Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока - Сергей Нефедов

В XVII в. продолжался процесс интенсивного освоения целинных земель. С 1594 по 1720 гг. посевные площади увеличились с 127 до 278 млн бигха; в том числе в области Дели – с 21 до 69 млн бигха, в области Агры – с 28 до 56 млн; наиболее впечатляющим был прогресс в районе Аллахабада, где площадь пахотных земель возросла с 4 до 19 млн бигха – почти в пять раз[2369]! Большое значение имело восстановление ирригационных систем, разрушенных в смутные времена XV в.; в частности, Акбар восстановил один из больших каналов, построенных Фируз-шахом[2370].

Однако вместе с ростом посевных площадей росло и население, по оценке К. Кларка, за XVII столетие население возросло вдвое, с 100 до 200 млн человек[2371]. В конце XVII столетия в Северной Индии насчитывалось больше деревень, чем в конце XIX в.[2372]. Рост населения привел к росту цен на продовольствие. Первые признаки ухудшения экономического положения появились уже в конце правления Джихангира (1605-1627 гг.). Голландец Пельсарт отмечал, что джагирдары часто оказываются не в состоянии собрать налоги со своих джагиров, хотя отнимают у крестьян все, что могут[2373]. Начало правления Шах Джахана (1627-1658 гг.) было отмечено катастрофой в Гуджарате; бедствия распространились и на соседние области Декана, где число погибших от голода превысило 1 млн. В Доабе к 1637 г. цена пшеницы возросла до 0,9 рупии за 1 ман; по сравнению с 1595 г. она увеличилась более чем вдвое[2374]. Правда, необходимо учесть, что закупки европейскими купцами индийских товаров (которые оплачивались серебром) привели к некоторому падению курса серебра – к «революции цен», подобной той, которая произошла в Европе после открытия американских серебряных месторождений[2375]. Поэтому дневная зарплата самых низкооплачиваемых рабочих, составлявшая по-прежнему 2 медных дама, возросла в серебре примерно в полтора раза[2376]. Однако цены росли намного быстрее – в зерновом исчислении поденная плата уменьшилась с 5,2 до 3,8 кг пшеницы[2377].

Под впечатлением бедствия в Гуджарате Шах Джахан был вынужден на время понизить налоги, сократить расходы и перевести часть земель из джагиров в халису Кроме того, падишах стал требовать от джагирдаров внесения в казну части налогов с их джагиров авансом, сразу же при получении пожалования[2378]. Наместник Гуджарата предоставил крестьянам налоговые льготы, давал им ссуды, и, по свидетельству хрониста, через некоторое время привел область в относительно хорошее состояние[2379]. В различны частях страны были развернуты обширные ирригационные работы: построенный при Шах Джахане канал Нар и-Фаис имел протяженность 150 миль, а канал в Пенджабе – около 100 миль. Увеличение посевных площадей позволило к 1647 г. увеличить государственные доходы до 250 млн рупий[2380].

В конце правления Шах Джахана один из сыновей падишаха, наместник Декана, Аурангзеб, поднял мятеж и развязал кровопролитную междоусобную войну. В ходе военных действий были разорены многие районы, в 1658-1659 гг. в Северной Индии начался голод. Одержав победу и захватив власть, Аурангзеб организовал раздачу продовольствия в городах и временно отменил некоторые подати. Последствия кризиса сказались в некотором уменьшении государственных доходов, собираемых в Северной Индии; они уменьшились в это время примерно на 15%, однако в дальнейшем сбор налогов был восстановлен и даже превысил прежний уровень[2381].

В правление падишаха Аурангзеба (1658-1707 гг.) продолжался рост цен; к 1670 г. цена пшеницы в Агре увеличилась по сравнению с 1637 г. на четверть и составляла 1,14 рупии за ман[2382]. Данные по Раджхастану говорят о повышении цены зерна в последующий период, с 1670 до 1690 гг., примерно на треть[2383]. Данные о динамике заработной платы чрезвычайно скудны, известно лишь, что у служащих английской фактории в Сурате с 1623 по 1690 гг. она увеличилась на треть[2384]. Если предположить, что эти цифры отражают общую динамику заработной платы, то можно сделать вывод, что она продолжала отставать от роста цен, и реальные заработки существенно уменьшились по сравнению уровнем 1637 г.

Нужно учесть, однако, что Сурат расположен в Гуджарате, где, как известно, в 1630-х гг. произошла демографическая катастрофа, после которой в регионе ощущалась нехватка рабочей силы и заработная плата должна была возрасти. Таким образом, следует ожидать, что рост номинальной оплаты труда в Северной Индии был меньшим, чем в Гуджарате, т. е. реальное падение зарплаты было большим, чем можно предполагать, исходя из суратских цифр. В силу той же причины абсолютный уровень оплаты труда в Гуджарате должен быть выше, чем в районе Агры, и действительно, подсчеты С. Бродбери и Б. Гупта дают цифру реальной заработной платы служащих английской фактории в Сурате в 1690 г. в 4,3 кг пшеницы[2385]. Однако неясно, можно ли по оплате этих служащих судить об общем уровне заработков в Гуджарате (и к тому же приводимая авторами ссылка на И. Хабиба относительно цены хлеба в 1690 г. оказывается неточной).

Положение в деревне было не лучше, чем положение в городе: об этом свидетельствует документ 1698 г. о налоговых сборах с одной из пенджабских деревень. Из 280 домохозяев этой деревни 95 не платили налогов по причине полной несостоятельности или налоговых льгот; годовой доход 13 заминдаров, ростовщиков, торговцев зерном превышал 2500 рупий, у 55 крестьян доход был больше 55 рупий. У 137 человек доход был меньше 55 рупий; в документе отмечается, что эти малоимущие крестьяне, хотя и ведут хозяйство, целиком зависят от ссуд на приобретение семян и рабочего скота[2386]. Очевидно, такое положение было результатом малоземелья; результатом роста численности населения и дробления наделов между наследниками. Некоторые авторы в качестве причины ухудшения положения крестьян указывают на рост налогов – действительно, в правление Шах Джахана максимальная налоговая ставка возросла до половины урожая, а при Аурангзебе была восстановлена джизья – налог на неверных индусов[2387]. По официальной оценке, доходы государства при Аурангзебе увеличились до 337 млн рупий (по другим сведениям, даже до 387 млн)[2388]. Налоги с области Дели увеличились за столетие с 15 до 30 млн рупий, с области Агры – с 13 до 24 млн рупий. Однако И. Хабиб утверждает, что фактически роста налогов не было[2389]; заметим, что цены на хлеб за тот же период возросли втрое, так что в зерновом исчислении налоги не возросли. А если учесть, что посевные площади значительно расширились, то окажется, что при формальном увеличении налоговых ставок реальный сбор налога с гектара пашни существенно уменьшился. Тем не менее источники сообщали об огромных недоимках; крестьяне не могли платить, несмотря на то что сборщики налогов применяли самые жестокие методы, вплоть до пыток[2390]. Не дожидаясь прихода сборщиков, многие оставляли свои дома и бежали; появились сообщения о случаях массового бегства крестьян[2391]. В прежние времена в Индии не было значительных выступлений крестьян, теперь же в различных районах вспыхивали антиналоговые восстания. В области Дели в 1669 г., а затем в 1685 г. поднимались на восстания крестьяне из многочисленной касты джатов. В 1672 г. под лозунгом «всеобщей справедливости» восстала секта сатнами, в Пенджабе ширилась пропаганда индусской секты сикхов[2392].

Следствием малоземелья был рост крестьянской задолженности, разорение крестьян и продажа ими своих наделов. В отличие от предыдущей эпохи продажа земли стала обычным явлением; ростовщики и общинные старосты (которые часто занимались ростовщичеством) скупали землю, а безземельные крестьяне превращались в арендаторов[2393]. Многие уходили в города, становились ремесленниками или слугами[2394], к этому периоду относится впечатляющий рост городов и ремесел. Ахмадабад, восстановившийся после голода 1630 г., в конце XVII в. насчитывал 500-600 тыс. жителей; примерно такое же население имели Агра и Дели. Было много городов с населением 100-200 тыс. жителей, в целом в городах проживало около 15% населения Индии[2395]. Ко второй половине XVIII в. относится бурный расцвет индийского ткачества; на первое место теперь вышли ткацкие города Бенгалии: Дакка, Казим-базар, Хугли. Англичане и голландцы наладили массовый экспорт индийских тканей в Европу; закупки голландской Ост-Индской компаний возросли со 150 тыс. флоринов в 1648 г. до 4,6 млн флоринов в 1720 г.[2396]. Английская Ост-Индская кампания в 1669 г. закупила в Бенгалии товаров на 30–40 тыс. фунтов стерлингов, а в 1682 – на 230 тыс. фунтов. К 1700 г. закупки иностранных компаний в Бенгалии достигли 900 тыс. фунтов, примерно столько же закупали индийские купцы; таким образом, общий объем закупок превышал 14 млн рупий[2397].