Золотые пески Шейсары. Трилогия (СИ) - Лайм Сильвия

Вся ее фигура казалась Рейнару такой хрупкой, что становилось почти больно. Словно от любого неосторожного прикосновения ее можно сломать. Иногда ему приходилось сдерживать себя, чтобы не сделать излишне резкого движения, настолько бывало страшно, что от простого прикосновения на ее светлой коже останутся синяки.

Поэтому он в очередной раз коснулся ее рукой, чтобы почувствовать: ее боль все еще полностью передавалась ему. Жаль, что он точно так же не смог полностью забрать себе ее ранение.

Хекс сказал, что дракайны способны перенимать боль. И лишь очень сильные могли пополам разделить и само ранение. Рейнару пришлось постараться, чтобы сделать и то и другое. Сперва это выглядело почти невыполнимой затеей, ведь он никогда не делал ничего подобного. Но, стоило попробовать, и оказалось, что умение у него в крови.

Сейчас он ощущал, как под его ладонью пульсирует рана Арлин так, словно она была его собственной. Однако свою часть он уже забрал, а оставшаяся… почему‑то очень плохо заживала. Радовало лишь одно – Арлин не чувствовала боли. Спала мирно и спокойно, словно не испытывала никакого дискомфорта.

Стараясь не разбудить ее, Рейнар проскользнул в соседнюю комнату, которая служила ему чем‑то вроде кухни. Заварил чай с цветками апельсинов, порезал ломтиками свежий хлеб, который ему каждое утро приносил мальчик‑посыльный вместе с яйцами, молоком, сыром, фруктами и бутылкой вина. Расставив все на столе, Рейнар придирчиво оглядел угощение, покачав головой. Ему хотелось бы отвести Арлин в какую‑нибудь богатую аустерию, где готовили бы лучшие повара Беларии, а прислуживали – профессиональные кельнеры.

Но с ее спиной это вряд ли было удобно в ближайшее время.

Слегка сдвинув брови, Рейнар вздохнул, как вдруг раздался стук в дверь ректората. Нахмурившись еще сильнее, он прошел сквозь несколько его личных комнат, очутившись у главного входа кабинета. Всем было известно, что Рейнар Рес, ректор Вечерней академии проживает здесь же, в непосредственной близости от своего рабочего места, как и большинство остальных преподавателей. Собственно, этим и было обусловлено огромное пространство самой академии и громадное здание, напоминающее замок, служившее главным корпусом. В него можно было вместить всех студентов, преподавателей, лаборатории, залы и личные помещения.

И так как в этот ранний час по рабочим вопросам в ректорат ломиться никто не станет, получалось, что неизвестный визитер пришел к Рейнару по личному делу. Оставался вопрос, по какому?

Сейчас, когда на его кровати мирно спала раненная фея, дракайн меньше всего нуждался в посетителях.

Сжав губы, он накинул халат, совершенно не утруждая себя тем, чтобы одеться, как ректор академии, Рейнар открыл дверь.

На пороге стояли, переминаясь с ноги на ногу, студенты. Причем студенты Арлин. Он прекрасно узнал эти самодовольные лица, за которыми неоднократно наблюдал во время уроков Арлин. Первое время Рейнар приходил почти на каждое занятие феи, чтобы проконтролировать, что все идет хорошо. Не то чтобы он не доверял знаниям Арлин. В конце концов, даже если бы она была совершенно бездарным преподавателем, он просто дал бы ей конспекты лекций и на этом успокоился. Гораздо больше его волновало поведение студентов, которые могли не должным образом относиться к неблагородной сьере.

Собственно, по‑началу так и вышло. Рейнар даже несколько раз порывался вмешаться. Хотел устроить выговор парочке особенно наглых выскочек, в том числе сьере Фатель Ранна‑еш. Однако, в последний момент он остановил себя, и, как оказалось, не зря. Арлин каким‑то образом сумела справиться со всем сама. И с каждым новым занятием Рейнар замечал, что студенты все больше и больше слушают его необычную преподавательницу, проникаясь каждым ее словом. Это было тем более полезно, что фея каким‑то образом умудрялась мягко касаться темы вредоносности монстров, настраивая студентов не на страх и ненависть, а на жалость и сочувствие. Даже Рейнару в свое время это не слишком‑то удавалось. В тот момент дракайн подумал, что, возможно, никогда еще у него не было такого полезного преподавателя. Была даже мысль, что если бы все профессора в академии, как он и Арлин, оказались бы выходцами из Атлантита, это было бы забавным. Академия монстров среди людей…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Жаль, что это невозможно. Потому что кроме Арлин и себя самого Рейнар не встречал в своей жизни более ни одного стабильно‑разумного существа Разрыва.

– Что вы хотели? – спросил он хмуро и немного безразлично, отвлекаясь от мыслей. Каким бы замечательным, великолепным и бесконечно необходимым ректором для академии он ни был, беспокоить его в нерабочее время – дурной тон. А значит радушным ему быть необязательно.

– Простите, сьер Рес, – спустя небольшую паузу вперед вышел Сергал Лейб, тот вечно хмурый и серьезный тип, который поступил в академию не благодаря своему роду, ведь Сергал не принадлежал к благородным, а по протекции какого‑то дальнего родственника‑графа. Здоровенный детина, смахивающий то ли на охранника на черном рынке, то ли на наемного убийцу. – Мы не хотели беспокоить вас с утра пораньше…

Остальные благородные дворяне, как один, шагнули немного назад, стушевавшись под взглядом Рейнара. Видимо, они все же понимали, что нарушили некие нормы приличия и им было неловко. Только Сергалу, как обычно, было все равно. Этикет неблагородным был не слишком свойственен.

– Я вас слушаю, сьер Лейб, – спокойно ответил Рейнар, даже немного заинтригованный тем, зачем они все сюда явились.

Неужели будут требовать, чтобы он сменил им преподавателя до конца года?

При одной мысли об этом взгляд дракайна похолодел, а ладони непроизвольно сжались в кулаки.

Заметив это, благородные дворяне нервно переглянулись, и кое‑кто шагнул еще немного назад.

Все же репутация у Рейнара Реса, охотника за монстрами Разрыва, была довольно крутой.

– Итак?.. – поторопил он Сергала с ответом.

– Мы хотели бы осведомиться о здоровье сьеры Вейер, – проговорил он, никак не среагировав на боевой настрой ректора, в отличие от большинства остальных студентов.

– О здоровье? – приподнял бровь Рейнар, явно удивленный.

– Именно так, сьер Рес, – спокойно кивнул Сергал. – Как себя чувствует наш уважаемый преподаватель? Не нужно ли ей чего‑нибудь?

– А почему вы решили…

– Что она у вас? – смело закончил мужчина, в то время как прочие дворяне снова нервно переглянулись. Все же это не слишком принято – чтобы между преподавателями академии случались близкие отношения. Это было даже неприлично. – Я заключил, что после вашей благородной попытки защитить сьеру Вейер, смягчив назначенное его величеством наказание, вы возьмете на себя ответственность и за излечение. Если я ошибся, прошу простить меня.

Он слегка склонил голову, не отводя взгляда от глаз Рейнара. А дракайн с некоторым изумлением взирал на рослого верзилу, пытаясь понять, что творится у того в голове.

Несмотря на то, что некоторые мужчины за его спиной тоже пытались выглядеть по‑боевому, выпятив грудь и даже положив руки на шпаги, словно им тут кто‑то мог угрожать, только один Лейб чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы говорить. Кроме того, свою речь Сергал вел исключительно от первого лица.

“Я”.

Он не обобщал, не причислял себя к остальным студентам, словно даже внутренне отделял себя от них.

Рейнар задумался, с чем бы это могло быть связано, но так и не пришел ни к какому выводу.

– Сьера Вейер проходит реабилитацию, – ответил он туманно, не желая компрометировать фею, о которой в ближайшие недели и так будет говорить вся академия. Рейнар, конечно, постарается пресечь слухи, однако он отдавал себе отчет в том, что полностью это сделать не удастся. – Как только она немного поправится, ваши лекции продолжатся. На этом все.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Его голос звучал спокойно, но мягкости в нем не было.

Сергал кивнул, но не ушел. И через пару мгновений добавил не менее спокойно:

– Я буду рад, если она поправится как можно быстрее, чтобы снова вернуться к преподаванию.