Люди Приземелья (сборник) - Владимир Михайлов

Но тогда оставалось только одно: предположить, что ход замедлили Журавли. Замедлили сами, потому что ловушка не могла затормозить весь конус до такой степени. Это понял даже Игорь.

События перевалили через грань разумного. Небесное тело, из чего бы оно там ни состояло, не может самопроизвольно менять скорость и направление движения. А тут…

На экране было ясно видно, как, секунда за секундой, конус отклонялся от прямой. Объяснить это можно было лишь неполадками в дельтавизоре, предположив, что Журавли каким-то образом подействовали на него своим полем, и аппараты начали давать искаженную или вовсе неверную информацию. Значит, на них нельзя было полагаться. А на что можно?

Правда, такое объяснение могло удовлетворить разве что Игоря. Старик же, знающий мощность и устойчивость своего защитного поля и надежность аппаратуры, лишь мельком подумал о такой возможности и тут же отбросил ее, как не заслуживающую внимания. Он понимал, что, когда события выходят за пределы того условного круга, в котором, по нашему мнению, заключается разумное, то это означает не крушение разума, а лишь маленькое отступление перед большим шагом вперед. Журавли отклонялись. Необходимо было набросить невидимую сеть хотя бы на одного из них; теперь Старик был уверен, что изучение этого явления даст даже больше, чем он ожидал до сих пор. Журавли уменьшили скорость – значит, замедлить полет следовало и кораблю. Это было очень просто.

Старик вытянул руку, и средний палец его лег точно на клавишу. Перегрузки будут немалыми. Но он привык и не к таким. Команда двигателям!..

Но что-то помешало ему (нажать клавишу. Он покосился вправо – туда, где сидел Игорь, – и в светлых глазах Старика зажглась ненависть.

14

Как это нередко случалось с ним, Старик опять забыл, что на корабле их двое. Теперь он вспомнил и проклял судьбу, вопрошая неизвестно кого, сколь же долго придется ему расплачиваться за одну, казалось, незначительную ошибку: за то, что он взял с собой в полет этого мальчишку.

Он не думал сейчас обо всех мелких неудобствах и разочарованиях, связанных с этим обстоятельством. Он думал о главном: о том, что мальчишка не привык выносить перегрузки, намного превышающие пассажирские. Он мог просто не выдержать.

Одним своим присутствием мальчишка отнял у корабля половину возможностей, половину мощности. И ничего нельзя было поделать. Некуда его спрятать. Корабль этот не приспособлен для слабых.

Конечно, мальчишка, быть может, и не погибнет. И, безусловно, участие в испытательной экспедиции связано с риском… Наконец, Старик мог просто не подумать обо всем этом в решающий миг. Кто же мог знать, что в трудный полет пускают таких…

Старик отмахнулся от этих мыслей. Мальчишка здесь, любить его за это нельзя, но придется примириться.

Старик порывисто вздохнул. Он не снял пальца с клавиши, но левая рука его поднялась и легла на сектор управления тормозными. Она отвела сектор назад, заранее уменьшая мощность, которую должны были развить эти двигатели. Только после этого Старик включил их.

В конце концов можно было замедлять движение и таким способом, на половинной тяге. Но это требовало значительно больше времени, а кто мог сказать, что выкинут за это время Журавли? А они, как оказалось, способны преподносить сюрпризы.

Чтобы избавиться от этих мыслей, Старик перевел взгляд на экран. Перед тем он мельком глянул на парня. Перегрузки были вежливыми, но тому, кажется, хватало и таких. Молодежь определенно пошла хлипкая. Размышлять о жизни в пространстве – это да, а вот гоняться за Журавлями…

Экран заставил его не думать и об Игоре, который в этот момент, кривясь от перегрузки, размышлял о том, что Старик все же растерял значительную часть приписываемой ему решительности: конечно же, тормозить следовало куда резче. Но сказать об этом было невозможно; капитан наверняка смертельно обиделся бы.

Дельтавизор тем временем показывал, что стая, отклонившись от курса, стала удаляться. Но когда расстояние между нею и кораблем превысило то, какое существовало в момент включения ловушки, конус возвратился на прежний курс. Теперь он продолжал движение в том направлении, в каком летел до встречи с кораблем. Но, сохраняя курс, Журавли оставались все дальше за кормой, и пока скорости вновь не уравнялись, люди могли только смотреть на экраны и переживать первую, пусть и частичную, неудачу. Кроме того, разумеется, надо было увидеть и запомнить как можно больше из того, что наблюдалось на выпуклых, светло сереющих стеклах.

Сейчас стая была видна очень отчетливо, каждый Журавль в отдельности. Расстояние еще мешало различить детали, но никто не поручился бы, что какие-либо детали вообще существуют. Пока же стало ясно, что конус действительно состоит из черных, но все же отблескивающих – как блестит черный атлас – тел, а вернее – поверхностей, потому что они и впрямь казались полотнищами, не имеющими ощутимой толщины. Обладая почти правильной ромбической формой, полотнища казались абсолютно неподвижными одно по отношению к другому, они не меняли места в строю, не совершали и никаких других движений. Конус постепенно становился меньше, отставая, но корабль продолжал плавное торможение (хотя Игорю и казалось, что человек лишь чудом может выдержать такое), и Журавли уменьшались все медленнее. Наконец они застыли в самом углу экрана, скорости уравнялись, и Старик почувствовал, что настала минута, наиболее подходящая для второй атаки.

На этот раз он был осторожнее. Держа правую руку на красном рычаге дельта-ловушки, он левой медленно заглушил тормозные двигатели, а затем, перенеся левую руку на управление рулями, изменил курс, чтобы плавно, почти незаметно приблизиться к стае. Маневр Старику удался, и Журавли снова стали увеличиваться на экранах, постепенно перемещаясь из угла в самый центр. Теперь Старик приблизился к ним еще больше, чем в первый раз и вышел на прежний курс, параллельный направлению стаи, лишь в тот момент, когда интуиция подсказала ему, что дальнейшее сближение опасно. Игорь не обладал такой интуицией, но он смотрел на приборы защитного поля, и уже хотел предупредить, что возможности защиты подходят к пределу, когда Старик прекратил сближение. Миг командир сидел с закрытыми глазами, словно отдыхая. Затем двинул красный рычаг.

Корабль опять задрожал: генераторы стремительно накапливали мощность. В следующий миг конденсаторы отдали накопленную энергию, толчком вышвырнув ее в пространство. Люди на мгновение перестали дышать.

И действительно, словно легкая рябь прошла по конусу, по каждому из полотнищ, называемых Журавлями. Старик вскинул руки, как поднимает их спортсмен, взявший ворота противника. Игорь набрал в грудь побольше воздуха, чтобы разразиться победным кличем. Но через полсекунды руки Старика упали, Игорь, захлебнувшись воздухом, хрипло закашлялся. А еще через миг они зажмурили глаза, и даже закрыли их ладонями.