Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1967-1971 - Светлана Бондаренко

Повесть «Дело об убийстве» (10 а. л.) была опубликована в № 9–11 журнала «Юность» за 1970 год в несколько сокращенном виде и под названием «Отель „У погибшего альпиниста“».

Повесть «Малыш» (7 а. л.) будет опубликована в журнале «Аврора» в 1971 году. Рукопись повести прилагается.

Повесть «Пикник на обочине» (предположительно 8 а. л.) находится в стадии разработки. Содержание повести сводится к следующему. Один из сравнительно пустынных районов земного шара (Северная Канада или Центральная Австралия) послужил местом временной стоянки трансгалактической экспедиции представителей иного разума. Очевидно, пришельцы не рассматривали Землю как объект исследования. Возможно, они так и не заподозрили, что Земля обитаема разумными существами. Пробыв на нашей планете несколько месяцев, они исчезли так же таинственно, как и появились. Район их временной стоянки, превратившийся в своего рода заповедник удивительных явлений и загадочных находок, делается объектом пристального внимания как передовых ученых всего мира, так и нечистых политиканов и различных авантюристов, стремящихся использовать чудесные находки в своих корыстных целях.

Рукопись сборника может быть представлена через шесть месяцев со дня заключения договора. Полный объем сборника 25 а. л.

Дорогой Борик!

Посылаю первую корреспонденцию.

1. С ОО все по-прежнему, я с Ниной не виделся, но, судя по голосу в телефоне, у меня такое впечатление, что она теряет силы и надежду.

2. Посылаю тебе твой экз договора, предложенного венграми. К договору была сопроводиловка из Управления по охране авт. прав, где подтверждается соответствие предложений венгров условиям заключенного между ними и нами соглашения. Два экза, согласно их просьбе, я подписал за нас обоих и отослал обратно в Управление.

3. М сдан на машинку, будет у меня в пятницу, за субботу и воскресенье я считаю, а в понедельник отнесу Беле и Жемайтису. Хотя у них в издательстве сейчас идет шумный скандал, и вряд ли можно ожидать рассмотрение нашей заявки в ближайшее время.

4. Был у Девиса, встретил полное понимание. Он предлагает перевести опять же Хола Клемента — «Миссию тяготения». Книгу мне дал, я ее сейчас читаю.

5. Пока никого из работодателей больше не видел. Черт. Отвык от своей машинки, все время не туда бью. А палец заживает.

Вот пока всё.

Привет Адке, поцелуй маму.

Дома всё в порядке. Будем искать квартиру.

Обнимаю, твой Арк.

Дорогой Аркашенька!

Ну вот и первый договор с зарубежными братьями! Казалось бы, что такого, а все-таки приятно. Значит, если ничего экстраординарного не произойдет, в течение ближайших двух лет получим по 12 тыс. форинтов. И хотя форинт по нынешнему курсу составляет ровнехонько восемь коп, все же — с неба манна. Впрочем, по 12 не получится: не говоря уже о вычетах, книжки ведь будут в переплете, а это почему-то хуже для автора. Дерут с проезжающих! [213]

Теперь соображения и вопросы:

1. Почему не пишешь ничего о впечатлении от ГО? Неужели не понравилось?

2. Мой М тоже в перепечатке. Будет готов в среду, так что еще на этой неделе, вероятно, отдам Дмитревскому и в «Аврору». Дмитревского, кстати, нет, он в Москве, но обещали, что вот-вот будет здесь. А про «Аврору» рассказывают ребята, что журнальчик рекламирует «Операцию „Маугли“» вовсю — тиражи-то хреновые и журнал во всех киосках валяется, не то что «Юность». «Малыша» прочел пока только Сашка Копылов. Читал, по его словам, с удовольствием, хотя, конечно, не то, понимаете ли! Впрочем, Сашка — человек простой, он и Меерова читал с удовольствием.

3. Теперь вот что. Как выяснилось, Шахбазян без всякого юмора воспринял весть, что его благородную фамилию треплют в бульварных романчиках. Поэтому, когда получишь рукопись, измени, пожалуйста, Каспара Шахбазяна на Каспара Манукяна. Я сделаю то же. Не забудь, ради бога, а то может получиться неловко.

4. Ну что ж, Хол Клемент так Хол Клемент. Тут только одно «но». Не «Миссию ли тяготения» переводил Голант? Неудобно будет. Один раз мы его уже обошли с Клементом. Не воспринял бы он это как систему. Он ведь к нам очень хорошо относится. Ты, при разговоре с Девисом, напомни мягко про Голанта. И пусть решает Девис.

5. А что за новый скандал в МолГв?

6. Мамочке напиши про свои домашние обстоятельства. Она беспокоится.

7. Я уже звонил в Литфонд, просил путевку с 14.12. Обещали учесть.

Вот пока и всё. Крепко жму ногу, твой [подпись]

P. S. Леночке привет. И молодоженам.

Дорогой Борик.

Форинты — ладно, когда-то они еще будут, а и не известно еще, будут ли. Меня, честно говоря, больше интересуют рубли, они же башли, а конкретно — красненькие, большие пачки красненьких, огромные пачки, я бы сказал. И есть у меня… гм… задумка посвятить этому интересу весь следующий год. Ну, это при встрече.

1. ГО я в вагоне не читал, берег для спокойной обстановки. И прочитал только неделю назад. Изрядная будет вещь, я так считаю. Неожиданная. Только главное — не торопиться. Здесь как никогда раньше необходимо длительное накопление и укладывание впечатлений и новых идей. Есть у меня мнение, что придется нам писать не менее двух черновиков. И, возможно, придется во втором черновике слегка (а кое-где и изрядно) расширять отдельные эпизоды и даже целые главы. Значит, ориентировочно я выезжаю 13-го, я так понял. В следующем письме подтверди.

2. М вышел из перепечатки, но отдал я его только Юре Манину — подарок по традиции — и Нине Матвеевне — почитать. Жемайтис в отпуске, Белочка болеет, так что заявку нести сейчас некому. Что до скандала в МолГв, то это мой информатор все напутал. Речь шла не об издательстве, а о журнале. Кажется, до этого Никонова все-таки добрались. Подробности мне неизвестны.

3. Насчет Хола Клемента. С Девисом я еще не встречался, но говорил с Хидекель, и она сообщила, что Голант переводит другую книгу, а эту Девис зарезервировал для москвичей, в частности, для нас. Так что с этикой здесь все должно быть в порядке. На той неделе пойду к Девису договариваться окончательно, тогда все уточню. Но бог ты мой, что это за скучища — «Миссия тяготения»! Я и забыл, как это скучно. Но! Красненькие!

4. Был я в сценарной коллегии Госкомитета по кино РСФСР у товарища Маторского Анатолия Григорьевича. Коллегия рассмотрела нашу с Борецким заявку-либретто «Гость из полудня» и совсем было нашла ее неприемлемой, но именно Маторский, который курирует единственную студию худфильмов этого комитета — Свердловскую, — объявил, что ему нравится. Были высказаны пожелания и поправки, и мы с Борецким просидели двенадцать часов, выворачиваясь через задницу, совмещая два требования: чтобы наш современник-комиссар был прав суровой правдой нашей действительности, а женщина из будущего была права универсальной правдой истории. Кажется, совместили. Торопиться пришлось потому, что Маторский уезжал в Свердловск и хотел тут же подкинуть туда готовый вариант либретто, чтобы подпихнуть их на скорейшее заключение договора. На этом пока всё кончилось.