Книги крови - Клайв Баркер

— Женщина, — сказал он, — одного урока тебе оказалось недостаточно?

Она не ответила. Его следующая фраза потонула в раскате грома. Он повторил ее громче:

— Где ты достала таблетки, Вирджиния?

Она слабо покачала головой.

— Опять Эрл, я полагаю. Кто еще?

— Нет, — прошептала она.

— Не лги мне, Вирджиния! — Он возвысил голос, чтобы перекрыть бурю. — Ты же знаешь, что Господь услышит твою ложь, как я ее слышу. И ты будешь осуждена, Вирджиния! Осуждена!

— Пожалуйста, оставь меня, — взмолилась она.

— Ты отравляешь себя.

— Но мне они нужны, Джон, — объясняла она ему. — В самом деле нужны. — У нее не хватало сил противиться ему, и в то же время она меньше всего хотела, чтобы он забрал у нее таблетки. Но что толку протестовать? Он сделает так, как считает нужным, он всегда так делал. Так что мудрее будет уступить и не распалять его ярость.

— Погляди на себя! — сказал он. — Рыщешь по полу.

— Не начинай все снова, Джон, — ответила она. — Ты победил. Забери таблетки. Давай! Забери их!

Он явно был разочарован ее быстрой капитуляцией, словно актер, который долго репетировал свою излюбленную сцену лишь для того, чтобы обнаружить, что занавес упал раньше времени. Но он выжал все возможное из ее вызова, бросив сумочку на постель и собрав все пузырьки.

— Это все? — требовательно спросил он.

— Да, — ответила она.

— Я не убежден в этом, Вирджиния.

— Это все! — прокричала она ему. Потом сказала более мягко: — Я клянусь… это все.

— Эрл пожалеет об этом. Это я могу тебе обещать. Он воспользовался твоей слабостью…

— Нет!

— …твоей слабостью и твоим страхом. Этот человек — слуга Сатаны, теперь это ясно.

— Да не говори ты ерунды! — сказала она, не ожидав от себя такой ярости. — Я просила его принести их мне. — Она с трудом встала на ноги. — Он вовсе не хотел ослушаться тебя, Джон. Это все я.

Гаер покачал головой.

— Нет, Вирджиния. Ты не спасешь его. Нет. Он специально работал у меня, чтобы исподтишка вредить мне. Теперь я ясно вижу. Он хотел поразить меня через тебя. Ну что же, теперь я буду умнее. О, да. О, да!

Он внезапно повернулся и швырнул пузырьки с таблетками сквозь открытую дверь в темную дождливую ночь. Вирджиния смотрела, как они падают, и сердце ее заныло. Теперь будет очень трудно сохранить рассудок в подобные ночи — в ночи, когда все сходят с ума — ведь правда? — потому что дождь барабанит прямо тебе по черепу, а в воздухе разлито убийство, а этот проклятый дурень выбросил последнюю надежду на спасение. Он вновь повернулся к ней, его великолепные зубы были ощерены.

— Сколько можно повторять тебе одно и то же?

Похоже, что он все еще не покинул сцену.

— Я не слышу тебя, — сказала она, зажимая уши руками. — Я не хочу слушать! — Но даже при этом его голос доносился до нее сквозь шум дождя.

— А я очень терпелив, Вирджиния, — сказал он. — Господь тоже терпеливо ждет Страшного Суда. А где, интересно, Эрл?

Она покачала головой. Вновь раздался раскат грома, она даже не знала, в ее ли голове, или снаружи.

— Так где он, — настаивал Гаер. — Отправился раздобыть еще немного этой гадости?

— Нет! — взмолилась она. — Я не знаю, куда он пошел.

— Молись, женщина, — сказал Гаер. — Ты должна стать на колени и молить Бога, чтобы он избавил тебя от Сатаны.

Смысл этих слов был в том, что он оставлял ее одну трястись в пустом номере и отправлялся разыскивать Эрла. Скоро он вернется, разумеется. Последуют очередные обвинения, а с ее стороны — обязательные слезы. А что до Эрла, ему придется защищаться так, как только он сможет. Она соскользнула на кровать, и ее воспаленные глаза уставились на таблетки, которые все еще были разбросаны по полу. Не все еще потеряно. Там оставалось не более двух дюжин, так что ей придется урезать дозу, но все же это лучше, чем ничего. Вытерев глаза тыльной стороной руки, она склонилась на колени, чтобы подобрать пилюли. И тут она поняла, что на нее кто-то смотрит. Неужели евангелист возвратился так скоро? Она поглядела вверх. Дверь все еще была открыта, но его там не было. Ее сердце на миг пропустило удар, и она подумала о тенях в соседнем номере. Там их было две. Одна исчезла. А вторая?

Взгляд ее скользнул на проходную дверь. Он был там, точно темный мазок на светлом фоне, и с тех пор, как она смотрела на него, казался более вещественным. Может, потому, что она примирилась с его существованием, а может — он дал себя разглядеть более подробно. Во всяком случае, у него был человеческий облик и он явно был мужчиной. Он глядел на нее, в этом она не сомневалась. Она даже могла разглядеть его глаза, если очень старалась. Она все больше и больше, с каждым новым вздохом убеждалась, что он существует на самом деле.

Она поднялась очень медленно. Тень сделала шаг из двери, ведущей в соседний номер. Она осторожно продвинулась к наружной двери, не сводя испуганного взгляда с темного пятна. Однако оно, завидев ее движение, скользнуло навстречу и с необычайной скоростью оказалось между ней и ночью. Ее вытянутая рука коснулась его размытой фигуры, и словно освещенный вспышкой молнии, ее новый знакомец предстал перед ней, снова превратившись в размытое пятно, когда она убрала руку. Она увидела мертвеца — в груди его зияла дыра. Может, он пришел из ее сна, чтобы увести ее из мира живых? Она уже подумала о том, чтобы побежать за Джоном, вернуть его обратно, но это значило — вновь приблизиться к входной двери и войти в этот жуткий контакт с пришельцем. Вместо этого она осторожно отступила, шепча про себя молитвы; возможно, Джон все это время был прав — возможно, это таблетки довели ее до безумия, те самые таблетки, которые теперь рассыпались в порошок под ее ногами. В ней поднимался ужас. Было ли это воображение, или он действительно раскрыл ей объятия?

Ее нога запнулась за край коврового покрытия. И прежде чем она успела ухватиться за что-нибудь, она уже падала назад. Руки ее судорожно шарили в поисках поддержки. И вновь она натолкнулась на это чудовищное порождение ее кошмаров, вновь эта ужасная картина возникла у нее перед глазами. Но на этот раз кошмар не исчезал, потому что это создание схватило ее за руку и крепко держало. Ее пальцы замерзли, словно она погрузила их в ледяную воду. Она завопила, чтобы ее выпустили, пытаясь оттолкнуть пришельца другой рукой, но он просто-напросто удержал и эту.

Оказавшись не в состоянии сопротивляться, она встретилась с ним взглядом. На нее смотрели глаза, которые отнюдь не принадлежали Дьяволу, — они были чуть глуповатыми, даже комичными, а слабый рот лишь подтверждал это первое впечатление. Внезапно она перестала бояться. Это был совсем не демон. Это была всего лишь галлюцинация, вызванная усталостью и таблетками, и он не мог причинить ей вреда. Единственная опасность была в том, что она может повредить самой себе, если начнет отбиваться от галлюцинации.

Бак почувствовал, что сопротивление Вирджинии слабеет.

— Вот это лучше, — заявил он ей. — Ты ведь просто хочешь, чтобы я немножечко поиграл тебе на трубе, верно, Джинни?

Он не был уверен, что она слышит его, но это дела не меняло. Он мог сделать свои намерения совершенно очевидными. Выпустив ее руку, он провел ладонью по ее груди.

Она вздохнула, в ее прекрасных глазах появилось обеспокоенное выражение, но она даже не пробовала сопротивляться его вниманию.

— Ты не существуешь, — сказала она невыразительно. — Ты только порождение моего мозга, как сказал мне Джон. Это все из-за таблеток.

Бак решил: пусть себе женщина бормочет, что ей угодно, раз это делает ее более сговорчивой.

— Ведь это правда, не так ли? — спросила она. — Ты ведь не существуешь, верно? Он ответил ей очень вежливо.

— Разумеется, — сказал он, по-прежнему тиская ее. — Я — просто сон, вот и все. — Казалось, этот ответ удовлетворил ее. — Так не будешь драться? — спросил он. — Я войду и уйду, ты даже не заметишь.

В конторе управляющего никого не было. Из комнаты за конторой Гаер услышал телевизор. Это заставило Гаера подумать, что Эрл должен быть где-то поблизости. Он вышел из номера вместе с девушкой, которая принесла воду со льдом, и они уж наверняка не вышли на прогулку в такую погоду. Гром за последние несколько минут начал греметь почти над головой. Гаеру нравился этот звук и фейерверк, который устроили молнии. Это соответствовало его ощущениям момента.

— Эрл! — проорал он, пробираясь через конторку в комнату с телевизором.

Позднее кино уже подходило к концу, звук был оглушающе громким, фантастический зверь неизвестной породы уже почти сокрушил Токио, граждане разбегались, испуганно вопя. Перед этим Апокалипсисом из папье-маше спал в кресле пожилой человек. Его не могли разбудить ни крики Гаера, ни раскаты грома. Бутыль со спиртным, которую он нежно уместил на коленях, накренилась в его руке и жидкость пролилась на штаны. Вся эта сцена воняла бурбоном и развратом, Гаер отметил это, чтобы как-то использовать в своих проповедях.