Письма Махатм - Наталия Ковалева

Вы можете действовать против Бенгальского арендного законопроекта [1] во всех отношениях, поскольку, что бы вы или другие ни делали, вы никогда не будете в состоянии помешать нашей работе в противоположном направлении. Поэтому – одним угрызением совести меньше и одним недозволенным конфиденциальным сообщением больше. Загадка, действительно.

А теперь, добрый друг, я должен пояснить. Только вы должны быть готовы к тому, что ваши европейские культурные представления о том, что правильно и неправильно, получат удар. Здесь перед вами излагается чисто азиатский план действия; и так как я не имею возможности двигать ни одним пальцем и не сделал бы этого, даже если бы мог, чтобы руководить вашим пониманием или чувствами, то план может быть найден слишком иезуитским, чтобы соответствовать вашему вкусу. Увы для всех! Вы так мало сведущи в оккультных противоядиях, что не в состоянии увидеть разницу между иезуитским «tout chemin est bon qui mиne а Rome»[387], добавленным к коварному и хитрому «цель оправдывает средства», и необходимостью практического применения следующих возвышенных слов нашего Владыки и Учителя: «О, вы, Бхикшу и Архаты, будьте дружелюбны к расе человеческой – нашим братьям! Знайте вы все, что тот, кто не пожертвует своей одной жизнью для спасения жизни своего ближнего, и тот, кто не решится отдать более чем жизнь – свое незапятнанное имя и честь – для спасения незапятнанного имени и чести многих, недостоин грехоуничтожающей, бессмертной, трансцендентной Нирваны». Да, тут уж ничего не поделаешь.

Разрешите мне объяснить вам ситуацию. Она очень сложна. Но тому, кто без всякой предварительной подготовки был способен так хорошо ассимилировать некоторые из наших доктрин, чтобы написать «Эзотерический буддизм», внутренние пружины, которыми нам приходится пользоваться, должны стать понятными.

1. Бехарские властители предлагают до 150 000 рупий для «Феникса»; столько же, когда увидят вас возвратившимся в Индию, если новая газета окажет сопротивление Бенгальскому арендному законопроекту и вы пообещаете им свою поддержку. Если это предложение не будет вами принято, мы можем готовиться к окончательной кремации нашего «Феникса» и притом навсегда. За исключением этой суммы – 150 000 рупий – мы пока можем рассчитывать лишь на 45 000 рупий в акциях. Но пусть только раисы[388] внесут деньги, и все последуют их примеру.

2. Если вы откажетесь, они найдут другого редактора. Если в этом будет некоторая угроза для райотов и законопроекта, то они – раисы или земиндары – от этого ничего не потеряют, за исключением степени одаренности редактора; но они надеются и совершенно не подозревают, что в конечном счете все равно обречены на неудачу. Единственными, кто истинно потеряет в случае [вашего] отказа, будут Индия и, в конце концов, ваша собственная страна. Это предсказание.

3. Сопротивление и интриги, пущенные в ход земиндарами против законопроекта, бесчестны по своей природе, но очень естественны. Те, кто вникает в самую суть вещей, видят истинного виновника в лорде Корнуолисе и длинном ряде его преемников. Как бы бесчестно, как я говорил, это ни было, но это так, и тут ничего не поделаешь, ибо это сама природа человеческая; тут не бо`льшее бесчестье для редактора поддержать их претензии с юридической точки зрения – раз он знает, что они обречены, – чем для адвоката защищать своего клиента – серьезного преступника, приговоренного к смертной казни через повешение. Я теперь пытаюсь аргументировать с вашей, европейской точки зрения, из боязни, что вы не будете способны смотреть на вещи с нашей, азиатской, или, вернее, в том свете, в котором мы, имеющие возможность распознавать будущие события, смотрим на них.

4. Консервативный редактор, сфера действия которого окажется параллельной сферой действия консервативного вице-короля, найдет, что он фактически ничего не потерял из-за незначительной оппозиции, которая, в конце концов, не может длиться долго. В данном законопроекте имеются крупные ошибки, если их рассматривать с юридической стороны, с точки зрения мертвой буквы.

5. Благодаря идиотски несвоевременному «законопроекту Ильберта» и еще более идиотскому делу об оскорблении «Saligram-Surendro», возбуждение довело население Индии до грани самоуничтожения. Вы не должны думать, что я преувеличиваю, если скажу еще больше: англичане и особенно англоиндийцы бегут по одной дороге с противоположных направлений. Вы вольны опровергнуть мое предостережение, но окажетесь мудрым, если не будете этого делать. Но вернемся к нашему непосредственному предмету.

6. Есть несколько очень интеллектуальных и способных англичан, которые готовы защитить земиндаров (и даже объединиться с ними) и оказывать сопротивление законопроекту наперекор их собственным принципам и чувствам – просто потому, что раисы ненавидят того и оказывают сопротивление тому, кому остальные индусы в настоящее время явно поклоняются и кого они возносят со всем пылом простодушных, недальновидных дикарей. Таким образом, райоты не смогут избегнуть своей судьбы еще несколько месяцев, независимо от того, примете вы предложение или нет. В последнем случае, конечно, проекту газеты положен конец.

7. Между тем лучше, чтобы вы были готовы узнать неизбежные результаты: имеются 99 шансов против одного, что в случае отклонения предложения земиндаров «Феникс» никогда не будет существовать, по крайней мере, пока настоящее возбуждение продолжается. И когда проект окончательно потерпит неудачу, как это должно случиться, если только мы не станем хозяевами ситуации, нам придется расстаться. Чтобы получить от Чохана разрешение защитить множество миллионов бедных и порабощенных в Индии, применяя все наше знание и силу, я должен поручиться – в случае неудачи с «Фениксом» – больше не вмешиваться в такие мирские дела, навеки проститься с европейским элементом. Тогда мое место займут М. и Джуал Кул. С другой стороны, если бы вы согласились на предложение, ваша оппозиция арендному законопроекту произвела бы не больший эффект в вашей работе в пользу райотов, чем соломинка для спасения тонущего корабля. Между тем, если избирается другой редактор, мы не имеем никакого предлога, чтобы применять наше влияние в их пользу. Такова ситуация. Это странная смесь, не имеющая, по вашему мнению, никакого смысла. Вряд ли мы можем ожидать, что вы ясно увидите в настоящее время эту ситуацию. Нет также большой вероятности, что вы справедливо будете судить о ней, благодаря этой египетской тьме противоположных целей. Однако в этом нет и необходимости, если наше предложение отпадет. Но если ваш ответ будет благоприятен, то я с таким же успехом смогу добавить несколько деталей. Знайте тогда, что, несмотря на оппозицию и как раз благодаря ей, вы доведете великий национальный нарыв до созревания раньше, чем можно было ожидать. Таким образом, строго выполняя свою программу и обещание, данное раисам, вы поможете событиям, которые должны быть вызваны, чтобы спасти несчастное население, на которое постоянно наседали с 1793 года – года большой политической ошибки лорда Корнуолиса. В то же время вы можете сотворить громадное благо в любом другом направлении. Вспомните прошлое, и это поможет вам яснее взглянуть на наши намерения. Когда вы приняли Бенгалию от туземных правителей, там существовало известное количество людей, которые при своем правительстве исполняли обязанность сборщиков налогов. Эти люди получали, как вы знаете, проценты за собирание арендной платы. Ост-Индская компания никогда не понимала сущности оброка и дани при мусульманских правителях, менее всего – право райотов оказать сопротивление произвольной смене Закона Вузифа и Мукассимаха. Когда земиндары увидели, что британцы не совсем понимают их ситуацию, они этим воспользовались, так же как англичане воспользовались своей силой; они заявили, что являются владетелями земли. Будучи достаточно слабы, вы признали эту претензию, и, допуская ее, несмотря на предостережение мусульман, которые понимали истинную ситуацию и не были подкуплены, как большая часть компании, вы сыграли на руку немногим против многих, результатом чего явились документы о постоянном земельном налоге. Они-то и привели ко всем последующим бедствиям в Бенгалии. Видя, как ваша гордая нация сейчас, в прогрессивном XIX столетии, смотрит на несчастных райотов, имеющих, по вашему мнению, гораздо меньшую ценность, нежели лошадь или рогатый скот, нетрудно вообразить, как на них смотрели ваши соотечественники тогда, столетие тому назад, когда каждый англичанин в глубине своей души был благочестивым христианином, которому Библия приказывает делать широкое различие между потомками Хама и ими самими – наследниками избранного народа. Договор, заключенный между лордом Корнуолисом и землевладельцами, который обуславливал, что земиндары с «черным человеческим скотом» должны обходиться хорошо и справедливо и что они не должны повышать райотам арендную плату и т.д., был юридическим фарсом. Чохан был тогда в Индии и стал очевидцем начала ужасов. Как только раисы обеспечили себе договор о постоянном земельном налоге, они начали пренебрегать своими обязанностями. Не исполняя ни одной из них, они приносили несчастным райотам ежегодно разорение и голод. Они требовали налоги, продавали крестьян с торгов, выдумывали ложные обвинения против них под названием Абваб. Эти [юридические] «двери» и «щели» вели их, куда они только хотели, и они более 50 лет собирали самые необычные налоги. Земиндары творили все это и еще много больше, и они, несомненно, должны будут ответить за это. Дела слишком ужасные, чтобы о них упоминать, совершались на виду слуг компании и часто с их санкции, пока восстание сипаев не внесло известную помеху, приведя, как следствие, к другой форме правления. Чтобы исправить нанесенные большие обиды, исцелить теперь уже неизлечимое, лорд Рипон задумал выдвинуть новый законопроект. Его советники (не те, о которых вы знаете) не считали целесообразным уничтожить систему земиндарства, не обеспечив в то же время популярность среди большинства в другом направлении; отсюда законопроект Ильберта и другие мелочи. Итак, мы говорим, что, судя по всему, целью настоящего Бенгальского арендного законопроекта является исправление несправедливостей прошлого. Мой друг, вы замечательно умный редактор и проницательный, наблюдательный политик, и, может быть, никто во всей Индии не вникает так глубоко во внутреннюю сущность этого англо-индийского coups d’etat[389]. Все же вы судите по внешним признакам, и первичные примитивные слои политической почвы, как источник некоторых законов милорда Рипона, были и есть для вас terra incognita так же, как и для многих других, может быть, более давних политических деятелей, нежели вы. Ни лорд Рипон, ни его советники (те, что за занавесом) не предвидят каких-либо значительных результатов во время его власти в Индии. Они бо`льшие оккультисты, нежели вы можете себе представить. Их либеральные реформы не предназначены для Индии, чье счастье или горе им совершенно безразличны: они смотрят далеко вперед на будущие результаты; законы о прессе, законопроект Ильберта, Бенгальский арендный законопроект и прочие принимаются ради протестантской Англии, которая очень скоро, слишком скоро, если Кто-то или Что-то не вмешается, увидит себя задыхающейся в невидимых кольцах римского Apophis. Друг и брат, единственный из вашей расы, на которого я смотрю с теплотой, искренней привязанностью, – берегитесь! Не отвергайте слишком легко мое предостережение, потому что оно серьезно; это лишь намек, который мне разрешено сделать. Политический скептицизм, наподобие любого другого, презирает и высмеивает замечания тех, кто не принадлежит к его фракции. Он видит свои ошибки лишь тогда, когда уже лежит в канаве. Остерегайтесь, потому что уже не простая канава, но пропасть уготовлена для вас!