Летающие колдуны - Ларри Нивен

— Ждать — ничего больше. Ждать. Принести клятву перемирия, если потребуется. Слишком рано сейчас для дуэли с Пурпурным, слишком рано. Подожди, пока не окажешься в равных условиях.

Шуга ничего не ответил. Он задумчиво разглядывал свои ногти и почесывал мех.

— Ну? — спросил я.

Шуга молчал и продолжал почесываться.

— И еще об одном ты забыл, Шуга. Пурпурный всегда утверждал, что его магия не зависит ни от богов, ни от конфигурации лун. Допустим, он говорил правду. Тогда непрекращающийся солнечный свет ему не помешает.

Шуга не ответил, но, по крайней мере, перестал чесаться.

— Ну? Ты согласен подождать? Или хотя бы ничего не предпринимать, пока не посоветуешься со мной?

Он посмотрел на меня.

— Я поставлю тебя в известность, прежде чем начну что-либо делать.

— Прекрасно!

Когда я его покидал, он все еще продолжал проклинать небо — но уже начал понемногу складывать свои колдовские принадлежности.

27

Вернувшись к Советникам, я сообщил им, что мы можем не бояться немедленной дуэли. Шуга с места не сдвинется, предварительно не посоветовавшись со мной. Еще я сказал, что мы остаемся на месте.

Они не ожидали, что я так быстро договорюсь с Шугой, но им ничего другого не оставалось, как смириться и утвердить меня в должности.

Когда они разошлись по палаткам, я кликнул своих сыновей, Вилвила и Орбура. Вилвил, заметив мою улыбку, поинтересовался:

— Почему тебе так хочется остаться здесь? То, что Пурпурный до сих пор жив, не сулит нам ничего хорошего!

— Ну, думаю, с этой ситуацией можно справиться. А преимущества от пребывания здесь намного превышают любые страхи.

— Преимущества? — недоверчиво переспросил Орбур. Он был угрюмее Вилвила.

— Конечно… — Хм, вы, строители велосипедов… Вы должны были уже отметить качество и разнообразие деревьев в округе. Прекрасный, стройный бамбук, сосна, искрящаяся осина, ведьмин дуб. И еще волокнистые растения, прямые и однородные. С таким материалом в руках любой может построить замечательный велосипед. Разве вы не заметили, что в нижней деревне нет ни велосипедов, ни велосипедных мастеров? Заказы у вас всегда будут.

Вилвил энергично закивал.

— Орбур, отец прав. Работы здесь непочатый край!

— Ты правильно думаешь, Вилвил. Я хочу, чтобы ты разведал ближайшие залежи кости: сухой, сырой, окаменевшей, любой. Кажется, у них нет хорошего мастера по кости.

28

Я направился в нижнюю деревню на встречу с Гортиком.

На этот раз нас будет только двое и можно будет сразу перейти к деловым переговорам. Жителям моей деревни придется тут задержаться на время Болотного Сезона. Нам с Гортиком необходимо прийти к какому-то соглашению, на основе которого две деревни смогут дотянуть до начала следующего совпадения.

Честно говоря, я беспокоился. Мне впервые предстояло быть Главой деревни и принимать решения за всех. Одно дело — внушить к себе почтение одному из соплеменников, совсем другое — попытаться сделать то же самое с совсем незнакомым человеком.

Без символа Главы я чувствовал себя неуверенно — и опасался, что не смогу проделать все, как надо.

— Символ, символ, — бормотал я. — Благо моей деревни может заменить символ.

И я заковылял вниз по склону, полный решимости и без символа сделать все лучшим образом.

Позади меня раздался крик. Я остановился. Моя первая жена спускалась с холма — юбка развевалась, груди подпрыгивали, путы заставляли передвигаться коротенькими семенящимися шажками.

— Лэнт, о, храбрый Лэнт, подожди! Я остановился.

Она подбежала ко мне.

— Мой храбрый Глава, ты забыл свой амулет искусного торговца.

— Я в нем не нуждаюсь, женщина, — попытался я переубедить ее. — Я иду на переговоры. Со мной символ хорошо подвешенного языка. Зачем мне еще символ торговца?

Она удрученно понурилась.

— Я сожалею, мой отважный муж. Ты прав. Я только хотела сделать что-то, чтобы помочь тебе… но все, что я смогла придумать, — это твой амулет торговца. Я решила, может, он хоть немного, как-нибудь… поможет тебе…

— Как же он может помочь? — с иронией спросил я. — Я иду туда не в качестве торговца, а как Глава.

— Ты прав, мой мудрый муж, — она принялась ласкать и целовать мои ноги. — Я не знаю, чем занимается Глава, но я подумала — это что-то вроде торговли, поэтому я… Я сожалею, что отняла у тебя время.

Она выглядела такой подавленной и несчастной, что я почувствовал прилив жалости.

— Ладно, женщина, давай амулет. Он не повредит. Я его возьму, раз ты считаешь, что это важно.

Пустяковые, разумеется, слова, которые мне нетрудно было сказать. Она благодарно улыбнулась и припала к моим ногам.

— Ладно, ладно, хватит целовать. Ты хочешь, чтобы вторая жена подумала, что я уделяю тебе больше внимания?

Я взял амулет, приказал ей встать и отослал назад в лагерь.

Я продолжал свой путь к нижней деревне. Широкая река сбегала с холма к морю. Большие черные домашние деревья вытянулись вдоль ее берегов. Там было много лягушачьих прудов и садков, а у самого берега шли мелкие лужи, пригодные для выращивания риса. На одной стороне, достаточно далеко от деревни, виднелось уединенное дерево настолько неправильной формы, что ни один человек не стал бы там жить. Ясно, что там находилось гнездо Пурпурного.

Но не это было моей целью. Еще рано. Сначала надо поговорить с Гортиком.

Когда я вошел непосредственно в деревню, за мной увязался хвост любопытных жителей и детворы. Некоторые из отпрысков начали было дразнить меня, взрослые останавливали их. Я шел между темными стволами, все с интересом тащились за мной.

Я не мог не восхититься размерами деревьев и искусным плетением гнезд, висящих на них. Это говорило о процветании.

Поляна Главы представляла собой тенистый закуток, обсаженный по кругу нежным буком и желтой осиной. За этот круг обитателям деревни не позволялось заходить.

Мой ранг позволял мне находиться там, но из дипломатических соображений я вежливо предоставил Гортику возможность официально пригласить меня. Он выдвинулся вперед и разрешил мне войти, но сначала разогнал толпу зевак.

Гортик и я устроились на поляне и обменялись ритуальными приветствиями. Мы пожевали корень рыбы и поговорили о богах и погоде. Мы обменялись каждый двумя словами наших торжественных имен, скорее из необходимости и намечающегося взаимного доверия, чем в знак уважения.

Кроме того, мы рассказали о себе. Я не особенно вдавался в подробности, сообщил, что был единогласно избран Главой жителями моей деревни из-за присущих мне храбрости и мужества. На Гортика это произвело впечатление.