Незнакомцы - Дин Кунц

— Идите сюда, скорее!

После увиденного в квартире семейства Мендоза отец Вайцежик предчувствовал, что и у Халбургов его ждет какой-нибудь диковинный сюрприз, но никак не ожидал найти их в таком смятении. В коридоре второго этажа Стефан увидел отца Эмми и ее старшую сестру: они стояли возле открытой двери одной из комнат и, словно завороженные, смотрели внутрь, с выражением одновременно и удивления, и ужаса на лицах. Из комнаты слышались какие-то странные звуки: глухие тяжелые удары, грохот, снова удары и взрывы звонкого девичьего смеха.

Мистер Халбург, с бледным, искаженным смертельным ужасом лицом, обернулся на отца Стефана и, заморгав от изумления, воскликнул:

— Слава богу, святой отец, что вы пришли! Мы не знали, что нам делать! Мы боялись оказаться в дурацком положении, если позовем на помощь и потом это не повторится. Но, раз уже вы здесь, дело сделано, и я наконец вздохну спокойно.

Отец Стефан осторожно заглянул в комнату и увидел там набор предметов, обычный для спальни девочки переходного возраста, почти простившейся с детством и вступающей в пору юности, как-то: полдюжины плюшевых медведей, плакаты с портретов современных молодежных кумиров, совершенно неизвестных отцу Стефану, деревянную вешалку для шляпок, увешанную коллекцией головных уборов неимоверных расцветок и фасонов, роликовые коньки, магнитолу, флейту в раскрытом футляре. Еще одна сестра Эмми, одетая в белый свитер, юбку-шотландку и гольфы, замерла в глубине комнаты, бледная и едва живая от страха. Сама же Эмми стояла в пижаме на кровати и выглядела даже лучше, чем на Рождество. Прижимая к груди подушку, она с улыбкой наблюдала то же поразительное действо — явление полтергейста, которое парализовало ее сестру и напугало остальных родственников.

Сейчас ее внимание было приковано к двум игрушечным медведям, выделывающим забавные па в воздухе: их пляска почти в точности повторяла движения настоящих танцоров.

Но не только медведи внезапно обрели волшебную жизнь. Ролики тоже не желали стоять безучастно в углу, они ездили по комнате из угла в угол в разных направлениях, то от ножки кровати к двери стенного шкафа, то от стола к окну, то медленно, то быстро. Шляпы весело раскачивались на вешалке, а большой плюшевый медвежонок подпрыгивал на книжной полке.

Стефан подошел к кровати, осторожно обойдя роликовые коньки, и посмотрел на девочку.

— Эмми! — позвал он.

— Друг Толстяка! — обрадовалась девочка. — Привет, святой отец! Правда здорово? Вот класс!

— Эмми, это твои фокусы? — кивнул на неистовствующие предметы отец Вайцежик.

— А при чем здесь я? — искренне удивилась Эмми. — Нет, я тут совершенно ни при чем.

Однако он успел заметить, что танцующие в воздухе медведи сбились с такта, когда девочка обернулась к нему. Они не упали на пол, но кувыркнулись и столкнулись спинами, причем совершенно нелепо и без всякой прежней грациозности.

Он также заметил, что расшалившийся полтергейст вел себя отнюдь не безобидно: на полу валялись осколки керамической лампы, один из плакатов был надорван, а зеркало трюмо треснуло.

— Сперва мне было страшно, — перехватив его взгляд, сказала Эмми. — Но потом все успокоилось, и вот теперь стало просто забавным. Ведь это забавно, правда?

Едва она произнесла эти слова, как флейта поднялась над раскрытым футляром до высоты не менее семи футов и замерла рядом с левым из танцующих медведей. Боковым зрением девочка заметила это и повернулась лицом к инструменту. В то же мгновение из флейты заструилась чудесная мелодия, причем не примитивная, а звучная, в изысканном исполнении.

— Это «Песенка Энни»! — запрыгала от восторга на кровати Эмми. — Я ее часто играла!

— Ты и сейчас играешь ее, — поправил девочку отец Стефан.

— О нет! — не отрывая взгляда от флейты, возразила она. — У меня распухли суставы, и мне пришлось в прошлом году забросить флейту. Теперь я выздоровела, но пальцы меня все еще не слушаются.

— Но ведь ты сейчас играешь не руками, Эмми.

До девочки наконец-то, похоже, дошел смысл его слов.

— Я? Играю? — недоверчиво посмотрела она на священника.

Лишившись ее сфокусированного внимания, флейта издала несколько писклявых жалобных звуков и смолкла. Она продолжала висеть в воздухе, слегка кружась и покачиваясь. Но стоило лишь Эмми вновь приковать к ней свой взгляд, как флейта замерла и вновь заиграла.

— И вправду это я, — удивилась девочка. — Это я! — обернулась она к застывшей от изумления и ужаса сестре. — Я! — повторила Эмми, взглянув на стоящих в дверях родителей.

У отца Стефана подкатил от волнения ком к горлу: столь близки и понятны были ему чувства девочки, обнаружившей в себе волшебный дар. Всего лишь месяц назад она не могла самостоятельно даже одеваться, и впереди у нее были лишь боль и смерть. А теперь она не только исцелилась, но обрела необыкновенные способности.

Отцу Вайцежику хотелось сказать ей, что эти способности чудесным образом перешли к ней от Брендана Кронина, ее любимого Толстяка, но тогда ему пришлось бы объяснять, где он обрел этот дар, а этого сделать отец Стефан не мог. К тому же у него не было времени даже сообщить хотя бы то, что ему было известно, потому что он опаздывал в Эванстон. Во что бы то ни стало ему нужно было как можно скорее вылететь в Неваду, ибо события в округе Элко сулили нечто гораздо более чудесное и невероятное, чем то, что происходило здесь, и он был полон решимости участвовать в этом.

Эмми перевела взгляд с флейты на пляшущих медведей, и те снова закружились в танце. Эмми хихикнула.

Отцу Стефану вспомнились слова Уинтона Толка, сказанные им в квартире семьи Мендоза: «Эта сила все еще во мне. Я уверен в этом, я ее чувствую. И не только целительная сила. Она способна на большее...» На что именно была способна сила, которой обладал Уинтон, для отца Стефана тоже оставалось загадкой, но у него не возникло подозрение, что и полицейский пережил несколько курьезных моментов, сходных с явлениями, всполошившими семейство Халбург.

— Святой отец, — обратился к священнику мистер Халбург, — вы сами сделаете это? — Его голос дрожал от волнения.

— Пожалуйста, приступайте немедленно! — сказала миссис Халбург. — Прошу вас!

— Извините, но я... — растерянно пробормотал Стефан. — Я не совсем понимаю, чего вы от меня хотите.

— Мы хотим, чтобы вы изгнали из нее дьявола! — воскликнул не менее удивленный его несообразительностью мистер Халбург.

Пораженный услышанным, отец Вайцежик уставился на него, лишь сейчас начиная понимать, почему эти люди были столь подавленны, когда он появился, и так обрадовались его приходу.