Пути стражей - Александр Гарин

   Радость нового родственника была такой искренней, что Дайлен невольно улыбнулся сам.

   - Перед тем, как пожелать исполнить обряд кровной мести за смерть своего отца, что пал от вашей руки, де Монфор рассказал мне о нашей семье. Многого из того, что он мне поведал, я раньше не знал. И все равно - это поразительно. Увидеть тебя - здесь, - Дайлен хмыкнул, расстегивая верхний камзол, под которым виднелась черненая сталь переделанного храмовничьего доспеха. - Из того, что я узнал, мне думалось, что вы с братом должны были вернуться в Киркволл.

   Улыбка медленно сползла с лица Хоука. Нагнувшись, он подобрал лежащую на полу книгу и аккуратно вернул ее на стол.

   - Все было не так... кузен.

   - Сколько помню мою семью - мы постоянно переезжали, - глядя в лицо брата, точно в свое улучшенное зеркальное отражение, рассказывал Карвер. Скрестив ноги, он сидел на самом краю кровати. Дайлен устроился напротив, положив локти на колени, и подавшись вперед. Между братьями, оплывая, догорала последняя свеча, но они ничего не замечали, кроме друг друга. По словам Карвера, его призвание в Стражи состоялось так внезапно, что он оказался оторван от близких и всех, кого знал, слишком быстро и едва сумел опомниться. Встреча с родственником, пусть дальним и узнанным только теперь, совсем неожиданно успокоила и заметно порадовала его. Он усмотрел в ней хороший знак начала своей службы для дела Стражей, ровно как и Дайлен, который был по-настоящему рад узнать, что у него оставались еще родичи по крови. Облик Карвера был достаточно убедителен - даже если они оба могли ошибаться относительно происхождения Амеллов, к которым принадлежали, фамильная схожесть их лиц говорила за себя. К тому же приязнь, что сразу же возникла между ними, по мнению обоих не могла быть ничем иным, кроме зова крови, которому они не преминули последовать.

   - Про отца я знаю мало. Точнее, он мало о себе рассказывал. Мама - даже она почти ничего о нем не знала. То есть, о его прошлом, - сбивчиво продолжал, тем временем, юный Хоук, по-видимому, не зная толком, с чего начать рассказ, и желая сказать все и одновременно. - Его имя - Малкольм, он был маг, родом из Ферелдена. Но, отчего-то, воспитывался в Киркволльском Круге Магов. Он... бывало, когда Гаррет и Бетани не слушались его, он пугал их храмовниками, которые придут - и утащат в Круг... Ты... был в Круге, брат Дайлен?

   Очнувшийся Амелл с усилием заставил себя отвести взгляд от лица Карвера и ответить на его вопрос.

   - Я был в Круге девять лет, - он сотворил тусклый шарик лучистого света и, осторожно подцепив его пальцами, положил на ладонь троюродного брата. - Вот, примерно, все, чему меня там научили, если говорить о магии. Когда я только попал туда... проклинал каждый день своей жизни. Но теперь, когда меня уже там нет - начинаю думать, что не все там было плохо. Если не считать... особенностей тамошней жизни, они дают хорошее образование. Вряд ли самые знатные семьи в столицах... хотя бы в Денериме, так же заботятся о просвещении своих детей.

   - Значит, тебе виднее, брат, - дождавшийся рассеивания летучего света Карвер катал в ладонях кусок снятого со свечи грязно-желтого воска, но почти на него не смотрел, во все глаза глядя на внезапно обретенного нового родича. - Но, как бы там ни было, отец пугал этим Кругом - и Гаррет и Бетани действительно боялись храмовников... Боятся до сих пор. Мать моя - Лиандра, урожденная Амелл. В отличие от отца, она часто говорила о прошлом - о том, какое видное положение занимала наша семья в городе Киркволл и о всей той роскоши, в которой она раньше жила. Бетани всегда слушала ее с удовольствием, а Гаррет - с интересом. Им... им нравились такие рассказы. Под их влиянием Гаррет и стал часто говаривать о том, что наше происхождение давало нам право надеяться на больше, чем то, что мы имели.

   Собеседник переменил положение, всем видом показывая заинтересованность.

   - Наша семья действительно так знатна?

   - Была, - Карвер вытянул воск и снова смял его между ладоней. Дайлен поднял брови.

   - Если, как ты утверждаешь, мать твоя происходила из знатной и богатой семьи, а отец был беден, да, к тому же, маг - каким образом...

   - Мы тоже часто спрашивали их об этом, - новопосвященный Страж улыбнулся, и улыбка его была невеселой. - Это была... романтическая история. Они встретились случайно, но очень сильно полюбили друг друга. С рождения мать жила в роскоши и очень мало знала о жизни таких, как отец. Встреча с ним словно открыла для нее новый, неведомый раньше мир, - Карвер смущенно кашлянул. - Все это я знаю с ее слов. Когда она поняла, что ее родные никогда не согласятся на их союз, мать бежала с отцом в Ферелден. Мы все трое - Гаррет, а потом я и Бетани - родились уже там.

   Огонь догоравшей свечи затрещал. Дайлен отвлекся, снимая оплывший воск.

   - Бетани очень любила слушать историю родителей - опять и опять. Ее привлекали любовь, преодолевавшая все опасности и приносившая жертвы, а Гаррета больше интересовали почет и знатность Амеллов, - Карвер потер щеку. - Ну, и, конечно, золото... Мы всегда жили бедно. Отец и мать старались вовсю, но как только, казалось, жизнь начинала налаживаться, как нам вновь приходилось переезжать, часто - в спешке, теряя все, что было нажито.

   Дайлену не пришлось изображать сочувствие - оно было искренним.

   - Это случалось из-за твоих сестры и брата? Они... чем-то выдавали себя?

   - Вам, магам, не нужно объяснять, верно? - юный Хоук скомкал свой воск, прокручивая его между пальцев. - Отец... чувствовал себя виновным за то, что они родились магами. Он все время занимался с ними, изо дня в день, даже в ущерб работе и благосостоянию семьи. Гаррет - старший, мы с Бетани родились следом. Если верить матери, когда отец узнал, что и Бетани также не суждено остаться в стороне от... от всех этих проблем, что преследуют магов, он едва не обезумел от чувства вины. И - проводил с ними долгие часы в то время, как мать билась по хозяйству. Он все обучал их - скрывать то, кем они родились, кем были. Но у них обоих дар магии проявился очень рано, и они то и дело показывали его вне дома. Наша жизнь была... очень непростой. Но, прости, наверное, тебе не интересно знать так много о делах нашей семьи.

   Амелл мотнул головой.

   - Брат, мне интересно все. Ты представить себе не можешь моего теперешнего изумления и радости, когда, после долгих лет одиночества, я узнал, что у меня есть родичи. Я хочу знать больше. Прошу, продолжай.