Зарубежный детектив - 87 - Лайош Грандпьер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я пока не нашел никаких доказательств этому.
— Господи, если б только можно было обвинить его в этом…
Мне не понравилась его радость.
— Успокойтесь. Я не собираюсь заниматься ради вашего удовольствия подтасовкой фактов.
— Никто вас и не просит. — Но он разозлился. По-моему, прежде всего на самого себя за то, что слишком распустил язык. — Если вам здесь больше делать нечего, я отвезу вас домой.
— Поехали, раз вы меня так просите…
— Мне незачем вас просить. Я серьезный художник и занят своей работой.
Несмотря на то, что Сидни Марбург был не слишком вежлив, мне он нравился, или скорей я был вполне в состоянии терпеть его присутствие. Женившись на Рут, он наверняка вступил с собственной совестью в сделку, ибо она была старше него почти на двадцать лет, но, подобно ловкому посреднику, он удержал из этой сделки некоторый процент, частично сохранив свою самостоятельность.
— Звучит как декларация независимости, — заметил я.
Сердитое выражение на его лице сменилось улыбкой, но в ней было нечто от самоосуждения.
— Пошли. Я вовсе не хотел вымещать на вас свою злость. — Мы направились к его «мерседесу». — Где вы живете?
— В западной части Лос-Анджелеса, но мне нужно в Вудлэнд Хиллс. Там стоит моя машина.
— И там же живут Себастианы, верно?
— Да.
— Что с девочкой? Тронулась?
— Стараюсь выяснить.
— Бог в помощь. Извините, что я был так несдержан минуту назад. С удовольствием вас довезу. Просто, когда я попадаю сюда, у меня возникают неприятные ассоциации.
И, словно надеясь уехать от них навсегда, он с такой силой нажал на акселератор, что «мерседес» заревел. Мы понеслись по берегу озера, через плотину и по петляющему спуску выскочили к воротам, где Марбург, выжав тормоз до упора, заставил машину, взвизгнув, остановиться.
— Награждаю вас крестом за выдающийся полет, — сказал я.
— Извините, если напугал вас.
— У меня было два трудных дня. Я надеялся хоть сегодня получить передышку.
— Я же извинился.
Вниз к идущему вдоль океана шоссе Марбург ехал более осторожно. Он свернул на север, а возле Малибу-Кэньон вновь стал уходить от воды. Через несколько минут мы очутились среди гор.
— Красивая получилась бы картина, если бы нарисовать эти горы, — заметил я.
— Не обязательно, — не согласился со мной Марбург. — Из того, что кажется красивым, обычно получается плохая картина. Все живописные предметы или явления уже были использованы. Нужно найти что-то повое. Красота требует большого труда, сказал кто-то.
— Как, например, тот Клее из галереи?
— Да. Десять лет назад я посоветовал Стивену купить Клее. — И добавил: — Стивену нужен совет. Вкус у него ужасный. Во всем.
— Ив женщинах?
— Бедняжка Герда, — простонал Марбург. — Когда она приехала с ним из Германии, ей представлялась la vie en rose[19]. Ее ждало горькое разочарование. Они живут отшельниками, нигде не бывают, никого не принимают.
— Почему?
— По-моему, он боится… боится жизни. Так бывает с людьми — не со всеми, конечно, — у которых есть деньги. И потом еще то, что случилось с его отцом. Странно, но вот уже пятнадцать лет Стивен ведет себя так, будто то же самое должно случиться с ним. И между прочим, чуть не случилось.
— Да, чуть не случилось.
— У вас большой опыт, мистер Арчер. Скажите, способны ли люди накликать беду на самих себя? Заняв, так сказать, выжидательную позицию?
— Интересная мысль!
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Задайте мне его еще раз, когда я покончу с этим делом.
Он кинул на меня удивленный взгляд, и машина сразу очутилась на обочине. С минуту он, сбавив скорость, весь сосредоточился на дороге.
— А я считал, что вы закончили.
— Нет, пока Спеннер на свободе и остались нераскрытыми несколько убийств.
— Несколько?
Вопрос повис в воздухе. Слева от дороги появилось здание тюрьмы предварительного заключения. Марбург с тревогой поглядел на него, словно боялся, что я хитростью завлеку его туда.
— Вы сказали, несколько убийств?
— Помимо убийства Марка Хэкетта, есть еще, по меньшей мере, два.
Пока тюрьма не исчезла за поворотом, Марбург не отрывал глаз от дороги. Заметив площадку для отдыха, он съехал на нее и остановился.
— Кого же еще убили?
— Женщину по имени Лорел Смит. Ей принадлежал небольшой жилой дом в Пэлисейдс. Там ее позавчера и избили до смерти.
— Я читал про нее в утреннем выпуске «Таймс». Полиция считает, что это дело рук сумасшедшего… Садиста, который ее даже не знал.
— Я придерживаюсь другого мнения. Лорел Смит была когда-то замужем за неким Джаспером Блевинсом. Пятнадцать лет назад он погиб, попав под поезд, и случилось это через несколько дней после убийства Марка Хэкетта. Мне удалось выяснить, что Лорел Смит и Джаспер Блевинс — родители Дэйви Спеннера. Я уверен, что все эти преступления, включая и похищение Стивена, связаны между собой.
Марбург сидел неподвижно, и только пальцы его барабанили по рулю, но мне показалось, что он как-то съежился. Потом поднял глаза и, не сдержавшись, бросил на меня мрачный взгляд.
— Может, мне только представляется, но вы что, меня в чем-то обвиняете?
— Возможно. А в чем я могу вас обвинять?
— Смешного тут ничего нет, — обиделся он. — Меня уже один раз обвиняли в том, в чем я не был виноват. Когда убили Марка, меня забрали в участок и целую ночь мучили допросами. У меня было бесспорное алиби, но они в него не верили. Им решение вопроса казалось самым элементарным: раз существует любовный треугольник, значит, убийца я. Я не отрицаю сейчас, да и тогда не отрицал, что мы с Рут были близки. Я обожаю ее, — несколько насмешливым тоном добавил он. — Она в ту пору собиралась разводиться с Марком.
— И выйти замуж за вас?
— И выйти замуж за меня. Поэтому какая польза мне была от смерти Марка?
— Вам, может быть, и не было, а Рут была.
— Не совсем так. Он оставил ей только то, что полагалось по закону. Из-за меня Марк незадолго до смерти написал новое завещание, согласно которому почти все его состояние досталось Стивену. Кстати, у Рут тоже было бесспорное алиби, поэтому я от лица нас обоих категорически отвергаю ваши обвинения.
Но гнева в Марбурге не было. Как и его страсть, гнев принадлежал той его части, которая участвовала в сделке. Не сводя с меня глаз, Марбург говорил осторожно, словно нанятый самому себе в адвокаты.
— Расскажите мне про ваши алиби, просто так, для интереса.
— Я знаю, что не обязан, но расскажу. С удовольствием.
