Деньги, банковский кредит и экономичские циклы - Хесус Уэрта де Сото

Если денежная теория схоластов из Саламанки изучена весьма детально и основательно, то в области исследований воззрений Саламанкской школы на банковское дело[609] до сих пор сделано чрезвычайно мало, хотя теоретики школы изучили банковскую практику своего времени достаточно глубоко. О них можно говорить как о предшественниках ученых, придерживавшихся разных взглядов в ходе возникшей два столетия спустя полемики между денежной и банковской школами.

В главе 2 мы установили, что доктор Саравиа-де-ла-Калье в заключительных главах своей книги «Наставление купцам» подверг резкой критике банковское дело на началах частичного резервирования. Сходным образом, хотя и не в таких сильных выражениях, банковское дело было проанализировано Мартином де Аспилькуэтой и Томасом де Меркадо, которые приводят перечень требований к честному и легитимному договору банковского вклада. Эти авторы могут рассматриваться как представители зачаточной денежной школы, долгое время развивавшейся в недрах Саламанкской школы и являвшейся неотъемлемой ее частью. Они стоят на позиции безусловного соблюдения норм права и в отношении договоров банковского вклада и, как и Саравиа-де-ла-Калье, отличаются критическим настроем к банковскому делу как таковому.

Во вторую группу теоретиков, во главе с Луисом де Молиной, входили Хуан де Луго, Леонардо де Лессио и в меньшей степени Доминго де Сото. Как показано в главе 2, эти авторы, следуя Молине, требовали ослабления требований законодательства в отношении договора денежного банковского вклада и признавали частичное резервирование. Они аргументировали свою позицию тем, что соответствующий договор является, скорее, разновидностью займа до востребования (прекарного займа), или mutuum, чем просто вкладом (поклажей). Мы не будем здесь повторять все их аргументы против трактовки Молиной договора банковского вклада. Достаточно сказать, что в их основе лежит широко распространенная ошибочная концепция, восходящая к средневековым комментаторам юридических текстов и их трактовке института depositum confessatum. Здесь важным для нас является тот факт, что эта вторая группа схоластов была гораздо снисходительнее к банкирам и доходила в этой снисходительности до признания законности частичного резервирования. Не будет большим преувеличением считать эту группу схоластов Саламанкской школы предтечами банковской школы. Так же, как их английские и континентальные теоретические наследники века спустя, они не только оправдывали частичное резервирование — в полном противоречии с традиционными принципами права, — но и считали эту практику чрезвычайно благоприятной для экономического развития.

Несмотря на то что доводы Луиса де Молины покоились на весьма шатком теоретическом фундаменте и представляли собой отход от основных положений Саламанкской школы, необходимо отметить, что Молина стал первым ученым, который, работая в традиции банковской школы, сумел понять, что чеки и другие платежные документы, санкционирующие платеж по требованию и выписываемые против определенного количества денег на банковском вкладе до востребования, выполняют те же функции, что и наличные деньги. По этой причине неверно полагать, как это часто делается, будто теоретики банковской школы XIX в. первыми открыли тот факт, что банковские вклады до востребования являются частью совокупного предложения денег и таким образом оказывают на экономику такое же воздействие, что и банковые билеты, эмитируемые банками (банкноты). Луис де Молина ясно показал это двумя столетиями ранее в Диспуте 409 своего «Трактата о вексельных курсах». Молина пишет: «Люди платят банкирам двумя способами: наличными, передавая им монеты, и посредством векселей или тратт какого-нибудь другого вида. Посредством этих последних тот, кто должен погасить тратту, становится заемщиком банка, поскольку сумма, указанная в тратте, должна быть оплачена путем перевода денег на счет того, кто депонирует тратту в банк»[610]. Более конкретно Молина ссылается на некие документы, которые он называет chirographis pecunarium («письменные деньги»), использовавшиеся для расчетов во многих рыночных сделках. Таким образом:

«Хотя множество сделок оплачивается наличными, большинство все же исполняется с использованием документов, которые удостоверяют либо обязанность банка уплатить кому-то деньги, либо согласие кого-то на их уплату, так что деньги остаются в банке».

Более того, Молина указывает, что эти чеки трактуются как платежные документы «по востребованию»:

«для общей характеристики таких документов употребляется термин по востребованию, так как деньги должны быть уплачены в тот момент, когда тратта предъявлена и учтена»[611].

Более важным является то, что Молина — задолго до Торнтона (1797) и Пеннингтона (1826) — сформулировал следующее принципиальное положение. Фактический рыночный объем денежных сделок не может быть достигнут с помощью того количества наличных, которые на этом рынке переходят из рук в руки, если бы не существовало денег, создаваемых банками путем открытия депозитных счетов, против которых их владельцы выписывают чеки. Таким образом, финансовая деятельность банков состоит в создании новых денег ex nihilo (в форме банковских депозитов), которые и используются в сделках. Молина формулирует это явным образом:

«Большинство сделок, реализованных путем авансирования, осуществляется с использованием подписываемых документов, поскольку не существует ни такого количества денег, которое позволяет продать это огромное количество товаров за наличные, если они должны оплачиваться, ни такого количества сделок, которые возможны при оплате исключительно за наличный расчет»[612].

Наконец, Молина проводит резкое различие между такими операциями, которые предполагают предоставление ссуды, поскольку предполагается временная отсрочка погашения задолженности, с одной стороны, и операциями с оплатой наличными, которая осуществляется с помощью чека или банковского депозита, с другой стороны. Он резюмирует:

«Мы должны предупредить о том, что вещь не может считаться приобретенной в кредит, если деньги за нее берутся с банковского счета, даже в том случае, если наличные не уплачиваются немедленно, поскольку банкир оплатит причитающуюся сумму в момент закрытия рынка, если не ранее»[613].

Хуан де Луго, в свою очередь, твердо придерживался доктрины де Молины и рассматривал банковские вклады как заем до востребования, или mutuum, который банкир может использовать в своих частных деловых операциях до тех пор, пока вкладчик не потребует его возврата[614].