихнул за дверь.

— Дайте пройти, я — принцесса Виллициано и требую, чтобы вы пропустили меня к моему мужу. — Это был первый случай, когда Джейн отрекомендовалась подобным образом. Должно быть, она произнесла эти слова подобающим тоном, потому что ей тотчас позволили войти. Пройдя через приемную, Джейн осторожно открыла дверь в спальню, на цыпочках подошла к роскошной постели и застыла как вкопанная: на постели спал дряхлый старик. Его худоба лишь подчеркивалась пышностью и богатством ложа. Роберто всегда был загорелым, — у этого же человека был какой-то нездоровый, желтоватый оттенок кожи. Должно быть, произошла какая-то чудовищная ошибка: кто-то пытается таким образом подшутить над Джейн… Человек на постели открыл глаза, прекрасные темно-карие глаза. Джейн приоткрыла рот от изумления: глаза были глазами Роберто, какими она их запомнила.

— А, контесса пожаловала… — Взяв ее руку, он с огромным усилием поднес ее к губам. — Приехала все же… — Слова более походили на тихий вздох.

— Роберто, дорогой, что с тобой?! Что произошло?! Сколько времени ты уже в таком состоянии? — Вопросы вылетали один за другим.

— Прости меня, дорогая. Я понимаю, что выгляжу совершенно непотребно. Это вовсе не тот Роберто, которого ты знала. Трудно поверить, что я — это он и есть, правда? — Он попытался улыбнуться.

— Но почему ты не сообщил мне?!