Люди Приземелья (сборник) - Владимир Михайлов

И действительно, словно легкая рябь прошла по конусу, по каждому из полотнищ, называемых Журавлями. Старик вскинул руки, как поднимает их спортсмен, взявший ворота противника. Игорь набрал в грудь побольше воздуха, чтобы разразиться победным кличем. Но через полсекунды руки Старика упали, Игорь, захлебнувшись воздухом, хрипло закашлялся. А еще через миг они зажмурили глаза, и даже закрыли их ладонями.

Экраны внезапно вспыхнули ярким светом, словно каждый Журавль мог сиять, как звезда, и вдруг включил это свое освещение. Яркость неожиданной иллюминации была такова, что глаза не выдерживали. Старик вслепую дотянулся до панели дельтавизора и выключил его, а следующим движением выключил ловушку. Генераторы заворчали, умеряя пыл, снижая обороты. В рубке стояла темнота. Люди открыли слезящиеся глаза. Через несколько секунд Старик вновь включил дельтавизоры, и на засветившемся экране открылось пространство, вдали которого угадывался стремительно уменьшающийся конус.

Теперь Старик понял, что послужило причиной явления, принятого им за вспышку. Кванты дельта-поля были единственными, которые отражались Журавлями; на столь близком расстоянии каждое полотнище стаи превратилось в гигантское зеркало для дельта-излучения, а дельтавизоры корабля послушно приняли отброшенные стаей лучи, и безжалостно швырнули их в глаза людям. Было очень хорошо, что все так просто объяснилось; но Журавли опять замедлили скорость и были уже далеко – так далеко, что пытаться сократить расстояние до них, тормозя так же плавно, как и в первый раз, было, пожалуй, бесполезно.

Но все же, это был единственный выход. И, стараясь не размышлять о силах, позволявших Журавлям многократно изменять скорость и направление движения, Старик снова включил тормозные, используя половину их мощности.

Несколько секунд в рубке слышалось только хриплое дыхание. Затем, с трудом выталкивая слова, заговорил Игорь.

– Почему… так… медленно?

Старик нехотя усмехнулся:

– Вам не выдержать.

Игорь передохнул.

– Выдержать.

– Я лучше знаю.

– Выдержу! Скорей!

Старик молчал.

– Вы… не понимаете… как важно…

Старик повернул голову. Он глядел мимо Игоря.

– Вы уверены, что выдержите?

– Один раз… да.

Теперь Старик взглянул Игорю в глаза. Через секунду кивнул.

– Хорошо. Но нужно лечь в противоперегрузочное.

– Нет. Должен быть… здесь.

Старик коротко вздохнул и сказал:

– Хорошо.

И плавным движением руки повел секторы вперед.

Игорю показалось, что мироздание всей своей тяжестью легло ему на грудь. Глаза перестали видеть. Он разучился дышать. Чтобы вспомнить, как это делается, пришлось собраться с мыслями. Затем дышать вдруг стало легче. Игорь прохрипел:

– Не сбавляйте…

– Нет, – услышал он. – Даю воздух под давлением.

– Когда будем в точке встречи… скажете.

– Да.

– Только бы… не опоздать.

– Не опоздаем.

Игорь хотел кивнуть, но сделать это оказалось просто невозможно: он чувствовал, что наклони он голову – и она отломится и упадет. Тогда он заставил глаза открыться и стал смотреть на экран, пытаясь угадать, где состоится встреча, и не опоздают ли они туда.

15

Они не опоздали. Они пришли в точку встречи как раз вовремя, чтобы увидеть, как пролетают Журавли.

В мертвом безмолвии межзвездного пространства призрачные полотнища скользили мимо корабля. Их безупречный строй не был нарушен, они сохраняли его намного точнее, чем их земные тезки. Корабль еще продолжал двигаться медленнее стаи, и теперь Журавли неторопливо обгоняли «Летучую рыбу». С приближением каждого из них приборы улавливали нарастание дельта-поля, затем его мгновенное уменьшение и снова нарастание до максимальной величины, намного больше первой, вновь падение до нуля – и все начиналось сначала.

Они пролетали мимо, и Старик подумал, что, судя по данным беспристрастной статистики, он видит их в последний раз. Если сейчас он не совершит того, о чем думал и к чему готовился долгие годы, то потеряет последнюю возможность достичь цели. Самую последнюю. Самую…

Эта мысль показалась ему бесспорной. Но тем не менее он не торопился еще раз пустить в ход ловушку. Ту, на которую так рассчитывал, и которая уже два раза не оправдала его надежд.

По-видимому, он до сих пор неправильно оценивал величину поля Журавлей. Она оказалась больше предусмотренного, больше того, на что Старик рассчитывал. Впрочем, даже знай он, что величина эта превышает ту, которую он использовал в своих расчетах и которая была выведена весьма приблизительно – все равно, он не смог бы изменить ничего: мощность его ловушки зависела от дельта-генераторов, а генераторы у него и так самые мощные из всех, какие только можно взять в космос. Это была игра вслепую, и он проиграл.

Проиграл стае, поэтому он и разрешал теперь Журавлям скользить, обгоняя корабль. Но мощность его ловушки – он знал это теперь наверняка – значительно превышала мощность каждого отдельного полотнища. И выход напрашивался: надо было пропустить мимо большую часть стаи и попытаться выхватить из конического строя лишь одно из последних полотнищ, которое взаимодействовало с полем всей стаи лишь в одном направлении.

Он ждал, а каждый следующий Журавль пролетал все ближе, потому что курсы стаи и корабля были параллельны, а всякий конус, как известно, расширяется к основанию. На всякий случай, Старик решил начать не с последнего ряда, а попытаться задержать полотнище, летящее, скажем, в четвертом от основания конуса ряду. Если и на этот раз мощности не хватит, то у него остаются в резерве еще три ряда. Но весьма вероятно, что успех последует сразу: здесь противодействие остальных Журавлей должно быть значительно слабее, и приборы подтверждали это.

Откинувшись на спинку кресла, он считал. Вот на скрещении осей экрана оказался седьмой от основания ряд. Напряжение поля поднялось и опало. Шестой. Считая, Старик бессознательно шевелил губами. Пятый. Приготовились… Четвертый. Пора!

Еще раз дрогнул корабль, выбрасывая в пространство невидимую сеть. Она устремилась в промежуток между пятым и четвертым, и этот четвертый неминуемо должен был запутаться в ее силовых линиях.

Люди приникли к экранам. И в момент, когда им казалось, что это уже неизбежно, что это уже произошло, неожиданное случилось снова.

Черное полотнище внезапно изогнулось и рванулось в сторону. Ничем нельзя было объяснить этот судорожный и стремительный рывок, при помощи которого Журавль ушел из зоны действия ловушки, еще не успев войти в соприкосновение с нею. Старик не собирался признавать себя побежденным, но следующий Журавль – из третьего ряда – свернул, еще не дойдя до места предыдущего, а следующий – еще раньше. Руки Старика заметались на пульте, давая усиление, меняя фокусировку, применяя множество ухищрений, мгновенно придумать которые мог он один, – ничто не помогло, и вскоре последний Журавль скользнул мимо корабля, с возрастающей скоростью удаляясь в пространство.