Когда говорит кровь - Михаил Александрович Беляев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Казначей был уже стар. Его память все чаще отвергала новые знания, а потому он с радостью пристроил к себе в помощники юного родственничка, которому цифры давались с особой лёгкостью. Все пять месяцев, что Джаромо служил городу, Мирчато таскал его за собой словно ходячую табличку, не желая находить для него никакого иного применения. Вот и сегодня, едва увидев родственника, он жестом приказал ему сесть рядом и кивнул на стопку табличек.
– Тут сборы казны с городских купцов за три месяца. Изучи их. Будешь мне подавать и подсказывать. Коллегия опять чем-то недовольна.
Джаромо кивнул, сглотнув слюну. Всё о чем он мечтал сейчас, так это о сытном завтраке, а старый хрыщ как всегда не удосужился предложить ему даже куска подгорелой лепешки. Силой заставив себя опустить глаза, он погрузился в чтение, пока старик напротив причмокивал.
Уже с малых лет, когда его родной дед, тоже служивший сановником, научил Джаромо читать, писать и считать, он обнаружил, что цифры крайне легко оседают в его голове и там он волен проделывать с ними всё, что пожелает. Слагать, вычитать, умножать, делить. Всё то, что требовало у иных часов тяжких мук над листами пергамента, табличками или счетами, происходило у него само собой без особых усилий. Цифры манили его. Они влекли своей строгой упорядоченностью, своей безупречной логикой, коих так не хватало в повседневной жизни. Они были его силой, и у них не было от него тайн.
Вот и сейчас, вгрызаясь взглядом в эти ровные столбики, он четко видел все ошибки и нестыковки, все неуклюже прикрытые темные делишки различных купцов и разгильдяйство сановников. Беда была лишь в том, что как-то поправить их, а уж тем более рассказать о своих наблюдениях и озарениях, он не имел ни малейшего права. Казначей держался за свой пост и чрезмерно талантливый юный сановник, пусть и связанный с ним кровными узами, был ему совершенно не нужен.
Пока юноша изучал таблички, Мирчато Атвенти задремал, так и не доев свой творог, пока пролетевшая рядом чайка пронзительно вскрикнув, не разбудила старика. Тот всполошился, вскочил и, посмотрев на солнце, тут же отвесил юноше подзатыльник.
– Ты что не следил за временем, идиот? – вскричал он, и, словно бы скинув лет двадцать, помчался в сторону городской коллегии, что находилась в квартале от таверны.
Джаромо побежал за ним следом.
– Всех благ и благословений, почтенные коллегиалы. Чем я могу служить своему городу? – задыхаясь произнес казначей, когда оказался в главном зале перед тридцатью представителями городской власти.
– Мы желаем понять, почему так сократились доходы казны города,– произнес один из правителей города.– Поговаривают, что купцы стали весьма ловко уворачиваться от выплаты пошлины за вывоз серебра. Огласите нам цифры по добыче, продаже и уплаченным налогам.
Казначей ответил низким поклоном и уже было открыл рот, как глаза Мирчато Атвенти округлились от ужаса. Все таблички с цифрами так и остались лежать на столе в таверне. Запинаясь и пыхтя, он начал мямлить что-то невнятное, но тут Джаромо понял, что вот он его счастливый шанс. Его возможность заявить о себе перед глазами городских властей и тем самым проявить себя и обезопасить от двоюродного деда.
Все цифры, что так отчаянно пытался вспомнить сейчас казначей, были у него в голове. Они жили там с того самого момента, как он вывел их стилусом на табличке. И не только они. Джаромо помнил весь торговый оборот города, все сборы и подати за минувший месяц, все долги, пропажи и нестыковки. Цифры были для него самой ясной и самой понятной материей. Они подчинялись ему. И сейчас, они должны были сотворить для него чудо.
Закрыв глаза и шагнув вперед, он дрожащим от волнения голосом начал зачитывать те самые столбцы, что так желала услышать коллегия. Когда он только заговорил, Мирчато схватил его за край туники и с силой дернул, но Джаромо устоял. Проклятье, наверное, даже бык не смог бы сдвинуть его с этих каменных плит.
– Заткнись сопляк! – зашипел на него родственник.
Мирчато отвесил ему смачный подзатыльник, но Джаромо даже не обратил на него внимания. Коллегия внимательно слушала его доклад. И лишь это было сейчас важным. Все его детские и юношеские мечты собрались в одной точке, подарив невиданную ранее силу и решимость.
Казначей вновь замахнулся на юного сановника, но тут его остановил властный голос сверху.
– Прекратите мешать ему говорить, господин Атвенти. Иначе мы найдем нового казначея. Прошу вас, сановник, продолжайте.
Юноша сразу узнал этого коллегиала, пусть и видел его так близко впервые. Это был Шето Тайвиш. Наследник старого и очень влиятельного рода, который владел бессчётными кузнями в городе, а также приисками и шахтами по всей провинции. Хотя сама эта семья долгие годы избегала всякой политики, за счет своих товаров, столь востребованных в постоянно ведущем войны государстве, она обладала очень внушительным весом и влиянием. И её наследник, её будущее, обращался напрямую к нему – к бедному, почти нищему палину и младшему писарю. Когда юноша договорил, Шето задал ему несколько вопросов по общему состоянию казны и сборов, явно оставшись довольным полученными ответами.
– От имени Коллегии Барлы, мы выражаем свою благодарность,– проговорил он, и от этих слов сердце юноши сжалось.
Его, скромного и невзрачного сановника, благодарили правители города! Разве это было не чудом? Он и не надеялся, что сможет заявить о себе так громко и публично. Но настоящее чудо его только ожидало.
Сразу после завершения собрания, Тайвиш неожиданно подошел к нему и предложил посмотреть на отчеты нескольких мастерских, чтобы выяснить, не воруют ли назначенные туда приказчики и если да, в чем лично Шето не сомневался, то в каких размерах. Джаромо согласился без всяких раздумий. И дело было не только в обещанных деньгах – само знакомство с наследником такого рода как Тайвиши уже было бесценным даром. Подлинным сокровищем, за которое можно было отдать многое. В тот же вечер он явился в роскошное поместье знатной семьи, где его ждал Шето. Вместе они просидели до глубокой ночи, изучая документы, которые присылали приказчики и сверяя их со всеми остальными.
На следующий
