Судьба: Дитя Неба - Элизабет Хэйдон

— Наверное. — Рапсодия посмотрела в окно. — Только давайте не будем ждать слишком долго, ладно? Я не хочу, чтобы количество невинных жертв увеличилось.

Грунтор и Акмед переглянулись. Невинных жертв было на одну больше, чем предполагала Рапсодия.

62

На восточной границе Кревенсфилдской равнины

Благословенный Бет-Корбэра отличался терпением.

Всегда. Даже во времена, предшествующие Захвату, до того как в него вселился демон. Ни его положение, ни характер не позволяли ему сражаться с Моусой и Грисволдом за пальму первенства, и он выбрал стезю долготерпения и смирения в надежде, что Патриарх оценит глубину его веры в Единого Бога и самого Патриарха. Но годы шли, Ланакан Орландо принимал искреннюю благодарность Патриарха за свою беззаветную службу, честно выполнял обязанности целителя, постоянно бывая в армиях, среди беднейших слоев населения Бет-Корбэра и на крестьянских хуторах Кревенсфилдской равнины, в то время как власть и слава доставались другим Благословенным. Ланакан ждал, когда Патриарх, мягкий человек, ненавидевший политические игры и борьбу, наградит его за труды, но так и не дождался. Единственное, что он получил за свое долготерпение, — это доброе мнение Патриарха о своей персоне.

Когда Ланакан Орландо заключил сделку с демоном, он обнаружил, что тот тоже очень терпелив. В отличие от прочих представителей своего народа, стремившихся любой ценой сеять смерть и хаос и мечтавших о власти и возможности крушить все вокруг себя, ф’дор, вселившийся в его душу, заполнивший его легкие подобно тяжелым испарениям, насытивший его кровь, имел долгосрочный план, который намеревался привести в исполнение, когда все его части встанут на свои места. Шли годы, и Ланакан Орландо все больше и больше становился похожим на самого демона; порой ему начинало казаться, что терпение ф’дора рождено терпением человека, в которого он вселился.

И вот скоро наступит весна. Он стоял на тающем снегу Кревенсфилдской равнины, по-прежнему не в силах справиться с гневом, охватившим его, когда он понял, что его планы рушатся.

Патриарх умер в Тириане, а не в Сепульварте. Умер, не назвав преемника и, что важнее всего, без Кольца. Если бы он остался в Сепульварте, которую не покидал с тех пор, как стал Патриархом, Ланакану Орландо выпало бы стать его утешением в последние часы жизни. И уж он смог бы сделать так, чтобы своим преемником Патриарх назвал Благословенного Бет-Корбэра. Таким образом он получил бы возможность короновать короля Роланда.

«Ладно, не важно, — подумал он, пытаясь заглушить возмущенный голос, звучащий у него в голове. — Главное — он получил армии».

«Пора, Тристан Стюард, — прошептал он, обращаясь к ветру. — Начинай».

Он дождался, пока его приказ подхватит западный ветер, затем повернулся к своему вознице в яркой ливрее и охранявшим его солдатам и благодушно улыбнулся:

— Ну, дети мои, до дома остался всего один день пути. Мне кажется, я уже слышу сладостную музыку колоколов Бет-Корбэра, ее доносит до меня ветер. Пора в путь.

Бетани

Тристан Стюард распахнул дверь в тот момент, когда Маквикерс, главнокомандующий объединенной армией Роланда, собрался в нее постучать.

— Входите, Маквикерс, — неразборчиво пробормотал Тристан.

Тот переступил порог и аккуратно притворил за собой дверь. Он стоял по стойке «смирно», дожидаясь, когда принц заговорит, но Тристан молча вернулся к своему столу и огромной куче документов и вновь принялся их просматривать. Через несколько минут Маквикерс, не выдержав, спросил:

— Чем могу быть полезен, милорд?

— Можете помолчать, пока я изучаю карты, Маквикерс. Голос Тристана источал яд, и главнокомандующий, тяжело вздохнув, замер на месте.

Но вот Тристан нашел то, что искал, разложил листы на длинном столе у окна и нетерпеливым жестом подозвал Маквикерса. Главнокомандующий подошел и посмотрел на карты.

— Канриф, милорд? — уточнил он.

— Да, — ответил Тристан, разглаживая уголок древней карты, которая пыталась свернуться в трубочку. — Земли болгов.

— Милорд?

В глазах Стюарда загорелся нетерпеливый огонек.

— Ну чего вы не понимаете, Маквикерс? Я связался со Стивеном Наварном и попросил доставить из его музея карты внутренних туннелей и переходов, построенных во времена намерьенов. Сомневаюсь, что болги внесли серьезные изменения в их планировку. Скорее они восстановили внешние оборонительные укрепления, аванпосты, туннели, прорытые в полях, которые они называют брустверами.

— Я… не понимаю, милорд, — заикаясь, проговорил Маквикерс, до которого наконец начало доходить, сколь грандиозную кампанию задумал принц. — Вы же не… вы не намерены атаковать… земли болгов, верно?

Безумие в глазах Стюарда полыхало ярче утреннего света за окнами библиотеки. Слепая ярость кипела в нем с того самого момента, когда так несвоевременно умер Патриарх и начавшаяся паника помешала ему переговорить с королевой лиринов наедине — событие, которого он ждал с нетерпением. Ему пришлось спешно покинуть Тириан вместе с Благословенными и другими правителями мелких провинций, чтобы отправиться на похороны в Сепульварту. Рапсодия на них не присутствовала. Она уже попрощалась с Патриархом.

Но теперь она заперта в Тириане.

И находится далеко от земель болгов.

И от беды.

— Да, Маквикерс, — мрачно заявил он. — Да, намерен. Сейчас это всего лишь пустая оболочка. Какая-то болезнь уничтожила их армию и большую часть населения. Мы должны позаботиться о том, чтобы оставшиеся в живых болги не принесли болезнь в Роланд. Соберите своих генералов и начинайте подготовку. Я хочу двинуться в наступление, как только все провинции пришлют нам своих солдат, то есть когда, самое позднее, через два месяца прибудут последние армии из Ярима.

Маквикерс кивнул, чувствуя себя палачом.

— Слушаюсь, милорд.

Лиантаар, базилика Звезды, Сепульварта

Огромные размеры собора, его массивный свод, венчающий удивительной красоты внутреннее помещение, по размерам не уступающее дворцу какого-нибудь герцога, привели Акмеда в замешательство.

Своим заявлением о намерении остаться в базилике Звезды еще на несколько минут после того, как ее покинут все Благословенные и скорбящие прихожане, пришедшие попрощаться с Патриархом, он потряс Грунтора до такой степени, что великан лишился дара речи. Ланакан, пропустивший саму службу, чтобы остаться в доме Патриарха и утешить убитых горем слуг и настоятеля собора, уже уехал домой, в Бет-Корбэр. Его кортеж направился на север, в сторону перекрестка на старой орланданской дороге, построенной во времена намерьенов и прорезавшей Роланд от побережья до границы Зубов. Акмед решил, что они легко его догонят.